Французское искусство жить не напрягаясь - Оливье Пуриоль

это еще не значит, что ты ее достигнешь. Пожалуй, даже наоборот. Целиться – значит думать, что ты можешь промазать, иначе бы не надо было целиться. То есть прицеливание – это уже начало промаха. Прогресс наступает, когда приучаешь себя не целиться. Я оставлю тебе книгу Алена «Минерва, или О мудрости». Она мне очень дорога, так что не забудь вернуть. Посмотри главу «Искусство внимания», где Ален пишет, что недостаточно читать, делать заметки или перебирать бумажки, чтобы что-то понять. Волнение не способствует мыслительному процессу: «Это все равно что нанести сто ударов рядом с целью в надежде на один точный. Но точный удар всегда будет первым ударом, попавшим в цель, и, значит, все остальные попытки не имеют смысла». Помнишь, что магистр Йода говорил в «Звездных войнах» Люку Скайуокеру? «Не надо пытаться. Делай или не делай».

– А на экзамене можно цитировать «Звездные войны»? – спрашивает изумленная Ванесса (и, должно быть, начинает считать меня шарлатаном).

– Нет, не делай так. И пытаться тоже не надо. А вот Алена можешь процитировать. Главное – не забывай: к некоторым целям лучше идти обходным путем. Если хочешь сослаться на автора, то это сказал Ницше. Важно применять этот принцип. Если ты поймешь, что философию надо проживать, а не зубрить, ты спасена. Спасена от скуки, страха и обиды из-за непонимания. Идеи – инструменты, помогающие нам понять реальность. Чем больше понимаешь, тем счастливее становишься. И это счастье, которое у тебя никто не отберет: как только ты что-то поняла, это навсегда. А в процессе, скорее всего, еще и улучшатся оценки. Это что-то вроде троянского коня. Но это не подлая уловка, чтобы обмануть других, а полезная хитрость для самого себя, которая помогает не переживать о возможной неудаче.

– Если я правильно понимаю, то чем меньше я думаю об экзамене, тем больше у меня шансов его сдать. Чем меньше я думаю о том, какую оценку получу, тем выше вероятность, что она будет хорошей. Как-то это странно, нет? Если совсем не стремиться к цели, как ее вообще достичь? Например, если я играю в баскетбол, я же должна целиться, чтобы попасть в корзину?

– И да, и нет. В баскетболе, прежде чем целиться, нужно правильно поставить ноги – параллельно. И стоять лицом к корзине. Самое важное – положение стоп, ног в целом и корпуса. Необходимо научиться правильно держать мяч, не выставлять локти, разворачиваться всем телом… короче говоря, я не собираюсь учить тебя играть в баскетбол, я знаю только то, что мне рассказывали, но я слышал, что профессионалы перед броском прежде всего думают о своей позиции. Целятся они вообще в последний момент. Если ты займешься стрельбой из японского лука, то твоей целью будет научиться попадать в цель не целясь. В тот момент, когда стрелок выпускает стрелу, он знает, что она уже находится в самом центре мишени. Больше нет ни намерения, ни цели. Эту идею трудно принять, потому что ее надо испытать на себе. Сейчас это звучит немного абстрактно, понимаю, но на самом деле нет ничего более конкретного. У тебя когда-нибудь было ощущение – пусть даже на несколько минут или секунд, – что ты делаешь или говоришь совершенно правильные вещи и что у тебя все получается? Например, приходишь туда, где много людей, – и тут же перед тобой освобождается место. Как по заказу.

– Да, конечно! Но это же случайность. Я достигла цели не потому, что не думала о ней, а потому, что оказалась в нужном месте в нужное время. Мне повезло.

– Это правда. Но это уже доказательство способности к адаптации. Недостаточно иметь возможность, чтобы суметь ею воспользоваться. Нужно быть внимательным к миру. Поймать нужную волну, сесть в нужный поезд – значит достичь цели, потому что ты и не думал к ней стремиться.

– Я, кажется, не совсем понимаю.

