Мужчина высшей пробы - Людмила Леонидова

— Да.

Чеканя каждое слово, Катя произнесла:

— Он наконец узнал от матери, кто его отец.

— И кто?

— Кирилл Петрович Заломов!

— Что-о?

— То, что слышали. — Катя торжествовала. — Мать Максима увидела нас на экране, когда Кирилл Петрович давал интервью корреспондентам после штурма. Увидела и узнала в нем своего первого возлюбленного, которого не дождалась из армии. Весь лицей эту историю знал, что его невеста бросила, крутого нашла. Только, кто была невеста, не знали! Так ею Скобцева оказалась, а Максим — сын Кирилла Петровича. Кстати, она красивая и в большом прикиде. — Девочка с презрением взглянула на Олину блузку. — Некоторым до нее никогда не дотянуться! Скобцев — фамилия ее первого мужа. А второго, не представляете, какая! — Но, увидев, что Оля от волнения почти ее не слушает, добавила: — Он еще круче, чем первый. Его Кирилл Петрович знает. Отчим звонил, когда Макса нужно было в наш лицей записать.

«Он мне никогда об этом не говорил», — отметила про себя Оля.

— А сама Скобцева до показа по телевидению с нашим директором ни разу не встречалась, да и фамилию, говорит, не знала. Ей, типа, ни к чему. А если б даже и слышала, она так собой занята, что все остальное не важно. Наверное, и не вспомнила бы фамилию своего несостоявшегося жениха! — триумфально закончила Катя.

Оля рассыпалась на куски. Жестокость девочки ее добила.

— Где она? — Лариса Петровна Скобцева была не в лучшей форме. Растрепанные светлые волосы, дорожки краски на лице. Но все равно, как отметила про себя Ольга, она была, несомненно, красива. Природа наделила женщину всеми достоинствами, нужными, чтобы привлечь к ней внимание. И фигура, и цвет лица, который не удавалось испортить макияжем.

— Кто? — не поняла расстроенная Ольга.

— Эта… эта девица, — задыхаясь, произнесла Лариса Петровна.

— Я не понимаю, кого вы имеете в виду.

— Кажется, ее зовут Катя.

— Земцова?

— Я понятия не имею, как ее фамилия. Он сегодня провел у нее ночь.

— Не может быть, — не поверила и без того убитая неожиданным сообщением Оля.

— Может! Они позвонили мне.

— Вот видите, они попросили у вас разрешения!

— Разрешения?! — скривилась Скобцева. — Они поставили меня в известность.

— Это хорошо!

— Что хорошо? Что она, эта… соблазнила моего мальчика. Она затащила его в постель. Вы… вы ответите за это! Я хочу ее увидеть! Где она?

— Успокойтесь. Расскажите лучше, почему ваш сын опять сбежал из дома?

— Я показала ему его настоящего отца. Однако это не повод, чтобы он вот так сорвался и сбежал из дома.

— Для подростка это такой стресс! Вы не знаете, наверное, что он очень хотел поехать с ребятами?

— Слава Богу, я не поддалась на уговоры мальчика и не пустила его в эту Тмутаракань, где одни бандиты. У Кирилла всегда были идиотские идеи: уехать в тайгу, на Байкал, в общем, к чертовой бабушке! Работать в сельской школе — учить детей, тоже замечательная мысль, я бы там избу драила.

Ольга молчала, глядя на некогда любимую женщину Кирилла теперь уже совсем другими глазами.

— Когда я увидела Заломова на экране, героя, спасшего ребят, — продолжила Скобцева, — я узнала его сразу. И знаете почему? Только потому, что он вляпался, как всегда! По словам корреспондента, его никто не звал. Он сам вызвался подменить кого-то!

— Зачем вы подвергли мальчика такому испытанию? — перебила ее Ольга.

— Какому испытанию? Увидев героя на экране, я невольно вскрикнула и показала Максиму его отца. Последнее время сын меня просто замучил: «Кто да кто мой родной папа?» А я, поверьте, даже фамилию плохо помнила. Но когда лицо крупным планом показали, не сомневалась.

Сынок так и отпал, говорит: «Мам, ты путаешь, ведь это же наш директор!» Я, конечно, отвечаю, что такого ни с кем не перепутаешь! Тут такое началось!

— Что вы ему рассказали о Заломове?

— Что он нас бросил.

— Это же неправда, обман!

— Кто вам сказал?

— Вы.

— Какая разница, кто кого. — Скобцева дернула плечиком. — Это не имеет значения.

— Имеет! Максим ведь именно после этого к Кате убежал.

Скобцева поджала губы.

— Я к вам не за тем пришла, чтоб вы меня поучали! Вы должны его вернуть! Вынуть из постели этой…

— Катя тут ни при чем. У вас неверная информация. Она была сегодня в школе. А Максим нет.

— У меня есть точные сведения, что он оставался на ночь у нее в доме. Вы должны выяснить.

— Выясню, — устало отозвалась Оля.

— Вы обязаны охранять моего мальчика от влияния всяких…

— Вы калечите своего сына. Вы лжете ему и…

— Что вы себя позволяете! Я заберу Максима из вашего класса… — Хлопнув дверью, мадам Скобцева выбежала из класса.

Оля чувствовала, что Максим в отличие от Кати расположен к ней. Между ними с первого дня сложилось как бы безмолвное взаимопонимание.

Много читавший юноша был образован, свободно владел речью, мог рассказать об увиденном и кратко, и развернуто. Это было дано не каждому ее ученику. Человек, которого он столько времени считал своим родным отцом, вложил в мальчика все, что знал сам. Скобцева, полагаясь на мужа, к счастью, в воспитание сына не вмешивалась.

Часто во время обсуждений и дискуссий в классе Максим высказывал свое мнение, которое точно совпадало с мыслями Ольги. Поэтому она всегда ставила ему «отлично».

Если он не успевал по каким-то причинам подготовиться к уроку, она сразу догадывалась. Максим прятал глаза, стараясь не встретиться с ней взглядом.

Ольга вообще ощущала его настроение. Порой даже, воспринимая эту непонятную энергетику, она пугалась. И когда стало известно, что Максим — сын Кирилла, она поняла, в чем дело. Мальчик был его плотью и многое унаследовал. Теперь она даже припомнила то самое сходство, которое не раз замечала: в манере юноши двигаться, рассуждать, поворачивать голову так, как это делал Кирилл — горделиво, с чувством собственного достоинства. Мозг Ольги, как компьютер, фиксировал что-то едва уловимое, доступное только ей. Однако дать объяснение этому она не могла. И только теперь поняла: Кирилл точно так же отводит взгляд, когда чувствует свою неправоту, так же смеется, выражая радость, и грустит одними глазами, тоже как Кирилл.

Эмоциональный юноша, как он должен был реагировать на известие, перевернувшее его жизнь? Что сделать?

Скобцева сказала, что он сбежал на ночь к Кате. «Мог? — подумала Ольга и, представив всю ситуацию, сама себе ответила: Легко!» — как и то, что Катя «любимой учительнице» соврала. Это вполне в ее духе. На большее, чем сегодня она поведала, Ольге рассчитывать не приходилось. Итак, Катя раскрыла тайну, правда, только для того, чтобы досадить ей. Удалось ли ей это? Наверняка!