В погоне за удачей - Майкл Коннелли

— В определенной мере. Я знаю, что это связано с разработкой молекулярных компьютеров. И читала копии статей и другую информацию, которая висит на стене в лаборатории. Но эти статьи какие-то уж очень... научные, и вообще все сильно засекречено. Но я никогда не задавала лишних вопросов, а занималась своими делами.

— Сам проект несекретный, закрытыми являются лишь связанные с ним изобретения и новые разработки. А это большая разница.

Пирс наклонился к Монике, пытаясь доходчиво объяснить ситуацию, стараясь не смущать ее и избегать закрытой информации. Он решил прибегнуть к тактическому приему, который Чарли Кондон часто применял при обработке потенциальных инвесторов, которых могли смутить сложные научные термины. Подобный ход Чарли использовал, например, когда обсуждал проект с Коуди Зеллером. Коуди увлекался кино. Впрочем, как и Пирс, который, однако, в последние годы очень редко посещал кинотеатры.

— Ты видела «Криминальное чтиво»?

Прищурившись, Моника бросила на него подозрительный взгляд.

— Да, но при чем здесь...

— Помнишь, в этой картине рассказывается о гангстерах, которые занимаются своими делишками — стреляют в людей, нюхают кокаин и все такое прочее. Но в центре сюжета находится портфель. И хотя ни разу не показано, что находится в портфеле, однако все очень хотят его заполучить. И когда портфель приоткрывают, точно определить, что там лежит, невозможно. Видно лишь таинственное сияние, напоминающее блеск золота. Ты просто видишь это сияние, которое буквально завораживает всех, кто смотрит на этот портфель.

— Да, припоминаю.

— Ну так вот. То же самое происходит и у нас в «Амедео». Мы видим это сияние, которое исходит от золота, но до самого золота пока не добрались. Мы жадно охотимся за этим золотом — и целая куча других людей тоже хочет его заполучить, — потому что все уверены, что оно перевернет мир.

Подождав немного, Пирс посмотрел на Монику, но та выглядела явно растерянной.

— Сейчас абсолютно все в мире электроники построено на микросхемах, сделанных из кремния. На данный момент это стандартный вариант, понимаешь?

Она снова передернула плечами.

— Ну да.

— И то, чем мы занимаемся у себя в «Амедео текнолоджиз» — а параллельно с нами «Бронсон техно», «Мидас молекьюлар» и десятки других фирм, университетов и правительственных организаций по всему миру, с которыми мы конкурируем, — это создание нового поколения компьютерных чипов на молекулярной основе. Такие микросхемы будут состоять из органических молекул. И молекулярные компьютеры, которые рано или поздно родятся в химических колбах, смогут воспроизводить себе подобных по соответствующим рецептам в тех же химических реакторах. Речь идет о компьютерах, в которых не будет ни кремния, ни каких-либо магнитных материалов. Это будут невероятно дешевые и более мощные вычислительные машины, в которых одна чайная ложка молекул обладает большей памятью, чем самый мощный современный компьютер.

Моника подождала из вежливости, желая убедиться, что Пирс закончил.

— Ого! — воскликнула она, хотя и не слишком уверенно.

Пирс улыбнулся ее непонятливости и подумал, что его объяснение больше походило на рекламное предложение уличного продавца, точнее, Чарли Кондона в качестве коммивояжера. И он решил зайти с другой стороны.

— Моника, ты немного представляешь, что такое компьютерная память?

— В общем, да.

Но по ее лицу он понял, что она притворяется. Как и большинство людей в наше время, Моника принимала компьютер как нечто само собой разумеющееся, не особенно вникая в принципы его работы.

— Я хочу коротко объяснить, как он работает, — продолжил Пирс свою лекцию. — Это всего лишь последовательность нулей и единиц. Любая информация, цифра или буква представлены в виде определенной последовательности нулей и единиц. Сочетание этих последовательностей дает тебе слово, число и т.д. Сорок лет назад компьютер, занимавшийся простейшими арифметическими вычислениями, был размером вот с эту комнату. А теперешние персональные компьютеры — на кремниевых чипах и куда большей мощности — уже размером с телевизор. — Он соединил большой и указательный пальцы, а затем развел их, оставив просвет. — Но мы сможем сделать их еще меньше, примерно вот такими.

Моника кивнула, однако Пирс так и не понял, дошло до нее или она сделала это по инерции.

— Ну да, за счет молекул, — пробормотала она.

— Именно так, Моника. Поверь мне, тот, кто сделает это первым, изменит весь мир. И вполне вероятно, именно мы сумеем создать первый компьютер, который по размерам будет меньше одного кремниевого чипа. То есть сумеем сжать несколько компьютеров, которые сейчас занимают почти целую комнату, до размеров дайма, маленький десятицентовой монетки. Это наша главная цель, которую у нас в лаборатории называют — мир величиной с монетку. Уверен, тебе уже приходилось слышать это выражение от сотрудников.

Она тряхнула головой.

— Но кому нужен такой маленький компьютер, размером с монету? Ведь на нем даже ничего не прочтешь.

Пирс чуть не рассмеялся, но сдержался. Он понимал, что не следует обижать женщину. Лучше убедить ее и привлечь на свою сторону.

— Это всего лишь пример. Одна из возможностей. Суть в том, что новая технология позволит изготавливать компьютеры, практически не ограниченные по своей емкости и быстродействию. Ты права, никому в принципе не нужен компьютер величиной с монету. Но подумай, какие огромные преимущества такие молекулярные наночипы обеспечат при создании новых видов ноутбуков или компьютерных записных книжек и органайзеров. Можно создать вычислительные машины, которые совсем не будут занимать места ни на столе, ни в сумке. Такой компьютер легко разместить в пуговице твоей блузки или оправе очков. А в офисе и дома компьютеры будут стоять не на столе или полке, а просто их растворят в краске, которой покрыты стены. И ты сможешь обращаться к стене, а оттуда слышать нужный тебе ответ.

Моника покачала головой, и Пирс понял, что до конца она так и не поверила в такие фантастические возможности и нарисованные перспективы. Она просто не могла оторвать свое сознание от мира, в котором сейчас жила и который ее вполне устраивал. Он достал из заднего кармана бумажник, вытащил оттуда кредитную карту «Американ экспресс» и протянул ей со словами:

— Что, если бы вот эта карта была компьютером? И ты могла бы свободно записать на этом чипе все свои покупки, сделанные с помощью этой карты, включая дату, время, названия и адреса магазинов? Причем здесь уместится информация за все время жизни пользователя, Моника. Бездонный источник памяти размером с маленькую пластиковую карту.

Моника смущенно пожала плечами.

— Полагаю, это было бы классно.

— Мы работаем над этой задачей всего пять лет, но уже создали молекулярное ОЗУ — оперативное запоминающее устройство. Сейчас мы опробуем логические фильтры. Рабочие каналы связи. Скоро мы соединим их вместе — память и логику — и получим интегральную схему. Вот так, Моника.