Экзорцисты - Джон Сирлз

– Мой рот был широко раскрыт, так что разговор пришлось вести Сильвестру. А это лучший способ дать мужчине влюбиться в тебя.

Не самая остроумная шутка, но что-то в ее удивительно кроткой манере заставило аудиторию весело рассмеяться. И сразу же настроение слушателей изменилось. Я почувствовала, что родителям удалось завоевать их сердца. Теперь они были на их стороне. Даже отец расслабился, положил на подиум свои карточки и закончил историю знакомства с моей матерью, сказав, что они провели то Рождество вместе и с тех пор всегда встречают его рядом друг с другом. Их объединила вера в то, что мир состоит из чего-то большего, чем нам кажется. И когда он признался, что видел странные вещи в кинотеатре своих родителей, она не стала смеяться, как многие до нее. Вместо этого она начала задавать вопросы, пытаясь понять, есть ли в его словах какой-то смысл.

– Итак, со временем мы вместе с женой начали исследовать «отличия» мира, в котором мы живем, – говорил отец толпе.

Он нажал кнопку на пульте, и на экране за его спиной появилось изображение коридора какого-то учреждения, в углу виднелось аморфное светлое пятно, но, если посмотреть на него внимательнее, удавалось увидеть удлиненное лицо с открытым в жутком крике ртом.

– Леди и джентльмены, – продолжал отец, – познакомьтесь с Калебом Ландрамом. Калеб был одним из первых и, несомненно, самым сильным духом из всех, с кем мне и моей жене довелось столкнуться за долгие годы совместной работы после того, как мы поженились.

Слушатели наклонились вперед на своих стульях. Мой отец начал объяснять, как они с мамой начали заниматься этим случаем, когда человек, сидевший в двадцати рядах от сцены, встал. С того места, где я сидела на корточках, мне удалось разглядеть лишь часть профиля, но в основном я видела его сзади. У него были темные спутанные волосы и круглые мясистые плечи. Джинсы обвисли.

– Прошу меня простить, – невнятно произнес он.

Ранее, когда мы свернули на парковку конференц-центра, мой отец сказал матери, что непогода заставит их противников остаться дома. Тогда я не поняла, что он имел в виду. Но именно Роуз сообщила мне, что во время некоторых лекций снаружи их поджидали религиозные группы, которые кричали людям, идущим на лекции, что они почитатели дьявола и грешники. Мою мать всегда поражала их злоба, ведь она считала себя верующим человеком и старалась жить в соответствии с библейскими заветами. Когда этот мужчина прервал моего отца, я решила, что он из такой группы.

– Вы упомянули, что видели призраков в кинотеатре, когда были подростком, – продолжал он, все так же невнятно. – Но в кинотеатре темно, там множество теней и необычного света, в особенности когда работают старые проекторы. Быть может, вы видели нечто, похожее на призрак?

Слушатели поворачивали головы, чтобы увидеть человека, который прервал моего отца, когда тот начал рассказывать о самом интересном. Мы с Роуз также смотрели на него. Мой отец снял очки, протер их и вернул на прежнее место.

– В данный момент мы обсуждаем Калеба Ландрама, чье изображение вы видите на экране, поэтому я…

– Ну, как мне кажется, у вашего друга Калеба боязнь вспышки. Или вам следовало протереть линзы вашего фотоаппарата.

Мужчина едва ворочал языком, казалось, он очень сильно пьян. Тем не менее его замечание вызвало почти такой же дружный смех, как шутка моей матери. Мой отец сохранял спокойствие и объяснил, что фотография сделана специальной камерой и изображение на экране не является результатом неудачной вспышки или грязных линз. Пока он говорил, Роуз ткнула меня под ребра.

– Ты ведь знаешь, кто он такой?

Я смотрела на мужчину, но видела только спутанные волосы и провисшие джинсы.

– Нет.

– Если призраки реальны, – снова перебил отца мужчина, – если они духи тех людей, которые покинули свои тела, то почему же не началась грандиозная эпидемия? Ведь миллиарды жизней пришли и покинули нашу планету. Из чего следует, что по ней должны бродить миллиарды призраков.

– Но призраки не занимают физическое пространство, как это делаем мы с вами.

– Неужели? А откуда вы знаете? Вы полагаете, что призраки сидят на диете?

Аудитория отозвалась громким смехом. Теперь, когда в голосе мужчины появилась агрессия, я ожидала, что отец ответит ему тем же.

– Леди и джентльмены, – сказал мой отец, – прежде чем я продолжу, позвольте мне представить вам моего брата Ховарда.

Нельзя сказать, что новость произвела шокирующее впечатление, но люди зашевелились и снова обратили свои взгляды на мужчину из двадцатого ряда. И, хотя мне хотелось рассмотреть его получше, я присела еще ниже, опасаясь, что меня заметят. Последний раз я видела дядю несколько лет назад, когда он подъехал к нашему дому на мотоцикле, заранее не предупредив о своем визите, и прожил у нас неделю. По вечерам он смотрел в гостиной повторные показы «Чертовой службы в госпитале Мэш» и «Странной парочки». Днем лежал на диване. Тикавшие на противоположной стенке часы его нервировали, и он настоял, чтобы мои родители их остановили.

– Чувствую себя так, словно нахожусь внутри бомбы с часовым механизмом, – говорил он, хотя мы все так привыкли к этим звукам, что перестали обращать на них внимание.

Его визит закончился однажды вечером за обеденным столом.

– Свиная пикката, или как вы там ее называете, – заявил мой дядя с полным ртом, – слишком сухая. Вот как бывает, когда повар начинает следовать моде. А я люблю, чтобы все было попроще.

– Ну, если ты предпочитаешь все попроще, – сказал ему отец, не поднимая глаз от тарелки, – садись на свой мотоцикл и подыщи себе дешевую ночлежку, к которой ты привык.

– Брось, приятель, – сказал мой дядя. – Расслабься.

– Я тебе не «приятель». И не надо – не надо – говорить мне, чтобы я расслабился.

Мой отец, по-прежнему не поднимая глаз от тарелки, отрезал кусочек морковки и засунул его в рот. Я думала, что он закончил говорить, но, прожевав и проглотив, оте-ц продолжал, все так же не поднимая глаз:

– Может быть, в прошлом я терпел то, как ты и наши родители обращались со мной. Но не в своем доме. Моей жене пришлось немало потрудиться, чтобы приготовить ужин, и вся семья получает от него удовольствие. Так что заткнись и наслаждайся ужином. Или, как я уже сказал, уходи.

Мой дядя помедлил немного, потом скомкал и бросил на стол салфетку, встал и вышел в гостиную, где собрал свои вещи с быстротой грабителя. Входная дверь открылась и закрылась, снаружи донесся рев мотоцикла, и он умчался прочь.

Только после того, как Хоуи ушел, мой отец перестал есть. Он встал, сходил в гостиную и включил часы. Дом наполнился знакомым тиканьем, после чего отец вернулся. Мы продолжали ужин в молчании, никто не упоминал Хоуи, никто не разговаривал.

Несмотря на то что с тех пор прошло много лет, я почувствовала себя глупо, не узнав собственного дядю.