Невеста тирана - Лика Семенова

Там, на полутемном балконе дворца он различил лишь ее одну. И сестра, стоящая рядом, показалась бледной незаметной тенью. Желтая, как солнечный свет, искристая, теплая, будто все пламя свечей и факелов сосредоточилось в ней одной, золотилось в каштановых волосах. Тогда Фацио почувствовал укол разочарования, потому что его нареченная была блондинкой, как мать…

Сестра, несомненно, была необыкновенно красива. Но какой-то пустой холодной картинной красотой. И страдание, неизменно написанное на ее бледном лице, не прибавляло очарования. Она походила на пустую бутылку. Но вторая… Яркая, живая, неглупая. Неизвестно, был ли это отзвук брачной магии, которая решила проявить природную силу, но она будто околдовала. До возмущения и внутреннего протеста. Притягивала и одновременно раздражала этой манкостью. Это была не та женщина, которую, увидев в обед, той же ночью можно было бы обнаружить в собственной постели. Но желание было непреодолимым. И острым до какого-то грозового запаха. Фацио уже никого не видел. Еще не зная всей подлой правды, он уже готов был переменить решение и выбрать другую сестру. И каким же сильным оказалось разочарование, когда Джулия Ромазо предстала лишь одной из соучастниц подлого обмана. Лицемерной лгуньей, выгораживающей обыкновенную развратницу. Она сама позже в этом призналась. Впрочем, женщины коварнее мужчин, им мало веры — это всего лишь данность. Мать тому примером. Фацио с детства понимал, что от династического брака не стоит ждать чудес. Там не бывает любви. Но, по крайней мере, его будущую жену приятно будет видеть в постели какое-то время, а дальше… это уже никчемная лирика. Достаточно, чтобы она была послушной и не скандальной. В противном случае, всегда можно поступить по примеру отца.

Глава 18

Расцарапанные щеки Альбы были собственноручной росписью в преступлении. И чем дальше, тем краснее становились воспаленные рубцы, будто в ранки попал какой-то яд. Она развернула отворот чепца так, чтобы «крылышки» опускались на щеки, но если заглянуть в ее лицо — ничего не скрыть. И обеим казалось, что любой взглянувший мгновенно догадается, что это за царапины. Этого проклятого кота наверняка искал весь дом.

А Джулия теперь сходила с ума — катастрофически важно было убедиться, что с котом все в порядке. Не просто приблудный кот. Не чей-нибудь. А этой кошмарной сеньоры! Хуже и быть не может! Если этот мерзкий кот хоть капельку пострадал — та снова ополчится на Лапушку. И захочет ли ее сын снова помочь?

Джулия не сомневалась, что вчера сеньора Соврано намеревалась отдать приказ вышвырнуть Лапушку. А то и вовсе… Она нервно покачала головой, утерла лицо ладонями, наспех сделала знак, отгоняющий беду. Взяла Лапу на руки и привычно поцеловала в макушку. Фацио не позволил, буквально заткнул матери рот. Почему? Да, он давал слово, там, в дороге. Но странным было не данное слово, а то, что, по крайней мере, пока, он его держал. Амато легко давал слово, и так же легко его забирал, если это было удобнее. В этом не было ничего удивительного. Так что мешает Фацио поступить так же, если на одной чаше весов его родная мать.

Джулия вдруг вспомнила тот разговор в чужом замке, и похолодела. Соврано был прав. Если Амато не решит дело Марены быстро и тихо — слухи обязательно докатятся до Альфи. И что тогда? Оставалось лишь надеяться, что Фацио поверил ее словам. Если бы заподозрил в бесчестии, не привез бы в собственный дом, не представлял матери.

Но не это сейчас пугало. Что будет, когда слухи дойдут до нее? От этой мысли буквально шевелились волосы на голове. Что она сделает? Проглотит по частям? И полнейшее неведение… Уже несколько дней Джулия понятия не имела, что происходит дома. А за этот срок могла пролететь целая жизнь! Что с Мареной? Что сделала Паола? И что сделал Амато, если узнал? Марена наверняка обливается слезами.

Альба пристально смотрела на нее:

— Что с вами, сеньора? Вы побелели, как полотно.

Джулия покачала головой:

— Мне очень-очень надо знать, что происходит дома. Это очень важно. Я должна написать сестре и получить ответ, узнать… — она вовремя осеклась, вспомнив, что служанка в тайну не посвящена. — Впрямь ли она здорова? Но не представляю, как это сделать. Не знаю, Альба. Я даже не рискну просить отправить это письмо.

Та лишь кивнула — тут и не поспоришь:

— Даже и не знаю, как тут быть. Если только нанять какого человека в городе. Но это тоже не так просто. Сначала нужно хотя бы за эти стены выйти, а мы, сеньора, как я полагаю, почитай, что в тюрьме. Да и платить тому человеку чем-то нужно. Да и что еще за человек… Толкового да честного еще сыскать надо. В чужом-то городе. А ну, как согласится, плату возьмет, а почту принесет прямиком тиранихе? Знаем мы таких!

Джулия лишь кивала: верно, все верно. Она посмотрела в расцарапанное лицо:

— Выходит, и способа-то нет… Очаруй этого Дженарро, что ли! Пусть он отправит!

Альба на глазах густо залилась краской, насупилась, стала похожа на всклокоченного воробья:

— С моей красотой сейчас только очаровывать!

Джулия грустно улыбнулась:

— Это просто глупая шутка… Что же делать, Альба? А если письмо решишь отправить ты? Матушке? Неужели станут проверять? Как думаешь?

Альба пожала плечами:

— А зачем ей письмо? Она и читать-то не умеет. Я и сама едва-едва вашими стараниями. А писать так и не осилила. Не для нас это все. Так в такое даже не поверит никто.

Джулия растеряно кивнула: Альба снова права… Но вести из дома необходимы, иначе можно сойти с ума. Она отпустила Лапушку на кровать, и тот тут же шмыгнул к подносу с остатками завтрака и стащил кусочек сыра.

А если поговорить с самим Фацио Соврано? Напрямую, без всякого жеманства? Объяснить. Честно и открыто. Ведь это и в его интересах, он должен понять, насколько это важно. В конце концов, выходит, от него и скрывать нечего, раз он осведомлен лучше самой Джулии… А, может… Может, он уже что-то знает? Это окажется не слишком удивительным.

Эта идея показалась настолько дельной, что Джулия даже воодушевилась. Что там служанка говорила про ужин? Значит, сам Фацио тоже там должен быть. А эту мамашу придется как-то терпеть, хоть рядом с ней наверняка кусок в горло не полезет. Лишь бы как-то вызнать, что все в порядке с ее проклятущим котом.

Джулия кивнула на стопку, которую оставила утром служанка: