Я буду любить тебя всю зиму, посыпанную вечностью - Кристина Грицик

– Я об этом знаю?

– Об этом никто не знает, но, думаю, что сейчас я хочу рассказать. Я просто так запуталась, – устало выдыхаю я. – И буквально не знаю, что мне с этим делать.

– Я тебя слушаю.

– Чак мне написал письмо.

– Что?! – От удивления она поднимает брови.

– Он написал его в день, когда сделал мне предложение…  И хорошо спрятал в доме на случай, если всё выйдет из-под контроля. Когда… Когда умер Ли, я до последнего не верила в происходящее: сначала я говорила себе, что это был несчастный случай, и что он не собирался стрелять. Когда факты уже нельзя было отрицать… Я всё равно думала, что он не виноват. Знаю, это звучит невероятно глупо! Я просто не могла принять эту правду… А правда заключалась в том, что он меня не любил и просто пользовался мной. – Произнеся мысли вслух, мне становится очень стыдно за свой эгоизм. Кто будет думать о таком, когда на твоих глазах умер близкий человек? Наверное, поэтому я никому и никогда не говорила ни о письме, ни об этих не покидающих меня мыслях.

– Это нормально, – уверяет меня Джуд. – Ты потеряла сразу двух близких тебе людей. Я даже не могу представить, как тяжело тебе было.

– С самого детства я точно знала одну вещь: истинная любовь ненастоящая, если она не взаимна. Если ты любишь человека – значит, он тоже точно любит тебя. Если он не отвечает взаимностью – значит, и ты его не любишь. Я верила в то, что в этом огромном мире существует лишь один человек, одна родственная душа для каждого. И когда я встретила Чака, у меня даже не возникало сомнений, что это он – тот самый. Узнав о его предательстве, знаешь, о чём я сперва подумала? Я сказала себе: "Он все равно меня любит!". Я просто не понимала, да и до сих пор не понимаю, как могло быть иначе. Я же его любила – значит, и он меня любил. Безусловно, моя ненависть к нему никогда бы не позволила найти в себе прощение. Разумная часть мне неоднократно говорила, что это всё было ненастоящим, одной огромной иллюзией любви, но я просто не могла настолько сильно разочароваться в собственных чувствах и в любви в целом, понимаешь? После того, как я прочитала это письмо, я уже больше не могла отрекаться от действительности.

– Что там было?

Я сажусь на колени на пол и достаю конверт из-под кровати.

– Я привезла его с собой, – говорю я и, развернув письмо, начинаю читать: – "Когда ты всё узнаешь, а ты рано или поздно узнаешь (не собираюсь оставаться с тобой не минутой дольше необходимого срока) – не ищи оправданий моему поступку. Дело не в травме детства, я – не озлобленный на весь мир герой из книжных романов. У меня всё прекрасно. Это просто моя работа. А что касается нас с тобой, то никаких "нас" никогда не было. Ты – самое доверчивое существо на планете, а потому и самое уязвимое. Обмануть тебя, заставить влюбиться – занятие проще некуда. Начиталась любовных романов и уже не можешь отличить вымышленный мир от реального. Сказочный принц уже не в моде, тебе нужен был обычный парень с какой-нибудь тайной или комплексом неполноценности, и в твоих представлениях о любви есть непоколебимая вера в то, что этот парень станет меняться ради тебя, но только вот так не бывает. Никто не станет меняться ради тебя. Никто не станет любить тебя". – Я дочитываю письмо и быстро смахиваю слезу с щеки. – А самое страшное – то, что он прав. Какой смысл в этих возвышенных чувствах, если их можно вызвать в искусственно сформированных обстоятельствах? Как после этого отличать любовь от иллюзии?

– Это не поддаётся объяснению, – пожимает плечами Джуд и садится возле меня. – Когда речь заходит о любви, важно прислушиваться к своим чувствам. Никто не ответит на твой вопрос, кроме тебя самой, Скай. А сделать ты это сможешь, только когда встретишь нужного человека. Ты сравнишь то, что чувствовала тогда и сейчас, и увидишь явное различие. Ты осознаешь, что, то всё было фальшиво сыгранная мелодия, по сравнению с сонатами Бетховена, которые заиграют в твоём сердце. Вы просто будете говорить, и ты поймёшь, что с ним тебе так же комфортно, как наедине с собой, и так же весело, как в большой компании друзей. Ты не захочешь казаться лучше, потому что ты будешь знать наверняка, что этот человек любит и ценит тебя такой, какая ты есть. И, Скайлер, я уверена, ты ещё обязательно встретишь того самого человека, просто позволь всему идти своим чередом.

– Надеюсь, ты права, – призадумавшись, отвечаю я подруге.

– Я всегда права, – смеётся она. – А сейчас давай спать.

Глава 28

– Тебе, кстати, привет от Джуд, – говорю я.

– Спасибо, передай ей тоже от меня, – просит Синди. – Очень жаль, что я не успела с ней попрощаться. Как она там?

– Пока не звонила, но, думаю, всё хорошо, – уверенно отвечаю я.

– Я тоже, – улыбается она и достаёт телефон. – Ладно, такси приехало, я пойду.

– Напишешь, как только приземлишься.

– Хорошо, – отвечает она, натягивая вязаную шапку.

– Ты возвращаешься…

– Тридцать первого декабря в одиннадцать часов утра, – быстро отвечает Синди. – Ваши платья я закончу у родителей и привезу уже готовые!

– Спасибо! С наступающими!

– И тебя! – говорит Синди и, обняв меня на прощание, уходит.

Чтобы не тратить время впустую, принялась к основательной уборке, и уже через час музыку в наушниках перекрикивает радостная Джуд.

– Я сдала!

– Ура! – Я подпрыгиваю и подбегаю к ней. – Поздравляю!

– Я так переживала, – до сих пор находясь под волнением, торопливо признаётся она. – Мне казалось, что я всё забыла. А… А когда я подумала о том, что, если не сдам, мне придётся уехать от тебя, Тома и ребят, начала так нервничать… И была уверена, что не сдам…

– Но ты сдала! – повторяю я, и на лицо Джуд возвращается счастливая улыбка.

– Я сдала… – словно не веря собственным словам, повторяет подруга.

– Ну, что? – игриво вскидываю брови я. – Отпразднуем?!

– Пошли! – решительно кивает она, и мы спускаемся в кафе, где покупаем коробочку имбирных пряников и два какао с корицей и маршмеллоу.

– Это что, снег? – спрашиваю я и протягиваю руку, чтоб поймать снежинку, когда мы выходим на улицу.

– Вау! – От восторга Джуд закрывает рот рукой. – Как красиво!

– Нам