Паутина - Элейн Каннингем

Впрочем, молодому противнику все это было невдомек; он надвигался на Ретнора с убийством в глазах. “Я заменю эти ремни твоими кишками”, злобно пообещал воин.

Ретнор раздраженно зашипел сквозь сжатые зубы. Отбив яростный удар, он перешел в контратаку. Быстро и умело он перевел вражеский меч вниз, и вновь шагнул вперед, на сей раз выставив кулак. Могучий апперкот в челюсть заставил выскочку отшатнуться, раскинув руки. Не дав ему прийти в себя, Ретнор вонзил клинок глубоко в незащищенные подмышки. Юноша выронил меч и медленно опустился на пол, со взглядом полным удивления.

Это было особенно жестокое завершение поединка, но оно подходило настроению Ретнора. Если уж не получилось желаемой длительной схватки, по крайней мере умирать противник будет долго. Легкие медленно будут заполняться кровью, пока не утопят его в собственной глупости. Старший Капитан вложил в ножны окровавленный меч и бросил на стол пригоршню серебра, в оплату за недоеденный обед. Затем он вышел в ночь, осведомиться, какую информацию Общество Кракена считает важной настолько, что посылает зов ему, одному из самых важных агентов, во время иное, чем установленный безопасный час.

Быстро добравшись до дома, и нетерпеливо отмахнувшись от вопросов жены и усердия слуг, Ретнор уединился в своей комнате и зажег лампу с китовым жиром. Заперев дверь, он стянул перчатки и посмотрел на магический кристалл в кольце. Глянцево-черный цвет оникса растаял; в крошечном магическом портале виднелось лицо прекрасной, царственной женщины с бесстрастными лиловыми глазами.

“Ну?” рявкнул он, яростно уставившись на изображение. “Плохие новости или хорошие, но лучше бы им стоить моих неудобств!” Тебе судить. Холодный женский голос звучал только в его разуме. Ни звука не доносилось из кольца; губы женщины не шевельнулись. Ретнор нередко удивлялся, зачем ей вообще показывать свое лицо.

Охотники на тюленей не вернулись в Уотердип. Их перехватил корабль с Руатима. Мы полагаем, он направляется домой.

Ретнор бессильно выругался. Он пошел на огромные затраты и риск ради этой затеи: ловля морских эльфов, доставка их, живыми, в секретное место на далеком архипелаге Пурпурные Скалы, потом их тел назад к побережью в руатанских бочках, затем размещение их на каравелле оставленной дрейфовать на известном пути Уотердипского охотничьего судна. Это был лишь один из многих гвоздей, выкованных и вколоченных Лусканом в готовящийся для Руатима гроб, еще один повод оправдать готовящийся захват острова. Но здесь обман был особенно эффективным, затрагивающим, как знал Ретнор, чувствительную нотку в сердцах правителей Уотердипа. Собственно, и сама идея пришла оттуда.

За последние месяцы, на берег просачивались слухи об атаках на поселения морских эльфов. Поскольку все знали, что северяне Лускана и Руатима недолюбливают эльфов любого рода, Лорды Уотердипа уже наводили соответствующие справки. По правде сказать, Лускан не был замешан в неприятностях эльфов; однако это не мешало Ретнору использовать их. Если эльфолюбящие южане, сующиеся не в свои дела, так хотят вмешаться, почему бы не сосредоточить их внимание на Руатиме? Да, решил Ретнор, план надо спасать.

“Что вы предлагаете?” спросил он у крохотного изображения.

Остановить корабль, конечно. Нам сообщили, что они отплыли из Невервинтер два дня назад, строго на восток по Реке. Останови его, и сделай что сочтешь нужным, чтобы возложить вину за беды морских эльфов на Руатим.

Ретнор кивнул. Дело будет легче, чем могло показаться, поскольку ширина теплого течения, Реки, была довольно невелика, а руатанский корабль имел лишь два дня преимущества. Лусканские корабли быстроходны; погоня займет считанные дни.

Я займусь этим лично.

Возьми два корабля, посоветовал голос, и столько воинов, сколько они могут нести. Мы получили информацию, что на борту руатанского судна находится берсерк. Он сразил гигантского кальмара, символ Общества Кракена, и тем самым стал нашим личным врагом.

