Книги онлайн и без регистрации » Триллеры » Девушка, которая застряла в паутине - Давид Лагеркранц

Девушка, которая застряла в паутине - Давид Лагеркранц

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 126
Перейти на страницу:

– Они думают, что не смогут провести свои преобразования, если я останусь в редакции?

– Примерно так. Вместе с тем, думаю, никого из них не удивило, когда мы с Кристером и Малин сказали однозначное: «Нет, даже не подлежит обсуждению», не говоря уже о реакции Андрея.

– Что же он сделал?

– Я почти стесняюсь рассказывать. Андрей встал и заявил, что ничего более позорного в жизни не слышал. Сказал, что ты принадлежишь к лучшему, что есть в нашей стране, что ты – гордость демократии и журналистики и что холдингу «Сернер» следует накрыться с головой и стыдиться. А еще назвал тебя великим человеком.

– Он явно переусердствовал.

– Но он хороший мальчик.

– Это точно. А что же сделали люди из «Сернер»?

– Уве, конечно, был к этому готов. Вы, разумеется, можете выкупить у нас наши акции, сказал он. Дело только в том…

– Что цена возросла, – дополнил Микаэль.

– Именно. По его словам, согласно любой форме фундаментального анализа, доля «Сернер» должна, по крайней мере, удвоиться с момента вхождения холдинга в журнал, учитывая добавочную стоимость и репутацию, которые они нам создали.

– Репутацию?! Они, что, с ума сошли?

– Абсолютно, но они хваткие и хотят загнать нас в угол. Меня интересует, не хотят ли они убить двух зайцев: сорвать куш и, добив нас финансово, отделаться от конкурента.

– Что же нам, черт возьми, делать?

– То, что мы умеем лучше всего, Микаэль: бороться. Я возьму из своих денег, мы выкупим их долю и будем биться за то, чтобы делать лучший журнал Северной Европы.

– Конечно, круто, Эрика, а дальше? Мы попадем в жуткое финансовое положение, с которым даже ты ничего не сможешь поделать.

– Знаю, но у нас получится. Нам уже доводилось выбираться из трудных ситуаций. Мы с тобою можем на какое-то время снизить себе зарплаты до нуля. Мы ведь обойдемся?

– Всему приходит конец, Эрика.

– Не говори так! Никогда!

– Даже если это правда?

– Особенно в этом случае.

– О’кей.

– Нет ли у тебя в работе какого-нибудь материала? – продолжила Бергер. – Любого, такого, чем бы мы смогли дать по голове медийной Швеции?

Микаэль закрыл лицо руками и почему-то подумал о Пернилле, дочке, сказавшей, что она, в отличие от него, собирается писать «по-настоящему», хотя что она считала не «настоящим» в его текстах, осталось непонятным.

– Пожалуй, нет, – произнес он.

Эрика ударила рукой по воде так, что забрызгала ему носки.

– Черт, что-нибудь у тебя должно быть! Ведь никто в этой стране не получает столько наводок, сколько ты!

– Большинство из них – просто ерунда, – сказал Блумквист. – Впрочем, возможно… я только что проверял одну штуку…

Эрика села в ванне.

– Что именно?

– Нет, ничего, – поправился он. – Просто размечтался.

– В создавшейся ситуации нам надо мечтать.

– Да, но это ничто – просто масса тумана, и все недоказуемо.

– И все же какая-то доля уверенности у тебя есть?

– Возможно, но она связана с одной мелочью, не имеющей отношения к самой истории.

– С какой же?

– Кое-кто из моих бывших соратников тоже присматривался к этому материалу.

– Соратница с большой буквы?

– Она.

– Разве это все-таки не звучит многообещающе? – произнесла Эрика, вылезая из ванны, голая и красивая.

Глава 8

Вечер 20 ноября

Август, сидя на шахматном полу спальни, рассматривал составленный для него отцом натюрморт: свеча на синем блюде, два зеленых яблока и апельсин. Но ничего не происходило. Мальчик лишь устремил пустой взгляд на непогоду за окном, и Франс задумался, не глупость ли это – давать ему сюжет?

Стоило сыну просто покоситься на что-то, как оно явно намертво запечатлевалось в его мыслях; тогда зачем же отцу выбирать за него, что ему следует рисовать? У Августа в голове, вероятно, есть тысяча собственных образов, и, возможно, блюдо с несколькими фруктами кажется ему совершенно неподходящим и нелепым. Может, его интересуют совсем другие вещи… Франс снова спросил себя: «Не хотел ли мальчик своим светофором сказать нечто конкретное?» Рисунок представлял собой отнюдь не милое маленькое наблюдение. Красный свет, напротив, светился подобно вытаращенному злому глазу, и, возможно – откуда Франсу было знать? – Август чувствовал угрозу со стороны того мужчины на переходе…

Бальдер посмотрел на сына, в сто одиннадцатый раз за день. Ну разве не позор? Раньше он воспринимал мальчика только как странного и непостижимого. Теперь же он опять задался мыслью: а может, они с сыном на самом деле довольно похожи? Во времена Франса врачи не слишком заботились о диагнозах. От людей более легко отмахивались, называя их странными, с отклонениями. Сам он определенно был необычным – слишком серьезным, с неподвижной мимикой, и на школьном дворе его не считали особенно приятным. С другой стороны, компания других детей его тоже не привлекала – он сбегал к своим цифрам и уравнениям и не произносил понапрасну лишних слов.

Его, пожалуй, едва ли признали бы аутистом – таким, как Августа. Но сегодня на него наверняка навесили бы ярлык больного синдромом Аспергера, и хорошо бы это было или плохо, не так уж важно. Главное, что они с Ханной полагали, что раннее диагностирование у Августа им поможет. Тем не менее почти ничего не произошло, и только теперь, когда сыну уже исполнилось восемь лет, Франс впервые осознал, что тот обладает особым талантом, связанным с ощущением трехмерности пространства и математикой. Почему же Ханна и Лассе ничего такого не заподозрили?

Лассе, конечно, засранец, но бывшая в основе своей человек хороший и восприимчивый. Франсу никогда не забыть их первой встречи. Она произошла на вечере Королевской академии инженерных наук в Ратуше. Он тогда получил какую-то премию, совершенно его не волновавшую, и весь ужин нудил, мечтая поскорее попасть домой к своему компьютеру. Но вдруг к нему подошла смутно знакомая красивая женщина – Франс обладал крайне ограниченными познаниями в области знаменитостей – и заговорила с ним. В глубине души Бальдер по-прежнему считал себя фанатом-компьютерщиком, на которого одноклассницы смотрели с презрением.

Он не мог понять, что в нем нашла такая женщина, как Ханна, в то время находившаяся – как он вскоре узнал – на вершине своей карьеры. Но она соблазнила его – и в ту ночь занималась с ним любовью так, как ни одна женщина до нее. Далее последовало, вероятно, самое счастливое время в жизни Франса, и тем не менее… бинарные коды взяли верх над любовью.

Он погубил их брак работой, и все покатилось под гору. Его место занял Лассе Вестман, Ханна поникла, и Август, вероятно, тоже, и Франсу следовало бы прийти от этого в ярость. Но он знал, что всему виной сам. Откупился, получив свободу, и наплевал на сына – и, возможно, на суде, рассматривавшем дело об опеке, правильно сказали, что он предпочел собственному ребенку мечту об искусственной жизни. Каким же кретином он был!

1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 126
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?