Жуга. Осенний лис - Дмитрий Игоревич Скирюк

Исландию ему подавай. А что, если мы не дойдём? Если в пути пропадём? Что… Да плевать мне на деньги, мертвецу деньги не помогут. Ну и что, что зимой цены дороже? Да. Нет. Не знаю. Отстань ты со своим драконом! Хватит с меня ваших волшебных штучек, Хёг вас задери… Ха! Карта… Карта – это ещё не земля, это лист бумаги. Ты только посмотри, какие морды там нарисованы. Что? Ветры? Ну если ветры, тогда пусть. Да был я, был в Исландии. Что возил? Доски возил, лес. Дерево. Да не растёт там ни черта, вот и возил! Был викинг, да весь вышел, я теперь честный торговец. Британия? При чём тут… А, понятно. Ну, это если здесь железом загрузиться и стеклом, и после – на Стил Ярд [40], в Британию, там железяки обменять на дерево, потом в Исландии стекло и дерево – на шерсть, а шерсть потом везти в Норвегию… Не-ет, вы с ума сошли. И ты, и Золтан. Корабль просто так не снарядить, где я вам столько денег возьму? Товар-деньги-товар, без этого никак. Дело должно крути… Сколько?! Гм! Однако… И что я всё время с тобой так вожусь, сам не пойму. И ведь не угомонитесь, я вас знаю – другой корабль наймёте и потонете к чертям… Ну, что примолкли? Так мы плывём или не плывём? Я не хотел?! Когда?

Все возражения и аргументы травника тонули в громогласных рассуждениях: варяг, если кого и слушал, то самого себя. Спор, как и ожидал Жуга, оказался бурным, но на удивленье плодотворным. Казавшаяся сперва безнадёжной затея травника всё больше обретала плоть и кровь. Уже через час загоревшийся новой идеей Яльмар промочил горло двумя-тремя кружками пива и отправился в порт проверить, как там его кнорр.

Едва лишь дверь за викингом закрылась, Золтан в изнеможении откинулся к стене.

– Уф, надо же! – он вытер пот. – Уговорили! Сам себе не верю.

– Да, с Яльмаром спорить – себя не уважать, – признал Жуга. Тронул пальцем шесть параллельных царапин, оставленных на столешнице шипастым браслетом викинга, и вздохнул. – Знаешь, Золтан, я вот думаю порой: если двух таких свести, что будет?

– Что будет, что будет… – хмыкнул тот. – Драка будет. Потом попойка. Или наоборот – сперва попойка, а потом драка.

– А потом?

– А потом ничего не будет. Что сразу не сломают, на завтра оставят. Надеюсь, ты не собираешься устроить подобное в моей харчевне?

– Боже упаси! И в мыслях не было, пока ты не сказал…

– Слушай, Жуга, я когда-нибудь тебя убью с твоими шутками! Так, ладно. Полдела сделано, очередь за деньгами. Ну, положим, сотни две я с должников стрясу… Чёрт, всё равно маловато будет. Да, всякое мне приходилось делать, но корабли снаряжать!.. Ещё с полсотни, правда, можно наскрести – есть у меня один купчишка на примете, Йозеф Рабль. Попался мне однажды: торговал поддельным шафраном. Если бы о том узнали, то сожгли бы на костре вместе с негодным товаром или в землю живьём закопали. Я его тогда отмазал, но пообещал, что как-нибудь приду… А ты что делать думаешь?

– У меня – вот, – травник протянул Золтану мешочек.

– Аллах милосердный! – охнул тот, заглядывая внутрь. – Цехины Соломона! Я их раньше видел только на рисунках… Это же целое состояние! Где ты их раздобыл?

– В пустыне. Помнишь, я про собак рассказывал? Здесь пятьдесят монет. Но тратить их нельзя – стоит их разменять, появятся собаки.

– В самом деле? – Золтан поднял бровь. – Тогда зачем ты их взял?

– На всякий случай. Врагам подкинуть или ещё для чего. Я мог бы взять тарелку, золотую цепь или кувшин, но тогда решили бы, что я кого-то обокрал. А так это просто деньги. Потом, они и места меньше занимают.

– Вот, значит, куда тебя занесло… Да, это нам без пользы. Хотя постой… Есть! Придумал. Мы сможем их использовать, не тратя.

Травник опешил.

– Как это?

– Увидишь.

Травник нахмурился, хотел ещё спросить, но тут дверь комнаты распахнулась, и на пороге показался Тил. Выглядел он несколько растерянным. За спиной его маячил Вильям.

– Жуга, – позвал Тил, завидев травника, – иди сюда. Тебе надо это увидеть.

* * *

Утробный голос викинга гудел и грохотал, как ветер в штормовую ночь, отбрасывал назад, лишь только открывалась дверь. Его собеседников не было слышно. Тил вздохнул и отступил в глубь комнаты, решив дождаться более удобного момента для разговора.

Комната была пуста. Три гнома, посовещавшись, заявили утром, что «гостевание слегка подзатянулось», после чего собрались и ушли, к вящей радости хозяйки. Дракон спал. И только Вильям с задумчивым видом сидел у окна, перебирая струны. С тех пор, как травник вернул ему наконечник стрелы, а после долго говорил о чём-то за закрытой дверью, Вильям сделался задумчив и молчалив.

Ждать было холодно. Тил придвинул свечу, накрыл её руками. В ладонях отразился жар, растёкся, побежал к плечам. Тил бросил взгляд на доску, мерцавшую в полутьме полированной костью фигурок. Дверь хлопнула, подуло сквозняком. Пламя заплясало. Тил закрыл глаза. Не помогло. Три язычка, кружась, зелёным эхом пламени, светились в темноте закрытых век. В груди образовалась пустота. Жар передвинулся к вискам. На краткое мгновенье Телли овладел испуг, затем из глубин прошлого пришло умение гасить фальшивый страх; он двинулся вперёд и вновь увидел свет. В клубящемся дыму искрились тени, язычки свечей размножились, распались на куски, окрасились в три цвета. Мир раскатался в плоскость, сотни линий уходили в никуда. Свет. Темнота. Огонь. Он вдруг почувствовал себя другим – упругим, лёгким, гибким, с головы до кончика хвоста закованным в броню, растянутую струнами звенящих сухожилий. Миг слияния прошёл неслышно, незаметно, и Тил с замирающим сердцем ощутил вдруг странную привычность этого момента.

Была игра. Движение в тумане. Неслышно утекало время. Фигурки оживали, тёмные, безликие и в то же время странно знакомые – уже не фигурки, но фигуры. Телли знал, что ход он сделал, очередь за противником, и когда одна фигура двинулась к другой, со страхом понял, что́ сейчас произойдёт. Защита – хитроумная, невероятно сложная защита белых запуталась сама в себе. Он потянулся вперёд…

Огонь обжёг ладони. Тил вскрикнул и с шипением втянул сквозь зубы воздух. Потряс руками. Послышался сухой отрывистый стук, Телли машинально бросил взгляд на доску и оцепенел: фигурка воина лежала на боку.

Тил повернул голову и взглядом встретился с открытыми глазами Рика.

Дракон проснулся.

Он хотел есть.

* * *

Фигурка воина из жёлтой кости в загорелых пальцах травника казалась белой ослепительно.