– Смотри. Фехтовальщиков принято делить на тех, кто пользуется средствами, и тех, кто опирается на чутье. Первые устанавливают цель, а потом используют средства, необходимые для ее достижения. Вторые попадают в цель, даже о ней не думая. У одних – техника, у других – интуиция. Это два совершенно разных подхода. В одном случае ты начинаешь с намерения, потом размышляешь, как выполнить задуманное, а затем действуешь. В другом – объединяешь намерение с исполнением, и тогда все срабатывает без предварительных раздумий. Очевидно, что второй подход – выигрышный, потому что так ты всегда на шаг впереди. Действие быстрее мысли. А фехтовальщик, который начинает с первого подхода, может по мере прогресса перейти ко второму и действовать все более и более интуитивно. Как при изучении иностранного языка: вначале приходится думать над каждым словом, прежде чем его произнести, и говорить тебе очень трудно, потому что ты составляешь фразы слишком тщательно. Но чем больше ты говоришь, тем естественнее это получается, и постепенно все чаще ты начинаешь говорить, не задумываясь над словами, которые вылетают у тебя изо рта. Ты подбираешь нужные слова, думая не о них, а о том, что ты хочешь сказать. Своей цели ты достигаешь не прямым путем, поскольку больше не стремишься к ней. Слова приходят сами собой. Поэтому некоторых целей можно достичь, только перестав к ним стремиться. Например, цель человека – вести себя естественно. Но нельзя имитировать естественность. Если кто-то пытается быть естественным, у него это ни за что не получится. Мешает осознание цели. Именно поэтому люди, влюбленные по уши, всегда неуклюжи: они так много думают о том, чтобы выглядеть естественно, что становятся смешными. Они зациклены на цели – и это их парализует.

– Как меня из-за экзамена.

– Точно. Назовем это синдромом Сирано. Я имею в виду Сирано де Бержерака как персонажа пьесы Ростана. Помнишь сцену, где он хватается за шпагу, чтобы сразиться с тем, кто высмеял его нос? «Я попаду в конце посылки», – грозит он. Его виртуозность позволяет ему и прицелиться, поскольку он объявляет, когда уколет оппонента, и сымпровизировать, так как ему надо его удивить. И он усложняет себе задачу, по ходу сражения сочиняя балладу. Сирано сражается так, будто бой не очень-то его интересует. Именно поэтому он побеждает. Создается впечатление, что он добивается цели, даже не пытаясь. И такое равнодушие к цели – главный секрет всех боевых искусств. Я уже говорил, что прицеливаться – значит допускать вероятность промаха и, следовательно, обрекать себя на неудачу. Когда у нас кружится голова, нам кажется, что мы можем упасть, и из-за этого часто на самом деле падаем. Если целишься слишком долго, выдохнешься раньше, чем нанесешь удар. Сирано не целится – он просто колет шпагой соперников. С первой попытки. Он не пробует, он добивается. Откуда берется эта легкость? Талант, конечно, тоже играет роль, но дело прежде всего в подходе. Сирано совершенно равнодушен к успеху и ничего не боится, поэтому кажется выше всего этого: «…В бой вступать со смертью бесполезно… Но на врага идти, когда в руках успех, достойно труса лишь»[12]. Его знаменитую то ли дерзость, то ли гордость часто ошибочно принимают за браваду неудачника. Конечно, мы, французы, великолепные неудачники, влюбленные в красоту жеста, предпочитающие красиво проигрывать, а не побеждать, крохоборствуя. Но это не тот случай. Сирано побеждает как раз благодаря своей дерзости – потому что успех ему безразличен. И в один прекрасный момент ему удается в одиночку одолеть больше сотни противников. Потому что он – единственный в этой битве, кто не боится погибнуть. Истинный парадокс Сирано, его «синдром», если хочешь, заключается в том, что его мастерство – хоть поэта, хоть фехтовальщика – идет рука об руку с безнадежностью в любви и патологической застенчивостью из-за большого носа, которая не дает ему признаться Роксане в любви. Ему все легко дается – за исключением того, что для него действительно важно. Так что трудности связаны не с самим действием, а с тем, что поставлено на карту. То, что он делает безразлично или, вернее, бесстрашно, ему удается –