В поисках солнца - Мария Дмитриевна Берестова

закатив глаза, Магрэнь подошла к балюстраде, изящно опёрлась на неё и устремила взгляд в сад.

Михар остался стоять, где был, сложив на груди руки и явно не торопясь озвучивать цель беседы.

«Накручивает!» — про себя определила Магрэнь и решила назло ему не накручиваться. В конце концов, подышать свежим воздухом после духоты бальной залы было приятно, и она решила вполне отдаться этому времяпрепровождению.

— Впрочем, чего тянуть, — спустя пять минут, когда она уже прочно забыла о факте его присутствия за её спиной, сказал он вдруг. — У меня к вам есть предложение, Магрэнь.

«Не пронесло», — мысленно вздохнула она, поворачиваясь к нему лицом. Предложения Михара обычно не предполагали возможности от них отказаться, так что дело казалось ей всё более скверным.

Она нарисовала на лице внимательное и вопросительное выражение.

— Брачное, — дополнил свою фразу он.

Магрэнь наклонила голову набок, разглядывая его с любопытством.

«Интересно, а Дерек-то знает, что его тут снова сватают?» — подумала она.

Ситуация стала казаться ей забавной. С Дереком они теперь общались по переписке — по его инициативе. Она сначала пыталась отговориться и отказаться — рвать так рвать! — но после втянулась. Обширные письма их были посвящены всему на свете, и Магрэнь получала от них огромное удовольствие. Дерек был человеком умным — а она очень ценила в людях это качество — поэтому его лаконичные, глубокие и парадоксальные мысли вызывали у неё самый живой отклик.

Она, впрочем, не считала возможным рассматривать возобновление любовной связи — потому что брак с Дереком её по-прежнему не манил — однако ей было весьма радостно, что отношения с ним продолжились и после разрыва.

Это был весьма новый для неё опыт, волнующий и приятный. Было что-то до глубины души изумительное в том, чтобы осознавать, что мужчина стремится к простому интеллектуальному общению с тобой, не претендуя на роль любовника. Сам того не зная, Дерек этой перепиской подарил Магрэнь самый ценный подарок на свете — осознание собственной самоценности.

В общем, она весьма и весьма сомневалась, что Дерек, вздумайся ему снова предлагать ей брак, отправил бы с этой новостью Михара, а не сообщил её сам. Так что, по всей видимости, это сам Михар всё ещё надеется затащить её в какие-то свои столичные интриги.

Мило улыбнувшись, она сладким голосом заметила:

— Меня всё-таки безмерно удивляет, Аренсэн, что вас до такой степени волнует личная жизнь господина Анодара!

Он, кажется, удивился.

— Причём тут господин Анодар? — нахмурился он.

«Вот те новости! — мысленно воскликнула Магрэнь. — Кого это он мне там ещё умудрился присмотреть!» — возмутилась она. Если прохаживаться по возможности её брака с Дереком ещё было более или менее допустимым, с её точки зрения, — поскольку её связь с Дереком была известна, — то сватать ей каких-то незнакомцев! Это уже за всякой гранью приличий!

Осознав, в чём суть непонимания между ними, Михар, меж тем, сухо уточнил:

— Я делаю вам предложение от своего имени, Магрэнь.

Она смерила его недоверчивым и возмущённым взглядом — мол, вот за дуру-то меня держать не надо! — и, как ей казалось, весьма логично отреагировала на этот бред:

— Ха-ха, — без всякого смеха в голосе чётко и уныло произнесла она.

Он, всё ещё не размыкая сложенных на груди рук, удивлённо приподнял брови.

— Помилуйте, Магрэнь! — демонстративно воскликнул он. — Я не стал бы шутить такими вещами.

Она нахмурилась.

Суть интриги упорно ускользала от её понимания.

Он, совершенно точно, не мог делать ей предложения всерьёз; здесь должна была быть какая-то ловушка. Но, скажем, затеять всё это, чтобы опозорить ей, бросив после помолвки, — выглядело слишком нелепо. У него не было никаких причин претворять в жизнь столь странные и опасные и для его репутации планы — к тому же, непонятно, чего он хотел этим добиться.

Единственное, что приходило ей в голову — это могла быть какая-то изощрённая месть Дереку. В чём именно заключалась эта месть и как именно она должна была сработать, оставалось неясным, но никаких иных причин для его странного предложения она не видела.

Он, меж тем, принялся холодно, как будто говорил о совершенно его не касающихся вещах, перечислять свои мотивы:

— Мне нужна женщина, которая сможет достойно представлять меня в столичном обществе. Умная, образованная, светская. Умеющая не стать жертвой чужих интриг, но завлекающая других в сети своих. Та, которая слышит то, что не сказано, и видит то, что незаметно.

Он продолжал в том же духе, с каждым пассажем вызывая у неё всё больше недоумения.

«Он ничего не перепутал? — мелькнула у неё ироничная мысль. — Вакансии секретаря предлагают в другом месте и другим людям!»

В её глазах он выглядел сейчас очень странно: как человек, который выбирает жену по тем же принципам, по которым нанимает работника.

— Таким образом, вы мне подходите, — заключил свой прекрасный монолог Михар.

Магрэнь стоило больших трудов не рассмеяться.

Его подход к делу показался ей настолько забавным и нелепым, что она даже не оскорбилась по поводу того, а с чего он-то взял, что он подходит ей.

— Аренсэн! — с некоторым даже отчасти тёплым чувством в голосе воскликнула она. — Ваше состояние меня тревожит. Вы ведь должны сами прекрасно понимать, почему вы не можете на мне жениться, — с искорками смущённого веселья во взгляде попыталась она воззвать к его уму.

Он сделал приглашающий жест рукой — мол, удивите меня! — после чего вновь принял свою замкнутую позу.

Магрэнь слегка покраснела, потому что ей было неприятно и унизительно проговаривать такие вещи вслух, и она считала с его стороны вопиющей бестактностью то, что он принуждает её это сказать.

— Это мезальянс, — тихо отгородилась она тем, что позволяло ей сберечь чувство собственного достоинства.

— Я могу себе его позволить, — незамедлительно отмёл аргумент он, а после отобразил бровями предложение продолжить.

Раздражённо передёрнув плечами и осознав, что деликатности от него не дождёшься, она воскликнула:

— Это был бы скандал, который слишком ударит по вашей репутации! — и с возмущением, за которым пыталась скрыть смятение, бросилась в атаку: — Вы хоть представляете, сколько любовников у меня было?!

Атака её, впрочем, совершенно не удалась. С искренним и совершенно невинным любопытством в голосе он переспросил:

— Кстати, а в самом деле — сколько?

Она смерила его недоверчивым взглядом, но ни в выражении глаз, ни в мимике не заметила насмешки.

Фыркнув, она отвернулась, дёрнув спиной, опёрлась на балюстраду и самым независимым на свете тоном озвучила:

— Девятнадцать!

В душе её, впрочем, поднялось тщеславное удовольствие: ей редко выдавался случай похвастаться своими любовными победами, и ей