Между небом и тобой - Сандра Мэй

— Что руки?

— Понимаете, милый, я в университете занималась полевой работой. Собирала образцы речи, записывала диалекты. Когда слушаешь кого-то, невольно смотришь на руки — чтобы не смотреть в глаза и не смущать человека. Я привыкла определять людей по рукам… Этот толстячок издали похож на бухгалтера, но руки у него скорее солдатские. Характерные мозоли и потертости на пальцах… собственно, у вас тоже есть такие следы… этот человек много и часто работает с огнестрельным оружием. Согласитесь, странное увлечение для безобидного бухгалтера.

Джонни вытаращился на пожилую даму, уже не заботясь о правилах хорошего тона. Этот божий одуванчик, эта типичная английская старушка обладала острым глазом и еще более острым умом — и дурить ей голову дальше было не только неприлично, но бесполезно. Джонни Огилви вздохнул и придвинулся к леди Треверс поближе.

Гоблин с удовольствием разнес об стену графин и стаканы с единственной тумбочки в их четырехместной каюте. Трое его парней сидели, прижавшись друг к другу, на краешке нижней койки и страшно напоминали испуганных птенцов-переростков. Гоблин бушевал.

Никаких трудностей поначалу не предполагалось. Гоблин давным-давно использовал свою безобидную внешность в различных преступных целях. Чаще всего давил на жалость, подозрений не вызывал, желания вызвать полицию — тем более. На вторую палубу он пришел неторопливым шагом абсолютно чистого перед законом человека… нет, человечка, который и понятия не имеет, что вторгся на чужую территорию.

Он состроил козу малютке, игравшей с куклой возле самой лестницы, раскланялся с пожилыми джентльменами, прогуливавшимися вдоль планшира, сделал комплимент дамам, попросил вопросительно глядящего на него стюарда принести ему стакан воды — и страдальчески улыбнулся при этом, показав пузырек с таблетками… Словом, Гоблин сделал все, как надо, чтобы элегантно вписаться в мир второй палубы. Времени у него было мало — уже к завтрашнему дню стюарды выучат своих подопечных в лицо, и тогда проникнуть наверх будет труднее.

Возможно, он перегнул палку с расспросами о Джессике Паркер. Не стоило быть таким настойчивым, в особенности с тем дедуганом в инвалидном кресле. Дедугану было на вид лет сто, но глаза у него горели, как у кота, он Гоблину сразу не понравился…

В общем, не успел Гоблин войти во вкус, как явились два здоровенных матросика, аккуратно завернули ему руки за спину и нежно спустили по лестнице сначала на третью, а затем и на четвертую палубу. Здесь местный стюард — гораздо менее любезный, чем те, верхние, — в весьма красочных выражениях обрисовал положение того, кто будет шляться на вторую или, упаси бог, на первую палубу, несмотря на то что таблички с запрещающими надписями висят буквально на каждом шагу… Выходило так, что один штраф Гоблин уже заработал, а повторный будет в два раза больше, после чего Гоблина могут подвергнуть домашнему аресту и высадить на берег в ближайшем (Дакар, Сенегал) порту.

В Дакар они должны прибыть к вечеру — времени было в обрез. Из того, что он успел узнать, следовало, что никаких молодых блондинок и брюнеток среди пассажиров второй палубы не замечено, а высокие и мускулистые молодые люди бродили в количестве не избыточном, но достаточном.

Гоблин перестал бушевать и сделался холоден, как айсберг. Фотографию, выдранную из уничтоженного в Касабланке паспорта Джессики Паркер, он по очереди сунул под нос всем троим своим мальчикам и велел им отправляться наверх.

— Прошерстите палубу и сразу в каюты. Времени у вас часа полтора, не больше. Учитывая ваше умственное развитие, заметут вас в два счета, но хоть что-то вы должны успеть. Девку запомнили?

— Да, босс.

— Она может быть в парике. Ищите такую… цыпочку! У нее отличная фигурка, а глаза голубые. И попытайтесь выглядеть хоть немного приличнее!

Трое громил осторожно покинули номер и на цыпочках поднялись по запретной лестнице наверх.

Справедливости ради стоит отметить: хотя суммарный интеллект этих трех джентльменов стремился к нулевым показателям, профессиональные навыки у них были очень и очень неплохие.

Поднявшись на вторую палубу и немного посовещавшись в укромном уголке, они решили сыграть единственную доступную им роль. В считаные секунды были порваны пополам наушники портативного плеера, сам плеер забрал себе старший группы. Через пару секунд трое типичных секьюрити — двое с проводочками, свисающими из уха, один что-то бормочет в рацию — деловым шагом обошли всю вторую палубу, профессионально бесстрастно отодвигая в сторону зазевавшихся гуляк. Один из стюардов нахмурился и двинулся к ним, но старший поманил парня пальцем и с важным видом указал вниз, на лестницу, ведущую к каютам. Стюард в недоумении заглянул туда — и через мгновение уже летел вниз, получив сильнейший удар по голове.

Трое громил быстро спустились вслед за своей первой жертвой, вынули у него из кармана универсальный ключ от кают и начали в быстром темпе осматривать помещения.

Джонни Огилви убедился, что Джессика улеглась передохнуть, и отправился в душ. Он намылил голову и с блаженным стоном встал под горячие тугие струи воды. Хорошо живут богатеи! Весь круиз здесь будет горячая вода, притом пресная. Удивительно, на что только не идут компании, чтобы привлечь клиентов. Ведь общий объем пресной воды, которую лайнер запасает в дорогу, составляет едва ли не две трети всего тоннажа…

Джонни перестал думать о тоннаже и богатеях, жесткой мочалкой энергично взбил пену на плечах и груди, снова постоял под горячей водой, потом, блаженствуя, медленными, массирующими движениями намылился гелем для душа с запахом лайма и мяты, замурлыкал битловские «Норвежские леса»… С головы до ног его обволокла душистая жемчужная пена — легкое потрескивание пузырьков, аромат, щекочущий ноздри, приятный сквознячок по спине…

Минуточку, а откуда у нас здесь сквознячок?

В следующее мгновение сзади к Джонни прижалось явно голое и наверняка женское тело. Отчаянный шепот прошелестел:

— Пой, не останавливайся! Они нашли меня!

Джессика Паркер полежала всего минуточку, после чего поняла, что спать совершенно не хочется, потому что жарко. Она решила устроить небольшой сквозняк и открыла иллюминатор, потом опустила противомоскитную сетку и задернула шторку, потом разделась донага и улеглась поверх покрывала.

Совершенно против ее воли в голову лезли воспоминания о смуглом теле, о татуировках, о горячих шоколадных глазах и насмешливых губах, о крепких руках, об объятиях и поцелуях — обо всем том, чего в жизни Джессики Паркер не было уже очень давно.

Она сердито завозилась на кровати, потом села…

… и в этот момент услышала голоса в коридоре.

Вероятно, помогло все же шестое чувство, или какое оно там по счету? Джессика соскользнула с кровати и подбежала к двери, осторожно приоткрыла ее, выглянула в коридор.

Три громилы в черном методично обыскивали каюты. Они запросто отпирали запертые двери, на пару минут заходили внутрь и почти тут же выходили обратно. Днем почти все пассажиры находились на палубе, но вот из-за одной двери послышался чей-то возмущенный возглас — сразу за ним последовал звук удара чего-то твердого обо что-то мягкое, наступила тишина, потом трое громил вновь показались в коридоре. До каюты Джессики оставалось всего три двери…