Боярский сын IV – Офицер Империи - Никита Гримм

— Ну, может, года три… или четыре даже…

Палата отыскалась без проблем. Все они размещались строго прямо по коридору. Остановившись рядом с дверью с номером «22», мы острожно постучались и вошли, не дожидаясь ответа.

— Ну, здравствуй, старый друг! — Первым поздоровался Конев, входя в палату.

— Вот-те раз, Сармат собственной персоной! А с тобой кто? — Воскликнул Хартов.

Андрей Андреевич оказался крепко сбитым мужчиной глубоко за сорок. Однако, возраст не дал ему потерять форму. Под пижамой виднелись крупные бугристые плечи, распахнутой на середине груди, из-под которой виднелся мускулистый торс. Рукава пижамы были закатаны по локоть, и предплечья ротмистра были покрыты старыми белыми шрамами от кончиков пальцев и до самых локтей. Лицо с крупными скулами и мощным прямым подбородком обрамляла огненно-рыжая борода, которая была разрублена свежим багровым шрамом, с которого явно недавно сняли швы. Карие глаза смотрели с небольшим прищуром.

— Ты не узнаешь своего племянника, графа Волкова⁈ — Усмехнулся Конев, обнимая старого друга.

— Ты чего несешь, старый⁈ Откуда у меня племянник Волков? Я с Волковыми в родстве не состою… Только с Волковскими…- Потерявшись немного, заговорил Хартов.

— Андрюха, успокойся. — Продолжая улыбаться, ответил Василий Иванович, — Это Матвей Волков, внук Аристарха Волкова, если помнишь такого. Мы работали под его началом в Сибири около года. Я сейчас служу в его службе безопасности.

— Ты? И пошел на службу к кому-то, кроме государства? — Усмехнулся Хартов, — А не ты ли кричал, что ни к кому не пойдешь на службу, когда тебя те высокородные ублюдки выгоняли из армии с позором?

— Все течет, все меняется. — Согласно кивнул Конев, — Но именно Волков мне помог, когда узнал, что я больше не в армии. И я за это благодарен. Да и парень оказался не без таланта… Просто немного ленив, это нужно было исправить… Вот я и исправлял. Почти год его тренировал. Неплохо, кстати, время провел, как в старые — добрые… Ты как сам? Я же тебя проведать приехал, мне птичка напела, что ты в госпиталь загремел.

— Загремел, как видишь. Хорошо хоть, заштопать смогли. — Поморщился Хартов, потирая грудь. — Никогда не думал, что меня ножами простыми так нашинковать…

— Ножами простыми? Ты издеваешься? Кто-то смог подойти к тебе на расстояние удара ножом? Ты же специалист под дистанционным атакам. К тебе в твое море огня иногда подступиться и на пятьдесят шагов невозможно… — Явно удивился Василий Иванович.

— А тут подступились… Прям вот на то же расстояние, что и ты сейчас от меня сидишь… — Буркнул Хартов.

— Андрюха, — Конев подсел немного ближе, — что там произошло? Я знаю, что ты был на Куршской Косе, земля, как говориться, слухам полнится… Но мне слухи не нужны, я хочу услышать о том, что там происходит, от того, кому я сам доверяю. Прошу тебя, по старой дружбе.

— Так ты за этим приехал… — Ухмыльнулся Андрей Андреевич, — А ты уверен, что хочешь знать правду?

— Уверен. — Коротко кивнул Василий Иванович.

— И поверишь мне, даже если правда звучит как бабкины страшилки из деревни, что ты слышал, когда еще пешком под стол ходил?

— Да даже если и так. Мне нужна правда. Знать, к чему готовиться.

Хартов молча смотрел в глаза Коневу больше минуты. Только после этого он выдохнул и, откинувшись на подушки, начал говорить:

— Хорошо, тогда не перебивай. Почти месяц назад нас подняли по боевой тревоге. Мы в положенные четыре часа прибыли в подразделение, нас зачитали приказ и дали два часа на сборы для командировки на неопределенное время. Мы собрались, и нас вместе с техникой перебросил на военный аэродром, загрузили все боевые подразделения и только перед самой отправкой сообщили, что мы летим в Королевец.

Хартов взял в руки стакан с водой и сделал два глотка, вытерев губы тыльной стороной ладони. Поставив стакан обратно на прикроватную тумбочку, он продолжил:

— Там нас недалеко от Кранца расквартировали, в детском лагере. Три дня мы просто на постое стояли, ни задач, ни вводных, сами себя охраняли, посты по периметру выставили и все. Потом на четвертый день прибыл адъютант от генерал-губернатора Милославского Валерия Андреевича. Полдня командир сводного отряда всех мариновал, но вечером все-таки собрал на совещание. Рекогносцировку провел перед этим вроде как… Короче, нам поставили задачу войти на территорию Пустоши, дойти на траспорте до одного из опорных пунктов на территории Куршской Косы, с которым связь пропала в начале всего этого дурдома… Выдвижение поставили на вечер… Потом мы подготовились, снарягу проверили… Нам, кстати говоря, сразу сказали идти по полной выкладке. Ну, мы, как говориться, с Богом, да помолясь… Выдвинулись по расписанию. Прошли кордон оцепления, дальше углубились, все в порядке было первые километров семь дороги… А потом техника просто встала. В один момент, без причин. Все в порядке с техникой, но в определенной зоне она просто глохла. Вот словно порог какой-то пересекаешь, и все — баста! Ну, мы вышли на связь, доложили о том, что техника продвигаться вглубь не может, сами к движению готовы. Нам дали команду двигаться пешком. Да там и оставалось-то километра три через лесок напрямую до дюн… Мы двинулись. Пройдя еще два километра через лес, мы поняли, что теряем связь. Помехи начались жуткие, словно какой-то новый порог… Опять доложили, нам снова сказали двигаться вперед и работать в автономке. Кивнули сами себе, да двинулись дальше. Ну, сам знаешь, на ЛБС-е разное бывало…

— Помню, бывало. — Согласно кивнул Василий Иванович.

— Да… Так вот, прошли мы до опорного пункта. Там три здания стоит. Мы тихо вошли и начали осматривать все. Крови море внутри, а тел нет… Но кровью залито было все вокруг. И казарма, и командирская, и пункт контроля… И следы эти в лес вели… Мы решили проверить. Пошли по следам. Через километр примерно мы столкнулись с волком. Вот отсюда и начались наши приключения…

— С волком? Что простой санитар леса может сделать группе Одаренных, которые вооружены до зубов?..

— В том-то и дело, Сармат, в то-то и дело… — Хартов вновь взялся за стакан с водой, — Зверь простым не был… Волк крупнее своего обычного собрата раза в два-три, черный как уголь, черные когти и зубы, красные глаза… И три костяные шпоры из позвоночника торчали. Мы в него под три сотни