Старший Капитан моргнул, на мгновение его обычная каменная уверенность в себе поколебалась. Он сражался с берсерками Руатима. Даже на берегу это было малоприятно; мысль о встрече с таким противникам в тесноте корабельного штурма его не прельщала. Все же, берсерки тоже смертны, и даже больше прочих северных воителей стремятся занять место в пиршественных залах Темпуса. Он, Ретнор, с радостью посодействует этому.

“Три корабля”, сообщил он видению в кольце с угрюмым удовольствием. “Я отплываю на рассвете, с тремя боевыми кораблями”.

Долгое время Лириэль не двигаясь смотрела на пойманного в ее магическую паутину человека, полностью ошеломленная обещанной Ибном смертью. Она ведь только защищалась — не может же Хрольф поставить ей это в вину! Но Ибн казался весьма уверенным в себе, он плавал с капитаном много лет. Да и что она знает о странных законах людей?

Инстинкты дроу вновь взяли в ней верх. Лириэль подняла ручной арбалет, и крохотный дарт отправился в первого помощника. Сонный яд темных эльфов силен; Ибн уснул, не успев закончить начатое крепкое ругательство.

Дроу быстро рассеяла магию, формировавшую гигантскую паутину, и Ибн тяжело плюхнулся на деревянный пол трюма. Запустив пальцы в волосы, Лириэль схватилась за голову, будто это могло помочь ей успокоить разбушевавшиеся мысли. Ее импульсивные действия купили немного времени. Зелье отключило Ибна на несколько часов, но что ей сказать другим, чтобы объяснить этот сон?

“Дай ему меду”, предложил глубокий голос с дальнего края трюма.

Лириэль резко развернулась в сторону звука, сузив глаза наблюдая, как из-за оставшихся бочек с медом поднимается Федор.

“Что ты здесь делаешь?” сердито потребовала она.

Рашеми таинственно улыбнулся. “В настоящий момент, вороненок, пытаюсь сохранить тебе жизнь. Видишь бочку, вон ту, с одной стороной чуть почерневшей, будто она стояла слишком близко к огню? В ней находится часть того меда, что усыпил жителей деревни. Влей немного в него, еще чуть-чуть на него, и Хрольф решит, что Ибн выбрал не ту бочку”.

Дроу уставилась на него. Десятки вопросов требовали произнесения; она выбрала легчайший. “Ты знаешь о меде? Как?”

“Помнишь, я был с тобой в Невервинтер, платя торговцам за товары которые ты выбирала? Золото которое мы использовали оказалось знакомым — я узнал некоторые из вещей, которые бросал в воду друид”. Он пожал плечами. “Зная Хрольфа, я дошел и до всего остального со временем”.

Благодарно кивнув, Лириэль согласилась и с его планом и с его объяснениями. Подняв крышку полупустого бочонка, она плеснула медом на спящего первого помощника. “Я продержу его спящим не дальше чем до завтрашнего утра”, буркнула она. “Жизнь была бы куда проще, если бы можно было просто убить его и покончить с этим!”

Посмотрев на Федора, дроу опасно прищурилась, поскольку мысли ее свернули на другое направление. “Ты за мной шпионил”

“Вовсе нет”, запротестовал он. “Мне нужно было место отдохнуть, а в трюме тихо и темно. Я… плохо сплю последнее время”. Она понимающе кивнула. Со Времени Бед, когда берсерковая магия в Федоре вышла из-под контроля, его часто мучили кошмары. Когда боевая ярость спадала, он редко помнил в деталях окончившиеся сражения. Но лица погибших от его меча возвращались по ночам. Лириэль подумала, как удачно, что дроу, как правило, вообще не видят снов. Большинство из известных ей темных эльфов быстро сошли бы с ума, будучи вынужденными каждую ночь встречаться с последствиями собственных действий. Но эти мысли быстро забылись, когда она вновь сосредоточилась на Федоре. Она надеялась, что он справится со своим стыдом за то, что чуть не убил ее в последнем бою, но теперь видела, что этого не случилось. Он исхудал, и казался измученным. Лириэль подозревала, что с недавних пор в кошмарах он видит ее лицо.