Поступь Смерти - Соло

а после… После Верховному Личу предстояло выслушивать долгую и проникновенную речь в исполнении Детерока, суть которой сводилась к тому, что "Тупая и ни на что не годная нежить опять умудрилась облажаться и про… Любила собственного командира."

После поражения Тихондрия, пост командира занял этот самолюбивый Повелитель Ужаса и с его приходом армия нежити… Не стала сильно эффективнее. В отличие от своего собрата, данный интриган был куда больше обеспокоен сохранением своей новой должности и уделял не так много времени поставленной перед нежитью задаче.

С одной стороны, это играло Кел'Тузаду на руку, ведь рогатый надзиратель практически не лез в их дела, что давало верным слугам Короля Мертвых больше свободы. Но с другой — от этого демона не стоило ждать и какой-либо помощи. А защитники Азерота уже знали о грядущем вторжении Пылающего Легиона и активно готовились к обороне, и в данный момент Плети требовалась серьезная поддержка.

И зная, что его ждет, ренегат Даларана заранее начал готовиться к тому, как ему придется выслушивать едкие оскорбления и лебезить перед Повелителем Ужаса, дабы донести до демона одну простую мысль "Мы потеряли командира — нужен новый. Желательно такой, которого некромант-чужак прибить не сможет. Жертвы для его призыва уже готовы."

***

" — Надо побыстрее добраться до лаборатории, а то этот клинок уже начинает действовать мне на нервы."

С грохотом приземлившись в среди бурелома и сломав своим телом несколько толстых деревьев, уроженец Хай-Рока сделал несколько шагов и направив в ноги еще одну порцию магической энергии, с силой оттолкнулся от земли, вновь отправляя свое тело в затяжной прыжок.

В данный момент Грегор находился где-то в предгорье около Альтерака, а армия Плети и воскрешенный в Кель-Таласе лич остались далеко позади.

Рослый чародей уже несколько часов как вышел за радиус действия генератора магических помех, но тем не менее создавать портал он не спешил — пространственные чары создавали в энергетическом спектре довольно характерные следы и если бы бретонец переместился прямо в свою лабораторию, то он бы выдал её местоположение ищейкам противника.

Та же Праудмур могла спокойно перемещаться в Даларан, ведь предводители армии восставших мертвецов и без того прекрасно знали, где находится Город Магов. Но вот некромант из Хай-Рока не мог позволить себе подобной роскоши, ведь защитный контур подземного логова, расположенного в дебрях густых лесов на юге Зул-Амана, был завершен лишь на две трети, а нежити там было всего около тысячи, причем половина была рабочими, что трудились над созданием будущего Флота Черепа.

Для того, чтобы спрятать там Ледяную Скорбь — место подходило практически идеально. Но вот для того, чтобы отбиваться от орды голодной нежити, которая полезет возвращать рунический клинок своего повелителя — вообще никак.

Поэтому Грегор решил дойти до Зул-Амана "своим ходом" и попутно сделать экранирующее хранилище для меча-душееда, который каждую секунду пытался поглотить душу рослого бретонца и испытывал его волю на прочность.

Мощь этого рунического клинка была колоссальна даже по меркам сожравшего нескольких Лоа колдуна.

В схватках с Мадаавом сын короля Теренаса не использовал и двадцатой доли доставшегося ему могущества — видимо, будучи бывшим паладином, Артас не слишком хорошо разбирался в арканной магии и потому пользовался этим артефактом как банальным источником энергии, давя превосходящей силой любого врага.

А вот Грегор подобными вещами пользоваться умел и любил…

С Ледяной Скорбью рослый бретонец мог не просто сравниться в силе с Королевой Красной Стаи — у Алекстразы не было бы и шанса на победу, если бы Мадаав имел в своем распоряжении подобное оружие.

Но как и большинство легких путей к силе, рунический клинок имел один существенный изъян — для своего владельца он был опасен точно также, как и для врага. Ледяная Скорбь жаждала поглощать души и для этого оружия не было особой разницы между душой хозяина или его противника. И постоянно таскать с собой подобный артефакт было… Неразумно.

Грегор подозревал, что даже его защита при постоянном натиске рано или поздно даст трещину и Ледяная Скорбь все-таки получит свое. Подобная перспектива некроманта не слишком пугала, ведь управлять собственным духом отдельно от физической оболочки бретонец научился годам эдак к двадцати и выбраться из клинка наружу тысячелетний чародей при желании смог бы. Не сразу, но смог бы. (Да и о создании собственной филактерии Мадаав нет-нет, да периодически задумывался и практически неуничтожимое оружие подходило на эту роль как нельзя лучше)

Но все время чувствовать, как твою душу что-то пытается забрать… Уроженец Хай-Рока был привычен к боли, но постоянные попытки Ледяной Скорби поглотить его душу начали раздражать флегматичного мага смерти уже через пару минут владения этим проблемным оружием.

— Вроде бы оторвался…

Приземлившись на поляне, в центре которой из земли выпирала высокая скала, Грегор осмотрел округу аурным зрением и убедившись в отсутствии погони, решил сделать небольшой привал. Ноги бретонца уже гудели от постоянного пропускания через них большого количества магической энергии, да и создать экранированный короб для переноски рунического клинка следовало как можно быстрее — Ледяная Скорбь являлась довольно длинным(Для обычного человека) оружием и имела несколько зубцов, которые при приземлении очень любили цепляться за ветки деревьев, из-за чего лезвие меча-душееда уже несколько раз тыкалось в нагрудник Мадаава.

Вонзив в землю оба оружия, некромант трансмутировал из земли каменный короб, в который должен был поместиться рунический клинок и лязгнув броней, уселся прямо на траву, которая прямо на глазах начала иссушаться и съеживаться. Тело бретонца было настолько пропитано остаточными эманациями энергии смерти, что природа вокруг седого чародея без каких-либо чар становилась менее… Живой.

Рунический клинок также внес свою лепту в изменение окружения и высушенная трава стала покрываться белым налетом инея, но на все это бретонец не обращал совершенно никакого внимания — работа над "переноской" для Ледяной Скорби занимала его мысли практически целиком, да и на природу Грегору было глубоко наплевать.

Отрастив поверх латной перчатки длинный коготь, некромант начал вырезать на каменной крышке руническую цепочку, что должна была подавить исходящую от клинка энергию. Работа бретонца длилась без перерывов около часа и за все это время Мадаава никто не побеспокоил, но когда он уже почти закончил разукрашивать короб магическими символами… На поляну вылезла неважно выглядящая Сильвана.

— Ты… Ответишь… — Тихо прошипела мертвая эльфийка, накладывая черную стрелу на тетиву своего лука.

— А, опять ты. — Лишенным эмоций голосом отозвался Грегор, не отрываясь от своей работы. — Я думал, что сбил тебя со следа еще три часа назад.

— Я следопыт Кель-Таласа, идиот! — Яростно