Гипсовый трубач - Юрий Поляков

Войдя к себе, он упал на кровать и затомился счастьем ожидания, вновь и вновь возвращаясь мыслями к двум эсэмэскам Обояровой, которые читал-перечитывал еще по пути в номер. Писодей был так увлечен этим занятием, что чуть не сбил с ног в коридоре акына Агогоева, крикнувшего вдогонку: «Ишак! Смотри, куда идешь!» Но Андрей Львович смотрел только на светящийся экранчик телефона.

О, мой рыцарь! Я завтра заеду за Вами в Ипокренино. Когда — еще не знаю. Вы мне очень, очень нужны. Будьте готовы! Целую. Всячески Ваша Н. О.

И еще:

О, мой пригубителъ! Почему же Вы не отвечаете? Или у Вас опять «переговоры»? Учтите, я дико ревнива и могу наделать глупостей. Пока еще все-таки Ваша Н. О.

Автор «Роковой взаимности» некоторое время лежал, наслаждаясь грешными смыслами, скрытыми в посланиях. Особенно его увлекло и офантазило словосочетание «всячески Ваша». Второй месседж тоже льстил мужскому самолюбию. Что может быть дороже, когда женщина делает из-за тебя глупости! Подумать только, Наталья Павловна ревнует! Отобрав телефон, Жарынин оказал Кокотову невероятную услугу: бывшая пионерка заволновалась. Ничего, пусть помучается! Правда, коварное обращение «пригубитель» таило в себе иронический упрек, напоминая о некоторой незавершенности… Надо было срочно отвечать, ведь насмешку, даже легкую, нежную, оставлять без наказания нельзя, особенно если речь идет о телесном состязании.

О, пригубленная моя! Едва вырвался из творческого плена. Мой соавтор — тиран. Жду с нетерпеньем. Готовый выпить до дна. Ваш К.

Ответ пришел буквально через две минуты.

О, мой утираненный рыцарь! Спасибо, что вспомнили наконец бедную сутяжницу. Но разве Вам интересны женщины, которых можно выпить до дна? Я была о Вас лучшего мнения, мой друг! Н. О.

Та-ак! Кокотов вынужден был признать, что Обоярова играет в слова не хуже, чем он сам — профессиональный сочинитель.

Ох уж, этот лукавый неологизм «утираненный». Если вчитаться, получается какая-то глумливая птица — «утя раненый» Опять намек на давешнюю неуспешность? Но теперь намек явный и даже грубоватый. Да, утерла — так утерла! Впрочем, поделом: с «выпиванием до дна» он явно погорячился. Кому же хочется, чтобы его опорожнили и выбросили! Надо как-то выпутываться…

О, неисчерпаемая! До какого дна Вы будете выпиты — решать Вам! Томимый жаждой К.

Вскоре пришел ответ:

О, мой жаждущий! Запомните, ни одна женщина не знает, сколько на самом деле в ней… Слушайте, а как будет «дно» в родительном падеже множественного числа? Ваша неграмотная Н. О.

Кокотов всерьез задумался, даже вскочил с кровати и зашагал по комнате, ища ответ: «дон», «днов»… Не по-русски. «Днищ»? Нет, «днище» — это совсем другое, а по отношению к даме звучит непристойно. Тогда писодей, как учили, стал искать похожее слово, чтобы поставить его в такое же неловкое положение. «Дно», «вино», «кино», «домино», «окно», «пшено»… Итак, вино. В магазине много разных вин. Нормально! В доме много окон. Можно! Почему же нельзя сказать «много дон»? Однако нельзя. Странно. Впрочем, много «пшен» или «кин» тоже нельзя сказать. Удивительно! Вот язык-то достался — сам черт не разберет! Но тут автора «Сумерек экстаза» осенило: стоит придать этому непокорному слову уменьшительно-ласкательный оттенок, и все сразу сообразуется:

О, многодонная донна! У красивой женщины нет дна, а только «донышко» или много «донышек». Ваш личный языковед К.

Выпутавшись из одной неловкости, Кокотов тут же угодил в другую:

О, мой хитроумный идальго! Спасибо за подсказку! В языкознанье знаете Вы толк! Так вот, ни одна женщина не ведает, сколько у нее на самом деле «донышек». Чтобы понять, ей нужен настоящий, единственный мужчина, которому доступны любые глубины. Вы готовы? Возможно, вся Ваша Н. О.

Андрей Львович снова с горечью вспомнил безуспешную ночь, страстную безысходность, изыски отчаянья и пожалел, что вообще затронул языковую тему. Кокотов вдруг понял, что позорно проигрывает Обояровой эти сокровенные словопрения, как уже проиграл первую попытку обладания. И что означает «хитроумный идальго»? Уж не намек ли это? Мол, он так же смешон в своих надеждах, как Дон Кихот, надевший на голову вместо шлема тазик брадобрея и вообразивший себя рыцарем? А как понять — «возможно, вся Ваша»? На миг Кокотов задохнулся от страшного подозрения: а вдруг Наталья Павловна — женщина для него непосильная? Нет, даже не в плотском, а в другом, в главном и более обидном смысле… Но писодей выгнал эту мысль из головы, как осу из комнаты, и решил сменить тему:

О, всевозможная! Мечтаю узнать, куда мы завтра поедем? Я предлагаю сначала погулять по «Аптекарскому огороду» (надеюсь, Вам известно это местечко), пообедать там же в отличном ресторанчике, а затем упасть на дно. Ваш простодушный идальго К.

Обоярова снова отозвалась почти моментально.

О, мой донник! Конечно же, я прекрасно знаю «Аптекарский огород». Мой второй муж Леша фотографировал меня там для настенного календаря «Под сенью кущ». Вообразите, я была «мисс Август» и снималась топлес, в бассейне с золотыми рыбками. Мы пойдем с Вами в «Аптекарский огород», обязательно, но потом. Завтра я хочу Вам кое-что показать и посоветоваться. Мне так важно Ваше мнение. От этого зависит наше будущее! Ваша бессоветная Н. О.

Кокотов обрадовался, что удалось направить переписку в безобидное русло. Смущала лишь некая двусмысленность слова «донник», но, поразмышляв, он приписал это своей природной мнительности.