Мастер гнева - Антон Грановский

Во взгляде пастора появилось недоверие, которое затем, когда он убедился в том, что Волчок не шутит, сменилось удивлением.

– Сын мой, ты просишь об этом после того, что увидел?

– Да.

– Но почему?

– Я уже сказал, что моя вера неглубока и некрепка. Возможно, жизнь здесь, близ Адского леса, послужит ей испытанием.

– Испытанием? – Пастор Нейреттер мрачно ухмыльнулся. – Вас, молодых, ничем не проймешь, верно? Увидев перед собой груду кровавых костей, вы отшатнетесь, но если рядом заиграет музыка, вы позабудете обо всем и устроите танцы прямо на костях.

– Но я совсем не шучу, – возразил Волчок. – Позвольте мне остаться здесь, отче. Я заблудился в жизни, и мне некуда идти. Дайте мне разобраться в себе и в том, что со мной происходит.

Некоторое время пастор хмуро и молча размышлял, поглядывая на Волчка неодобрительным взглядом. Наконец, он вздохнул и сказал:

– Этот вопрос всегда решает община, Вольфганг. Но думаю, что никто из наших людей не будет против. После смерти Ганса деревня осталась без кузнеца. Кажется, сам Господь послал нам тебя. Однако помни о моем предупреждении и не забудь помолиться.

Пастор развернулся и вышел из комнаты.

Прошло два дня. Своим Волчок в общине еще не стал, однако люди уже смотрели на него без неприязни и подозрения. Работа его была востребована, и постепенно общинники проникались к нему уважением.

На улице послышался перестук копыт и скрип телеги. Волчок сунул поковку в горн, затем сбросил рукавицы и вышел из кузницы на улицу. Страж Отто, жилистый, кадыкастый, привязал лошадь к коновязи.

– Ну, что, кузнец? – поинтересовался он грубым голосом. – Готова ли работа?

– Готова, – ответил Волчок.

Он вернулся в кузню и через минуту выкатил на улицу новые колеса.

– Подсобить? – спросил Отто, прищурив темно-карие, почти черные глаза.

– Не надо.

Волчок легко и умело вышиб из осей чеки, снял старые колеса и установил новые. Все это заняло у него несколько минут. Затем Волчок выпрямился и критически оглядел свою работу.

– Вроде сидят неплохо, – сказал он наконец.

– Отличная работа, – похвалил Отто. – Вижу, ты и впрямь умеешь работать с железом, странник Вольфганг.

– Спасибо на добром слове.

– Но это не значит, что ты мне нравишься. – Глаза Отто снова похолодели. – Ты мне не нравишься, пришелец. И я тебе не доверяю.

– Да ну? – Волчок хмыкнул. – Интересно знать, почему?

– Потому что ты не тот, за кого себя выдаешь. Я не первый год живу на свете и таких хлыщей, как ты, вижу насквозь.

– Видишь насквозь? Это хорошо. У меня что-то крутит живот. Не посмотришь, в чем там дело?

Лицо стража Отто побелело.

– Ты смеешь зубоскалить над моими словами? – процедил он сквозь зубы.

«Кажется, я разозлил его всерьез. Надо спустить конфликт на тормозах, пока он не разбил мне голову».

Однако вместо того, чтобы «спустить на тормозах», Волчок гордо поднял голову и произнес:

– Пастор Нейреттер разрешил мне остаться, Отто. И мне плевать, нравлюсь я тебе или нет. А теперь убери свою лапу с моего плеча, пока в моей руке не появился меч или кинжал.

Пару секунд Отто смотрел Волчку в глаза, и губы его слегка подрагивали от ярости и гнева. Но затем он заставил себя усмехнуться и с видимым усилием опустил руку.

– Ладно, парень. Однажды ты оплошаешь, и я получу возможность выбить из тебя дух. И будь уверен – я сделаю это с большим удовольствием.

Волчок ничего на это не ответил.

Страж запрыгнул на телегу.

– Надеюсь, что колеса не отвалятся, – напутствовал его Волчок.

Когда телега стража Отто, прогромыхав по ухабам, свернула за деревья, Волчок вытер рукою потный лоб и повернулся к кузне. Но тут он услышал чьи-то негромкие шаги. Из-за угла кузницы вывернул пастор Нейреттер.

– Не помешаю? – вежливо осведомился он.

– Нет, отче. Конечно, нет.

Волчок и пастор сели на скамейку. За овином и сараюшками чернел дубовый лес. Через четыре версты дубняк переходил в смешанный лес, очень сырой, густой и запутанный.

Волчок откинул со лба волосы и поинтересовался:

– Отче, почему этот лес называют Адским?

– У местных крестьян издревле существует поверье, что этот лес живой, – ответил священник. – Когда-то в старину, еще до того, как светлое учение Христа вошло в умы и души людей, считалось, что в лесу живет могущественный древний дух с непроизносимым именем. Говорят, что тысячу лет назад ганзейские воины убили в этом лесу две тысячи пленников, которых перегоняли из Болгарии. Убили жестоко, очень жестоко. Поставили всех на колени и разбили им головы топорами. Поскольку работа была тяжелая, ганзейцы время от времени позволяли себе отдохнуть. Они сидели на траве и ели хлеб с мясом, запивая его пивом и весело балагуря. И все это под стоны тех, кто был ранен, и вопли тех, кто ожидал своей участи. Казнь продолжалась целый день, и говорят, что воздух в лесу был так плотно наполнен страхом, гневом и злобой, что ожил и превратился в не знающего покоя духа. Грибники и собиратели кореньев до сих пор находят в лесу полуистлевшие человеческие кости. А иногда – осколки черепов, расколотых топорами.

Волчок слушал пастора с мрачным любопытством, изредка приподнимая брови и покачивая головой.

– Помнишь, ты спрашивал меня о пастушьих псах? – спросил вдруг священник.

– Да, отче, помню. Вы сказали, что ответите позже.

– Прости, в тот грустный час у меня не было настроения посвящать тебя в подробности. Но теперь я понимаю, что был не прав. Ты собирался принять решение, от которого, возможно, зависит твоя жизнь, а я не открыл перед тобой всей правды. Эту общину основали наши прадеды. Поблизости проходит граница Адского леса, о котором ты уже знаешь. Мы не просто живем рядом с этим гиблым местом, мы стоим на страже и не даем нечистой силе распространиться за его пределы. Время от времени мы нанимаем отважных воинов, которые должны защищать христову землю с оружием в руках. Это происходит примерно раз в пять-шесть лет.

– Раз в пять-шесть лет?

Пастор кивнул:

– Да. Каждый раз, когда Зло набирается достаточно сил, чтобы вырваться за пределы очерченной границы, ко мне является Ангел Господень и предупреждает об опасности. Я посылаю своих людей в поисках достойных воинов для предстоящей схватки.

– И что – много таких воинов находится?

– С каждым разом их все меньше и меньше.

Волчок помолчал, обдумывая услышанное, а затем сказал:

– Могу я спросить: давно ли Ангел посещал вас в последний раз, отче?