Проклятие старого ювелира - Борис Бабкин

– Да, конечно, надо что-то делать, – быстро говорил в сотовый Торба. – Если этот жулик, мать его, покажет, где что брал, у ментов будет козырь. Может, мне надо заявить, что этот самый вор был у меня в доме и просто оговорил меня? Или…

– Ты совсем от страха рехнулся, – перебил его мужской голос. – Ни в коем случае. Тогда уж точно тебя упекут и надавят как следует. Этот вор может сказать, что не обворовывал тебя, а ты сам ему дал эти украшения. В общем, ни в коем случае. И не волнуйся, скорее всего жулик просто-напросто сдохнет в Хабаровске. И еще: ни слова, ни полслова о знакомстве с Гариком. Ты о нем ничего не знаешь и никогда с ним не встречался. И третье… если все-таки тебя возьмут – молчи и стой на своем. Вякнешь хоть слово по делу – ты труп. Молчание – твоя жизнь в любом случае.

– Москва не выпускает и не принимает самолеты, – недовольно проговорила Кристина, – и уехать мы не можем. Придется сидеть здесь, вдруг дадут разрешение на рейс?..

– Подождем, – спокойно ответил Робот. – В свете того, что сейчас у ментов есть, лучше быть подальше от Москвы. Если вдруг кого-то возьмут, мне сразу сообщат, и мы успеем смыться, например, в Японию. Сейчас лучше держаться на расстоянии от хабаровских партнеров.

– Ну что ж, ты умеешь не только драться, но и размышлять. Я поехала в Хабаровск только из-за этого.

– А я думал, из-за другого, точнее, из-за других. – Робот подмигнул Кристине.

Его щеку обожгла сильная пощечина. Он рассмеялся:

– Приличный ударчик. Но ты ведь умеешь бить и кулаком. Почему же…

– Ты мне здоровый нужен, – спокойно отозвалась Кристина.

Сидевшие чуть в стороне два парня переглянулись.

– Понял! – кивнул державший сотовый крепкий молодой мужчина. – Все будет сделано.

– В тот день, – сказал в сотовый Ягунин, – у метро дежурил сержант Допорин Михаил Антонович. Я узнаю о нем все, и мы займемся этим гадом. Он точно связан с теми, кто пытался взять Люську и сделал укол ее подруге. Клавдии сделали укол, мгновенно усыпляющий крупных хищников, спасти ее было уже нельзя. Надо все выяснить об этом сержанте, и он…

– Не сходи с ума, – перебил его Федоров. – Этот сержант ничего не должен знать, иначе его просто убьют, а нам он ничего не скажет. Что у нас есть против него? Ноль. К тому же говорить тебе сейчас никому ничего нельзя. Ты был там, когда убили эту Клавдию, и ничего не сделал, чтобы задержать преступников. Надо установить наблюдение за Допориным и уже после этого что-то предъявлять. И ни в коем случае не сообщать нашим. Надо будет самим допросить его. Если потребуется – жестко.

– А мне это все больше нравится, – рассмеялся Игорь. – Значит, так и будем работать. Я привлеку к этому одного своего знакомого. Он что-то вроде частного детектива, у него в таких делах опыт есть.

– «Скорую» угнали за два дня до этого и заменили номера. Конечно, никого не нашли. Ты хоть морду того врача запомнил?

– А как же, узнаю с ходу. Я по свежей памяти фоторобот составил, один к одному. Раздам его своим, пусть пошарят негласно. Есть верные мужики, которые вопросов задавать не будут.

– Отлично, – подытожил капитан.

* * *

– Интересовался дежурившим у станции в тот день, – тихо сообщил в сотовый подтянутый капитан милиции. – Не знаю зачем, но интересовался.

– Кто именно? – требовательно спросили его.

– Майор Ягунин.

– Знакомая личность.

– Слушай, Ганна, – улыбнулся Суриков, – все-таки мне кажется, что ты знаешь о краже больше, чем говоришь. Тебя же видели с Отмычкой. Что ты на это скажешь?

Возмущенно привставшая Ганна сразу села.

– Кто видел? – стараясь говорить возмущенно, но в голосе было больше страха, воскликнула она.

– Ты ему наколку дала? – подавшись вперед, спросил Суриков.

– Да ты что! Я виделась с Ильей, но не знала, что он вор.

– Ты дала наводку Отмычке?

– Да я же говорю – нет!

– Тише ты! – Суриков заметил, что на них смотрят посетители кафе, бармен и стоящий у выхода охранник. – Мой тебе совет – лучше расскажи мне все. Ведь если об этом узнает Василь, мало тебе не покажется, да и Исак…

– Не говорила я ничего Илье, да он и не спрашивал. Просто я его давно знаю, Отмычка с моим братом в тюрьме сидел, брата там и убили. Вот он и нашел меня тогда. Это было восемь лет назад. А в тот раз случайно встретились в магазине. Он только проводил меня до машины. Спроси самого Илью. Больше я его не видела.

– Ну что ж, так и будем говорить Василю. Ох и не завидую я тебе! Представляешь, что с тобой будет?

– Я бы на твоем месте, – спокойно сказала Ганна, – подумала о себе. Представь, что будет с тобой, когда выяснится, что ты продал украшения в Ярославль. И что ты встречался с человеком из Питера, прежде чем привез его к Исаку. Я все это прекрасно знаю, – кивнула она. Суриков был изумлен. – Надеюсь, ты не забыл, что передавал серьги Юрасю?

– Откуда ты знаешь? – Суриков внезапно охрип.

– Как видишь, знаю. То, что ты говоришь про Илью и меня, тебе надо доказать. Я скажу, что ничего тебе не говорила. А твои дела с питерским и ярославским покупателями мне и доказывать не придется. Просто назову их фамилии, и все. Насчет Хабаровска все знает Юрась. Он влез в твой ящик, увидел деньги и сообщил мне. Поэтому я и согласилась поговорить с тобой в кафе. Сначала испугалась, но вспомнила все, и теперь твоя очередь бояться. Я скажу, что ничего подобного об Илье тебе не говорила. Ты меня позвал в кафе, чтобы купить мое молчание. Ну так что? – Она рассмеялась. – Поехали к моему мужу?

– Откуда ты знаешь? – снова нервно спросил Суриков.

– Знаю, – улыбнулась Ганна. – И ты понимаешь это. Петров из Ярославля и Григорян из Питера. Скажи, что я ошибаюсь!..

– Сучка!.. – буркнул он. Достав сигарету, прикурил.

– А не ты ли дал наводку Илье? – посмеиваясь, спросила она. – Он почему-то поехал в Хабаровск. Уж не договариваться ли о покупке новой партии?

– Слушай, – подавшись вперед, Суриков положил руки на столик, – давай так: я ничего не говорю Торбе, и ты тоже молчишь. Даже если ты будешь отказываться, тебе все равно каюк – знала про меня и молчала. Так что…

– А кто тебе сказал, – перебила Ганна, – что…

– Да никто ничего не говорил! А если ты откажешься от нашего разговора об Отмычке, слушай… – Он сунул руку в карман. «Не говорила я ничего Илье, – услышала Ганна свой голос. – Да он и не спрашивал. Просто я его давно знаю…» Суриков отключил магнитофон. – Так что?..

– Техника! – неожиданно рассмеялась она и, достав из сумочки включенный магнитофон, показала его Сурикову.

– Браво! – Он криво улыбнулся. – Но я сказал тебе правду. А теперь ответь мне, откуда ты узнала о ярославском и… остальном?..