Городская готика - Брайан Кин

- А какое это имеет отношение к нам? - спросил Джамал.

Перри снова затянулся сигаретой.

- Я скажу вам, какое отношение это имеет к вам. У людей нет денег, поэтому они не платят налоги и другие счета. Потом город разоряется. Начинается поиск путей преодоления бюджетного кризиса. Способы экономии денег. Сначала они сокращают все программы, которые, по их мнению, не являются необходимыми - программы, на которые многие люди здесь рассчитывают, чтобы выжить. Но в конце месяца им все равно не хватает денег, поэтому они начинают увольнять людей. Парковщиков, мусорщиков, ремонтников и копов. В итоге в городе становится меньше копов, но преступлений остается в таком же количестве. Черт, даже больше. Чем хуже становится экономика, тем выше растет преступность. Но теперь копов не так много, чтобы справиться с этим, а у тех, кто остался, есть свои приоритеты. И наш район явно не в этом списке.

Парни молчали, обдумывая его слова, взвешивая их. Наконец, Лео заговорил:

- Так не должно быть.

- Не должно, - согласился Перри. - Не должно. Определенно не должно. Но это так. Так было всегда, сколько я себя помню, а я живу здесь уже давно. По телевизору президент говорит о переменах, и я хотел бы верить, что они на пользу народу, только вот это все пустобрехство. Для простых людей если что-то и меняется, то только в худшую сторону.

Один за другим их взгляды возвращались к дому в конце улицы. Кончик сигареты Перри светился оранжевым светом в темноте.

Лео нахмурился.

- Что это за место, мистер Уоткинс? Я конечно знаю, что туда нельзя соваться. С самого детства нам говорили, что там водятся привидения. Черт, этот дом выглядит как замок Дракулы. Никто не приближается к нему. Все знают, что люди, которые заходят внутрь, больше оттуда не выходят.

- Это правда, - сказал Джамал. - Даже наркоманы и метамфетаминовые шлюхи туда не ходят.

- Но почему? - настаивал Лео. - Что происходит с людьми, которые там исчезают? За всем этим должна быть какая-то история.

- Ты спрашиваешь меня об истории этого места? - Перри смотрел, как они кивают, затем вздохнул. - Никто не знает, парни. Никто не знает. По крайней мере, больше никто. Может быть, кто-то когда-то и знал, но если так, то эти люди уже мертвы, или настолько стары и дряхлы, что маразм уже стер все их знания. Никто не знает историю этого района. В самой Филадельфии живет более миллиона человек, почти шесть миллионов во всем округе. Мы - четвертый по величине город в стране. При таком количестве людей можно подумать, что кто-то должен знать историю этого дома, но сомневаюсь. Люди могут рассказать о Колоколе Свободы, Бене Франклине, подземной железной дороге и вспышке гриппа много лет назад. Но ничего из того, что произошло на нашей улице или в нашем квартале никому не интересно. Единственное, что здесь происходит - это убийство чернокожими других чернокожих, и это не попадает в новости. Да большинство людей в этом городе и не знает о нашем районе.

Он сделал широкий, размашистый жест рукой и продолжил.

- Оглянитесь вокруг. Здесь есть, чем гордиться? Вы видите здесь что-нибудь, что стоит запомнить и передать потомкам? Конечно, нет. Нам здесь нечем гордиться. Здесь нет ничего, о чем бы мы хотели помнить. Этот район не менялся долгие годы, и люди не хотят запоминать эту разруху, эту нищету, а история нашего района – это разруха и нищета. Если бы вы побывали в пригороде, знаете, что бы вы поняли?

Парни пожали плечами и покачали головами. Дуки признался, что никогда не был за пределами их района.

- Ну, если бы вы, парни, попали в пригород, то поняли, что люди в пригороде не знают друг друга. Они ходят на работу. Живут в своих домах со своими семьями. Может быть, они шляпочно знакомы со своим соседом, кивают ему при встрече, может быть, обмениваются любезностями, но по большей части они не знают, кто живет дальше по улице, или как зовут соседа через три дома от них. Все, что они знают друг о друге, это то, на чем ездят их соседи и какой политический знак был у них во дворе во время выборов. Вот и все. Здесь, в нашем районе, мы знаем друг друга. Черт, да почти весь квартал в курсе всех дел друг друга. Мы знаем, когда кто-то болеет, когда соседи ссорятся, когда пары расстаются, когда людей арестовывают или когда те теряют работу. Мы не можем не знать своих соседей, потому что они застряли здесь вместе с нами. Но люди не знают друг друга там, в пригороде, и я скажу вам кое-что еще, чего они не знают историю своего района.

- Значит, они такие же, как мы, - пробормотал Крис. - Это вы хотите сказать?

- Нет, - сказал Перри. - Они не такие же, как мы. Люди здесь не знают историю своего района, потому что им на нее наплевать. В пригородах они не знают историю своего района, потому что в большинстве случаев там нет истории, которую нужно знать. Большинство этих пригородных районов не существовало до недавнего времени. Это все новое жилье и новые застройки, а раньше там были только кукурузные поля и леса. Если бы там была история, они бы давно наставили там памятники и прочее дерьмо. Но они не могут, потому что это место без истории. В этом наше преимущество. Наш район старый. У нас есть история. Все, что нам нужно сделать, это принять ее. Изучить ее. Но мы этого не делаем. И в итоге мы ничем не лучше их. Так что, возможно, я ошибаюсь. Может быть, ты прав, Крис. Ты дал мне пищу для размышлений.

- Что вы имеете в виду? - спросил Маркус.

- Дело в том, парни, что людям наплевать на историю мест их проживания, независимо от того, где они живут. У них слишком много других забот. Здесь, в нашем районе, мы беспокоимся о наркотиках, об оплате жилья, о том, чтобы наши дети не попали в тюрьму, обо всех этих сумасшедших сукиных детях, стреляющих на улицах и детских площадках. Бугимен, живущий в доме с привидениями в конце квартала, просто не идет ни в какое сравнение