Замурованный труп - Джо Горес

— А ты никогда не задумывалась, каким образом такие негодяи, как я, пользуются красотой и силой черных: выжимают из этих униженных бедняг деньги? Близкие мне люди никогда не держали рабов, дорогуша. Они приплыли сюда на большой лодке, в которой перевозят животных. Где-то на стыке столетий. Я не нанимаю людей в зависимости от цвета их кожи. Барт работает у меня, потому что он чертовски хороший работник. Точка!

— То, что он делает, жестокое занятие.

— А по-твоему хорошо присваивать то, что тебе не принадлежит? Воровать кредитные карточки? Обкрадывать компании, продающие людям все, что им необходимо? Растрачивать чужие деньги? Растаскивать грузы, которые подрядился разгружать, и получать за это деньги? Обманывать службу социальной помощи? Все это справедливо? А этот гнусный подонок, который проломил голову Барту, — по-твоему, этакий бедолага, по ночам писающий в постель и в связи с этим решивший пришибить Барта? Пора бы тебе уже стать взрослой, Коринна.

— Стало быть, вы не верите, что это был несчастный случай, — почти спокойным голосом произнесла Коринна.

— Я... — На какой-то миг он замолчал. Ох уж эти женщины, никогда не знаешь, что они могут выкинуть. Кёрни сдержал улыбку. — Конечно нет, — сказал он. — И я обязательно поймаю сукина сына, который это сделал.

— Уж если кто его и поймает, то это Ларри, а не вы. Вы даже не можете дать ему помощника для обработки отчетов.

Всего несколько часов назад она съездила Ларри по шее — и вот на тебе! Кёрни невесело улыбнулся:

— Пожалуйста, держи свои руки подальше от Балларда. Парень и так уже ходит с головой набок, как будто выдержал бой с Клеем. — Кёрни вдруг согнулся в изысканно-учтивом поклоне. — Извини меня, Али.

— Пошел ты куда подальше, — сказала Коринна. Но уголки ее рта дрогнули, как будто она готова была улыбнуться. Эта девушка — с крепкой волей, вот только запальный фитиль у нее слишком короткий.

Дверь отворилась, и вошла Гизелла, сопровождаемая маленьким пижоном Уитейкером. Его голова была на уровне груди высокой блондинки, но он явно наслаждался открывавшимся ему видом. Сегодня его наряд сверкал красным, зеленым и бледно-голубым цветами, и доктор поразительно смахивал на сутенера с Фильмор-стрит. Ему не хватает только такой же бритвы, как у Тайгера, подумал Кёрни.

— Похоже, у вас тут очень оживленная дискуссия, — сияя, сказал Уитейкер.

— Похоже, сегодня будет очень хороший день, док, — сказал Кёрни обескураживающе вежливым тоном.

* * *

Когда машина подъехала к гаражу «Джей. Ар. Эс», Гизелла осталась на своем сиденье, Кёрни зашел внутрь один. В конторе он застал Лео Бузильони, который в точности соответствовал описанию Балларда, и Дэнни Уокера, старшего из троих партнеров. Как и Лео, он был в белом комбинезоне. Руководители этой компании явно предпочитали заниматься живым делом, а не бумажной волокитой.

— Я только не понимаю, почему он переехал в Сан-Хосе, — заявил Лео таким тоном, будто Кёрни высказал весьма неприличное предположение.

— Я сомневаюсь, переезжал ли он в самом деле.

— Не совсем вас понимаю. — У Дэнни был неприятно скрипучий, словно пропитой голос, курил он длинную дешевую сигару, похожую на обрез. — Вы же говорили, что ваш человек был там прошлой ночью.

— Я думаю, это был ложный адрес, — сказал Кёрни. — Зачем бы ему понадобилось вызывать танцовщицу и давать ей адрес, если он хотел только сказать ей, что они расстаются навсегда.

— Он хотел получить деньги за проданную мебель хозяйки, — быстро сказал Лео.

Кёрни покачал головой:

— Может быть, но у меня такое впечатление, что он руководствовался чувством мести. Это бессмысленно, если вспомнить о присвоенных им деньгах. Да и вообще все, что он делал с февраля, оправданно лишь при условии, что он располагает чертовски крупными суммами...

Ничего иного нельзя было и предполагать. Кёрни сообщил партнерам о том, что завещание матери Гриффина еще не утверждено, и услышал от них те же сведения, которые они уже дали Балларду: до исчезновения Гриффина даже не намечалось проводить ревизию. Они и сейчас не стали бы ее проводить, если бы не настояния Элькина, убедившегося, в каком запутанном состоянии находятся дела.

Когда они вернулись обратно в контору, Кёрни уселся подписывать счета, а Гизелла поднялась наверх. Через пять минут он уже расхаживал по своему кабинету. Коринна Джоунз права, он мог бы оказать Балларду большую помощь в его расследовании, — мог бы, но не оказал. Если бы над этим делом работали два детектива, одновременно проверяя различные адреса, ДКК могло бы ухватить этого подонка за задницу гораздо быстрее. Может быть, даже успело бы уложиться в назначенный срок. Да, два лучших детектива...

Кёрни даже не усомнился, что ДКК не сумеет отыскать Гриффина. Ведь еще утром в среду он был в городе. А это означает, что где-нибудь в районе Бей он должен непременно оставить следы.

Кёрни позвонил Гизелле по внутреннему телефону:

— Напиши мне установочные данные на Гриффина. Я свяжусь с Ларри сразу же, как перееду за оклендские холмы, там он сможет встретиться со мной. Только не предупреждай оклендский офис, что я буду в тех краях; весь сегодняшний день я посвящу делу Гриффина.

Гизелла быстро отпечатала то, о чем ее попросил Кёрни; к своему удивлению, она сделала это, насвистывая какой-то мотивчик. Ну, теперь-то Ларри Баллард узнает, что такое вкалывать по-настоящему. И что такое копать по-настоящему. И любой ценой доводить дело до конца. Рукава засучил сам Кёрни. Всем им теперь предстоит трудный рабочий день, такая же трудная ночь, и ей, Гизелле, придется сидеть у радиотелефона, помогая в проведении операции.

Именно ради таких часов она и жила: когда челюсти должны сомкнуться, прихватив преступника.

Приехав в Ист-Бей, Баллард не знал, что к полудню сюда выедет Кёрни. Ничего не знал он и о челюстях, которые должны вот-вот сомкнуться, да и вряд ли это его интересовало. Его даже не слишком волновало, что до последней черты остается всего пятнадцать часов, а Гриффин по-прежнему неуловим. Он так и не сказал Кёрни, даже не упомянул в отчете, что в декабре «тандерберд» был разбит и отремонтирован — вот это заботило Балларда. Однако он решил не придавать данному факту существенного значения, ведь с того времени машина на ходу.

Неужели Кёрни снимет его с задания, если до истечения срока он не сумеет отыскать Гриффина? В таком случае ему придется уйти из ДКК и продолжать расследование самостоятельно. В этом решении его окончательно укрепил разговор с Коринной. Умиротворить ее он мог, только приведя этого сукина сына в наручниках к постели Барта, когда тот наконец оклемается. Если, конечно, Барт оклемается. К черту все эти если! Он непременно оклемается.

И как там ни крути, у него еще один день в запасе. Надо учиться думать так, как думает Кёрни, разрабатывать все возможные версии, как это делает шеф.