Улан: Танец на лезвии клинка. Наследие предков. Венедская держава. Небо славян - Василий Сергеевич Панфилов

очень высоких постах. Сменить веру? А карьерный рост предусматривается? И вот новоиспечённый мусульманин готов… Понятно, что это несколько утрированно, но всё равно, количество ренегатов поражало. Если бы греки были на деле такими же патриотами, как на словах, Османская империя в принципе бы не состоялась. Да и балканские славяне не слишком радовали.

«Большая чистка» по отношению к инородцам сыграла над турецким флотом дурную шутку: большей части технических специалистов просто не стало, в том числе и физически. А ещё – целого ряда капитанов, поскольку у османов нередко было два капитана[473]… Один – «неверный»-христианин, командующий кораблём во время плавания, и второй – «правоверный», командующий кораблём в бою. Обычно «боевой» капитан более-менее разбирался в судовождении и мог привести корабль из пункта «А» в пункт «Б», но настоящий моряк мог бы его «переиграть» ещё до боя, массой интереснейших способов.

Новость была так хороша, что даже не верилось.

– Жалко, что русский флот занят сейчас по большей части Каспием, да Персидским заливом, – вздохнул Рюген.

– Там по большей части моряки-черноморцы, – пожал плечами Святослав, – корабли-то остались, просто экипажей некомплект, да офицеров – Персией заняты.

– Нам-то как это поможет, – снова вздохнул император, – кораблей-то в Чёрном море у нас нет, и из Балтики и Северного моря особо не перегоним. Точнее, можем, если весь флот двинем, но тогда Балтика без защиты останется…

– Аренда, – важно сказал сын, – водя пальцами по подлокотнику, – арендуем у России корабли.

Восторженный рёв императора переполошил весь дворец.

Переговоры об аренде велись в великой тайне, посвящённых было всего несколько человек. После сотня венедских моряков-офицеров и несколько тысяч матросов под разными предлогами выехали к Чёрному морю: обмен опытом, «на лечение» и так далее. Но без русских офицеров обойтись не получалось – пусть Чёрное море заметно «легче» Балтики, но специфики там хватает, так что на каждом арендованном корабле был один-два русских офицера и несколько матросов-ветеранов.

Деньги за аренду Павел не взял, зато ремонт кораблей обязались провести венеды, да и долю в трофеях русский император запросил неслабую… В общем, дружба дружбой, а прибыль отдельно… Царапнуло.

Пусть Игорь понимал, что это вроде как правильно, но… Именно венеды будут воевать с османами, вдобавок делиться потом завоёванными землями… И при этом ещё что-то запрашивать с союзников за аренду не самых лучших черноморских кораблей? Перебор.

Вообще, Павел всегда был скуповат, а с возрастом это постепенно перерастало в скупердяйство. «Масла в огонь» добавляла Мария, урождённая Подебрад. Воспитание у неё было классическим европейским, «жлобоватым». Ну и… она это не афишировала, но по косвенным признакам женщина обиделась на императора за раздел Чехии.

Пока «высокие договаривающиеся стороны» в лице дипломатов занимались флотом, Рюген методично «взламывал» Балканы. «На хозяйстве» остался Богуслав, давно уже взявший на себя функции канцлера империи. Оставить кого-то рангом пониже было нельзя, время от времени приходилось решать не только крайне важные, но ещё и деликатные вопросы Померанского дома, в которых кроме старших Померанских, только Юрген фон Бо, как родич, ориентировался на таком же уровне. Какие? Ну хотя бы династия Виттельсбахов, вопрос с ликвидацией некоторых семей банкиров, Русский двор. Дела такого рода решались так, что исполнители знали только «кусочки», причём ради маскировки некоторые из «кусочков» были лишними, чтобы посторонние в принципе не смогли «сложить пазлы».

Поход Игоря смог состояться только потому, что франки в настоящее время увязли в гражданской войне и параллельно залезли в итальянские государства. «Армия» Сен-Жюста получила трёпку в Вандее, хотя и местных крестьян сильно проредила. Отступали с воплями о «преданной Революции», и, как и ожидалось – Сен-Жюста казнили.

После этого лидеры Французской революции собрали уже нечто более боеспособное и направили в мятежные провинции. Для финансирования происходящего собрали ещё одно войско и начали тотальный грабёж Италийских княжеств. Залезли и в Испанию, но не слишком уверенно, да и получилось это только потому, что испанцы тоже вели гражданскую войну, причём более «весёлую», чем франки. У них одних только сторонников монархического пути развития Великой Испании начитывалось три партии – за Бурбонов и за представителей других аристократических семей. А ещё были сторонники раздела страны[474] – баски, арагонцы и другие. У тех тоже были сторонники королевской власти и республик.

Приятно радовало, что у французов так и не нашлось пока альтернативного Бонапарта и лидера нации, так что в Конвенте грызня была ещё та… Именно сейчас, пока из серьёзных противников осталась только Англия, не обладающая серьёзным сухопутным войском, Грифич мог наконец взяться всерьёз за Османскую империю. Другого шанса может и не быть…

Турки начали воевать грязно, выжигая территории, по которым отступали. Для них это вообще-то было несвойственно: несмотря на то, что страна уверенно погружалась в религиозное мракобесие, османы были теми ещё государственниками. Если уж начали воевать с тактикой выжженных территорий, то было ясно, удержать Балканы они не надеются.

Нужно сказать, что не все турки были согласны с такой политикой – народ они, в общем-то, достаточно вменяемый. Но муллы, дервиши и всевозможные вспомогательные войска из «союзных» народов, вроде албанцев, накручивали ситуацию. Сербские территории, находящиеся под турками, вспыхнули моментально, и оказалось, что большая часть жителей в той или иной степени владеет оружием и организована в какие-то отряды. Не то чтобы они сильно мешали туркам… Но защитить себя и своих близких сил обычно хватало – особенно потому, что «на хвосте» у «факельщиков» висели передовые отряды венедов и имперские легионы.

Неплохо справились и венгры, часть территории которых оставалась пока под османами: в своё время попаданец не стал воевать за чужие интересы.

А вот болгары, у которых только-только начало появляться подобие движения Сопротивления, а не одна «кухонная» говорильня, пострадали сильнее всего. Доходило до того, что в некоторых городах христианское население уничтожалось до последнего человека, причём в резне порой принимали участие соседи мусульмане[475], бежавшие затем вслед за оттоманской армией с награбленным добром.

Греция казалась островком мира и спокойствия – там демонстрировали повышенное дружелюбие к оккупантам, но всем было ясно, что как только дела у османов пойдут хуже, греки быстро возьмутся за оружие, если это будет сравнительно безопасно для них. Ясно это было и туркам, но обострять отношения раньше времени они не хотели: ещё один «очаг напряжённости» мог оказаться той самой «последней соломинкой».

В поход на громадную Османскую империю Грифич смог поднять только тридцать тысяч венедских войск, четыре легиона из двенадцати и «каждой твари