В жарких объятиях - Мишель Синклер

Он не только был значительно шире в плечах и выше многих горцев. Он был также гораздо мощнее, а его загорелый торс указывал на то, что он часто тренировался без рубахи. Рейлинд испытала сожаление, вспомнив о том, что минувшим летом она так редко ездила в поля.

— Рейлинд, чего ты хочешь?

Вопрос Кревана стал напоминанием о том, зачем она сюда явилась, и помог девушке стряхнуть с себя оцепенение. Она пришла, чтобы преподать ему урок. Но прежде чем Креван согласится ее поцеловать, необходимо было с ним помириться.

— Я пришла, чтобы сказать тебе, что больше не хочу ссориться. Я хотела бы, чтобы мы стали друзьями.

Ее предложение было встречено молчанием. «Невыносимый тип», — подумала Рейлинд и, смиряясь с поражением, добавила:

— Совершенно очевидно, что все, что я говорю или делаю, тебя только злит или как минимум раздражает. В таком случае мне ничего не остается, кроме как держаться от тебя подальше и надеяться, что ты будешь делать то же самое.

Продолжая сидеть на корточках у самой воды, Креван наблюдал за стремительно несущимся потоком, за перекатывающимися и кое-где сталкивающимися с берегом волнами. Это было интересно и где-то даже возбуждало, не то что лицезрение спокойной реки, в которую предстояло превратиться этому бурному ручью, прежде чем он впадет в озеро. Мериел напоминала эту скучную реку впереди, и на протяжении следующего месяца его ожидало ее пресное общество.

— Ты бываешь несносной, Рейлинд, но тебе незачем держаться подальше от меня.

Рейлинд, которая уже хотела повернуться и направиться обратно в лагерь, замерла, не успев сделать ни единого шага.

— Ты уверен? — изумленно переспросила она.

— Да, — пробормотал Креван, бросая камень в бурлящую воду. — Ты не пытаешься меня оправдывать.

— А с чего бы мне этим заниматься? — спросила она, силясь понять, что он имеет в виду.

Креван быстро взглянул на нее.

— Вот и я о том же.

Еще долю секунды Рейлинд стояла в растерянности, а затем ее осенило. Для нее заикание Кревана просто было частью его личности. Прощать его было бы так же нелепо, как и синеву его глаз. И тем не менее Креван только что открыто признал, что существуют люди, не желающие принимать его из-за того, как он говорит.

Рейлинд не знала, как ей следует реагировать на эту своеобразную исповедь. У нее появилось желание подойти к Кревану, опуститься рядом с ним на колени и утешить его. Но какая-то часть хотела упрекнуть его. Уверенность Кревана в том, что люди осуждают его за то, как он разговаривает, была неприятна Рейлинд. Она решила, что ее план придется немного отложить. Она докажет, что он имеет дело со взрослой женщиной, но чуть позже.

— Единственный человек, от которого я слышала какие-либо оправдания и вообще упоминания о твоем заикании, — это ты сам.

— Тебе этого не понять. Тебя растил любящий отец, и кроме него и сестры рядом с тобой никого не было. А я всю свою жизнь ловил на себе косые взгляды. Из-за того, как я разговариваю, меня считают неполноценным Мак-Тирни.

Рейлинд недоверчиво фыркнула.

— Даже если бы это было так, почему ты смирился с чужими выводами? Докажи всем, что они ошибаются.

Креван выпрямился и повернулся к ней.

— Я давно решил, что не буду оспаривать ошибочных суждений обо мне. — И прежде чем она успела ответить, добавил: — Это не делает меня трусом.

— Трусом? Конечно, нет, — согласилась Рейлинд, прислоняясь спиной к большому валуну. — Но ты уверен, что люди тебя осуждают, и поэтому выискиваешь доказательства того, что ты прав. О братьях Мак-Тирни говорят, что они чересчур самонадеянны, но ты считаешь себя жертвой.

Все мышцы в теле Кревана напряглись и застыли. В потемневших синих глазах вспыхнула с трудом сдерживаемая ярость. Креван сделал шаг вперед, сокращая расстояние между собой и своей обвинительницей.

— Ты понятия не имеешь о том, о чем говоришь. На тебя никогда не смотрели с разочарованием и жалостью.

Рейлинд снова пренебрежительно фыркнула и оттолкнулась от камня.

— Я не имею об этом понятия? Если кто тебя и понимает, так это я. Но я, по крайней мере, пытаюсь защититься и завоевать уважение окружающих.

— Тем не менее тебе это не удается.

Рейлинд побледнела и попятилась, как будто ее ударили. Это заявление подтвердило ее опасения. Ей уже никогда не удастся избавиться от ощущения собственной неполноценности.

Слуги подчинялись ей из уважения к ее отцу. Выходит, что ее подозрения были не беспочвенными и ей уступали, лишь бы от нее отделаться. Никто ею не восхищался. Она даже никому не нравилась. Сдавленно вскрикнув, Рейлинд повернулась и бросилась к лагерю.

Креван выругался, досадуя на свою бестактность, и, подхватив с земли кинжал и рубаху, последовал за девушкой. Он окликнул ее, но она не остановилась. Догнать ее ему удалось уже возле самой стоянки.

Схватив Рейлинд за руку, он тут же привлек ее к себе и запустил пальцы в ее волосы.

— Рейлинд, эти слова вырвались у меня случайно. Просто я был расстроен.

Девушка трясла головой и плакала, но не пыталась высвободиться.

— Нет, это правда! Я всегда знала, что не нравлюсь людям. Даже тем мужчинам, за которых меня пытался выдать отец.

Желание вспыхнуло в животе у Кревана, и языки пламени обожгли все нервные окончания в его теле. Волосы Рейлинд были мягкими и густыми, и даже после двух дней путешествия от них пахло цветами. Этот запах смешивался с дразнящим ароматом женщины. Креван поймал себя на том, что ему хочется немного отстраниться от нее и поцеловать гладкую белую кожу на ее шее, а также вдохнуть полной грудью ее запах. Прошло уже очень много времени с тех пор, как он держал в объятиях женщину. Но, к сожалению, Рейлинд Шеллден была абсолютно недоступна.

— В таком случае, все эти мужчины — полные идиоты, — наконец выдавил из себя Креван.

— Спасибо. — Рейлинд шмыгнула носом и подняла голову. — Не считая сестры, ты, наверное, мой единственный верный друг.

В ее зеленых глазах стояли слезы, и Креван почувствовал, как у него перехватило дыхание. С взлохмаченными волосами и мокрыми от слез щеками Рейлинд казалась ему более желанной, чем когда-либо, и он невольно задавался вопросом, что он почувствует, если она откроет рот под его требовательными губами. Скрывая от девушки свое смятение, Креван усмехнулся и выпустил ее из объятий.

— Друг? Мы только и делаем, что ссоримся, — произнес он, напоминая ей об этом простом факте.

Даже не догадываясь о том, что его охватило желание, Рейлинд кивнула и облизнула губы. Она стояла перед ним, заламывая руки. Креван как зачарованный смотрел на эти руки, представляя себе, как они гладят его обнаженное тело.

— Ты меня действительно видишь. Ты меня слышишь, — начала Рейлинд. — Ты понимаешь меня лучше, чем кто-либо… может, даже лучше, чем мой отец. Мериел меня в какой-то степени знает, но она не замечает почти ничего, что происходит в замке. Она не хочет этого видеть. Но ты это видишь… и слушаешь меня.