Моя жизнь с мальчиками Уолтер - Али Новак

Коул. — У отца много работников. На ранчо требуется много рабочих рук, а мы с братьями не всегда можем ему помочь.

К тому времени, как мы дошли до конца конюшни, я насчитала двадцать четыре лошади. Коул остановился у деревянной лестницы, и я, задрав голову, попыталась разглядеть, что там, наверху. Коул начал взбираться. На середине лестницы он оглянулся на меня.

— Ты идешь?

Я забралась вслед за ним, что было не так-то просто сделать в юбке. Наверху Коул протянул руку и вытащил меня на чердак. Парни тут явно все переделали. Не знаю, чего я ожидала: тюков или горы сена, — но вместо них увидела на полу потрепанный синий ковер, два дивана, старый телевизор на кофейном столике и расписанные Кэтрин стены. В углу лежали настольные игры, которые, судя по слою пыли на них, давным-давно не доставали.

— Мы тут часто зависали, когда были помладше, — объяснил Коул.

Я кружила по чердаку, внимательно рассматривая его. Одну из балок, поддерживающих потолок, украшали ростовые отметки и даты, сделанные парнями по мере взросления.

Заметив, на что я смотрю, Коул провел пальцем по одной из черточек со своим именем.

— В этот день я сломал ногу. — Он качнул головой. — Давай добавим тебя.

Коул взял маркер, висевший на прибитой к балке веревке, и терпеливо подождал, пока я встану к опоре спиной. Я прислонилась к своеобразному деревянному ростомеру, и Коул поверх моей головы провел на балке новую черту, возле которой вписал мое имя. Шагнув в сторону, я осознала: эта короткая черная линия не только свидетельство того, какая я маленькая по сравнению с остальными Уолтерами, но и отметка на память.

— Ну вот, — оглядел дело своих рук Коул, убрав маркер, — теперь, когда ты принята в наше чердачное общество, я покажу тебе, чем это место так потрясно.

Он пересек чердак, потянулся за свисающим с потолка канатом и взобрался на перила.

— Коул, что ты делаешь? — встревожилась я.

— Смотри, — ухмыльнулся он. Шагнув с перил, он, как Тарзан, пролетел по воздуху на канате, оглашая конюшню криком, и спрыгнул в огромный стог сена.

Я метнулась к краю и вцепилась в перила. Он цел? Сено поглотило Коула, и я никак не могла его разглядеть. Я уже почти паниковала, когда голова Коула вынырнула из стога, разбросав по сторонам сухие травинки.

— Твоя очередь, Джеки, — крикнул он. — Хватайся за канат.

— Черта с два. — Я попятилась и повернула направо, к лестнице. — Спущусь как нормальный человек. Не хочу, знаешь ли, оказаться в травматологическом отделении.

— О нет, даже не думай, — отозвался Коул снизу.

Я не успела дойти до лестницы, как она покачнулась и исчезла из виду. Несколько секунд я непонимающе таращилась на опустевшее место, напоминавшее дырку от выпавшего зуба. Я в ловушке!

— Это не смешно, Коул, — наконец отреагировала я, глядя на него сверху вниз и пытаясь сохранять спокойствие. — Пожалуйста, верни лестницу.

— Не-а. — Он положил лестницу боком, чтобы я не могла до нее дотянуться.

— Если ты и правда думаешь, что я спрыгну, то ошибаешься, — проинформировала я его своим фирменным деловым тоном. Вот честно, чем он думал? Абсурдная идея.

— Да ладно тебе, Джеки. Тут низко. Обещаю, с тобой ничего не случится. Мы в детстве постоянно отсюда прыгали.

И не подумаю.

— Если ты сейчас же не вернешь лестницу на место…

— То что?.. — оборвал меня Коул. Скрестил руки на груди и запрокинул голову, чтобы видеть меня.

— Я могу сломать ногу, — разозлилась я, вспомнив, что Коул мне сказал всего пару минут назад у деревянного ростомера.

— Джеки, — простонал он, раздраженно тряхнул головой и закатил глаза, — я не так сломал себе ногу.

— Прости, Коул, — я встала, подбоченившись, — но я не из тех, кто подвергает себя ненужному риску.

— Ненужному риску? Не будь занудой. Ты не бизнесмен и не подписываешь многомиллионный контракт. Просто полетаешь на тарзанке. Будет весело.

— Мне не будет весело, если я сломаю ногу.

— Ты всегда такая упрямая? — пробормотал Коул больше себе, чем мне, покачал головой и демонстративно уселся по-турецки. — Неважно. Я тут целый день просидеть могу.

— Мне казалось, ты хотел меня взбодрить, а не мучить, — заметила я.

Коул помолчал, вздохнул.

— Я пытаюсь, но ты все усложняешь, — сказал он так, будто это я глупила, а не он. — Серьезно, Джеки, поживи хоть немного.

От его слов я задохнулась.

Я собиралась сиднем сидеть до онемения на обтрепанном синем ковре, но одно простое слово от Коула «поживи» изменило мое решение. Позже я поняла, что Коул не вкладывал в него особого смысла, он просто хотел, чтобы я прыгнула. Но слово повисло в воздухе, словно сигаретный дым, удушливый и нежеланный, и я им подавилась. Почему я все еще дышу, когда жизни моих близких несвоевременно оборвались? Родные тоже чувствовали бы себя виноватыми, выживи они, а не я? Волна злости прокатилась по телу. Я сдернула с головы синюю ленту, завязала ею волосы в хвост, как резинкой, и подошла к краю чердака. За канат я ухватилась с третьей попытки, вжавшись животом в перила и вытянув пальцы. Поймав его, осторожно перенесла ноги по другую сторону ограждения и сделала глубокий вдох.

— У тебя все получится, — подбадривал Коул, но я не видела его, поскольку крепко зажмурилась.

Это было глупо, невероятно глупо, но я это сделала. Рывком оттолкнулась от ограждения и взрезала собой воздух.

Естественно, меня мотало на канате туда-сюда, и крутившиеся на языке нехорошие слова я сократила до:

— Уолтер, я тебя ненавижу!

Наконец канат начал замедлять движение, но я уже не могла держаться и выпустила его из рук. Пол резко приблизился, и я ухнула в море сена.

— Видишь? — пробрался ко мне Коул, пока я вставала. — Не так и ужасно.

Он был явно доволен собой, у меня же в горле болтался желудок, а колючая сухая трава облепила все тело. По венам продолжала бежать злость, и я оттолкнула Коула от себя, ударив ладонями в грудь. Ну, попыталась оттолкнуть. Он почти не сдвинулся с места.

— Никогда так больше не делай! — вспылила я. Не получилось