Весь Карл Май в одном томе - Карл Фридрих Май

читателей даже не усомнился, что белобородый — именно он, и никто другой, сказал тому, кто сидел с ним рядом, негромко, но придав своему голосу такие интонации, чтобы сказанное слышали все:

— Я очень хотел бы усомниться в том, что этот хвастливый болтун говорит правду, но, по всей видимости, он все же не обознался: здесь были те, кого мы преследуем. Что скажешь, Херонимо?

— Мне непонятно, где они так быстро нашли новых лошадей, ведь ты же подстрелил тех, на которых они от нас удирали в пампе. Это какая-то загадка! Но раз это были, как уверяет экспедитор, они самые, то, значит, лошадей они себе где-то достали.

— Безусловно. Надо благодарить судьбу за то, что она привела нас в этот дом и мы узнали, куда направляются эти негодяи, и как хорошо, что мы все-таки не стал дожидаться следующего дилижанса на Сальту, как хотели сначала, а обошлись тем, что сменили лошадей. Давай теперь спокойно разберемся, какая у нас получается картина в связи с неожиданно поступившей новостью. Получается, что гамбусино опережает нас примерно на сутки. Но он вынужден будет потратить еще какое-то время на поиски индейцев мойо, сделав порядочный крюк ради этого. Наше преимущество — мы знаем, где именно они сейчас находятся.

— А что хочет гамбусино от индейцев мойо?

— Странный вопрос! — ответил Хаммер. — Они с эспадой ведь собираются искать сокровища инков в ущелье Смерти. Для этого требуется довольно много времени. Провизии не наберешься на такой срок. Поэтому, во-первых, им потребуются люди, которые станут заниматься охотой. Во-вторых, они не могут не учитывать следующее обстоятельство: большую опасность для них представляют случайные свидетели поиска сокровищ, следовательно, нужна охрана, которая не подпускала бы и близко к ним путников, привлеченных звуками ударов кирками по камню, доносящимися из ущелья.

— Но не кажется ли тебе, что здесь для них кроется еще большая опасность? Я имею в виду наличие нежелательных свидетелей. Индейцы ведь без труда могут сообразить, чем там занимались двое белых, выставивших их зачем-то, не объяснив зачем, на охрану территории вокруг ущелья, про которое они наверняка слышали какую-нибудь легенду, связанную с сокровищами инков.

— Могут, но ты, прости меня, недооцениваешь всего коварства и низости гамбусино. Он готов идти к своей цели в буквальном смысле слова по трупам, жаден этот тип просто патологически, а ему же еще надо расплачиваться чем-то с индейцами, не забывай об этом. Я уверен, он планирует поступить так: как только сокровища будут у него, он перестреляет одного за другим всех мойо.

— Да, до сих пор я не встречал подобной низости, хотя негодяев и мерзавцев всякого сорта на своем веку, увы, повидал предостаточно. Гамбусино, конечно, человек, совершенно бессовестный, это так. Но я не думаю, чтобы он был способен на такое чудовищное злодейство, о котором ты говоришь. Все-таки индейцы ему помогают.

— Что? Ты готов поверить, что он способен на какие-то добрые чувства? — воскликнул пораженный до глубины души Отец-Ягуар. — Хорошо, послушай тогда, что я тебе сейчас расскажу. Я никогда раньше не говорил тебе об этом, как-то, знаешь, к слову не пришлось, но мой брат когда-то мыл золото в Соединенных Штатах… Там золотоискателей называют проспекторами. — После этого, в общем, странного для их беседы уточнения, показывавшего, однако, как сильно волнуется Хаммер, он вздохнул и продолжил: — Да, так вот: моему брату однажды очень повезло — он нашел сказочно богатую жилу. Но тут явился Бенито Пахаро и убил его самым зверским образом… Ну, а все золото пропало вместе с ним. Вот тогда я и поседел. Я долго шел по следам этого убийцы, и они привели меня в Аргентину, но здесь я долго никак не мог его настигнуть. Совсем недавно он в очередной раз ускользнул из моих рук. Так что, когда мы с ним встретимся, наконец, для одного из нас наступит последний час его жизни, не знаю только — для кого.

— Для него! Для него! Не сомневайтесь, Отец-Ягуар! — раздалось со всех сторон.

— Тихо! — воскликнул Отец-Ягуар. — Не шумите! Никто не должен слышать, о чем мы тут говорим. Бенито Пахаро убил из-за золота моего брата и собирается теперь ограбить сокровищницу инков, пролив новую кровь ни в чем не повинных людей. Он понесет за все кару от моей руки!

В зал вошел с сияющим видом Родриго Серено, а за ним двигались цепочкой несколько его слуг, которые несли на подносах распространяющие клубы дивного запаха куски асадо кон куэро. Но гости даже под впечатлением этих запахов и вида их любимого лакомства не стали разговорчивее, наоборот, как будто еще больше посуровели. Ничего не понимающий экспедитор, однако, на этот раз счел за лучшее не делать новых попыток завязать с ними беседу. Когда все было съедено и выпито, гости вышли во двор — посмотреть на мулов. Осмотр, проходивший при свете факелов и фонарей, их более чем удовлетворил. Тут же и отобрали двадцать шесть животных. После этого Отец-Ягуар спросил у хозяина:

— Сколько вы хотите за них?

— По сорок боливаров за каждого, сеньор, — ответил тот. — Вы можете справиться у кого угодно, это самая низкая сейчас цена.

— А провизией вы не сможете обеспечить дней на восемь?

— Да, конечно.

— Прекрасно. Соберите все, что, на ваш взгляд, может нам пригодиться, и принесите в ресторан.

Хозяин промолчал, что было в данном случае не чем иным, как знаком согласия, но на самом деле ему было просто не до разговоров, он в уме лихорадочно подсчитывал, какой же доход принесет ему сегодняшний день после того, как он нахально, не моргнув глазом, удвоил цену мулов по сравнению с той, что запросил с гамбусино и эспады.

Упряжь была принесена в ресторан вместе с сумками с провизией. На все сборы после ужина ушел час, и, когда все наконец было сделано, Отец-Ягуар сказал экспедитору, что готов с ним рассчитаться. Родриго Серено взял кусок мела и начертил несколько цифр прямо на столешнице. Его лицо при этом сияло.

Отец-Ягуар спросил его:

— А за сколько вы вчера продали мулов гамбусино?

— За сорок боливаров, — без запинки ответил Серено.

— Ну что ж! Могу вам сказать, что вы ошиблись, когда приняли меня за простофилю. Я заплачу вам только половину той суммы, что вы тут так красиво нарисовали, и наличными, а не в кредит, как вчерашняя парочка. А если вам этого покажется мало, то мы купим мулов и все остальное подешевле у кого-нибудь другого в городе, я думаю, еще этой же ночью.

— Сеньор, это невозможно! Вы предлагаете слишком