Здравствуйте, я ваша фея, Или Cчастье по вызову - Светлана Багдерина

Что мне с его взглядов? Пусть на Изю свою теперь таращится!

Но… всё равно… почему-то… почему-то…

Ну, хоть рукой махнуть-то в благодарность мог? Ну и «спасибо» бы его не задушило! И сказать дворцовым подхалимам, что, мол, ко мне человек прийти может… должен… мог бы? Чтобы не уговаривать охрану на воротах, что, я мол, вашего нового принца оруженосец… Да и поуговаривал бы, ладно, если бы эти жлобы толстомордые поверили! Подумаешь, физия моя подбитая им не понравилась… Так из-за него же пострадал! А теперь мало, что охрана не пропускает – так еще и прохожие шарахаются…

Забулдыга, да? Люмпен? Маргинал? У кого рожа гладкая да белобрысая – тот принц, а остальные…

Ну, вот почему, почему, почему…

Ладно, всё. Проехали, завязывай, фей, забудь. Кончил дело – проваливай смело…

Агафон остановился снова, взболтал печально булькнувшие в районе дна остатки красного и опрокинул их себе в рот, проливая больше, чем проглатывая.

– К-кабуча, – поморщился студент, утерся рукавом, выронил бутылку на дорожку и растерянно оглянулся по сторонам.

Ну, и где у них тут ближайший кабак? «Будуар принцессы», кажется? Если его уже не переименовали, конечно, во что-нибудь вроде «Будуара Лесли Непобедимого»…

– Эй ты, парень, вина не осталось?

– Ч-чего?

– Вина, говорю. Или денег, – уточнил просьбу другой голос – постарше и погрубее – и из темноты выступили наперерез ему двое небритых личностей. В руке одного из них был нож, у другого – дубинка.

– В-в… смысле? – тупо, еще не веря своим глазам, уставился на незваных компаньонов его премудрие.

– Карманы выворачивай, в смысле! – ощерился грабитель постарше.

– Умник нашелся… Смысл ему подавай! – неодобрительно насупился его молодой коллега и с намеком дзенькнул ногтем по остро отточенному клинку.

Чародей усиленно помотал головой, словно вытрясая винные пары,[38]и расплылся в пьяно-счастливой улыбке:

– К-кабуча, ребята… именно вас мне сейчас и не хватало!

Через несколько секунд две ошарашенные крысы, ослепленные медленно гаснущим серебристым светом, метались по дорожке, то сталкиваясь друг с другом, то налетая на тяжелую дубину, то шарахаясь от бритвенно-острого лезвия большого ножа.

– Грабить ночью беззащитных прохожих – нехорошо, – поучительно поднял вверх волшебную палочку фей, икнул, и нетрезвой раскачивающейся походкой направился дальше, в темноту.

– В-выдают з-замуж… з-за кого попало… своих п-принцесс… – бормотал студиозус, с тревогой чувствуя, как кусочек хорошего настроения, появившийся после встречи с бандитами, улетучивается будто последняя искра фейерверка, – а на улицах с-столицы… не поймешь что попало… д-делается… Среди б-белой ночи… черного д-дня… людей обграбляют… обграбивают… ограбовывают… нет, об… Кабуча!.. Д-да что я им сегодня, вместо ночной стражи, ч-что ли?!

Агафон примолк, снова выдернул из кармана палочку, как отсутствующий ночной стражник выхватил бы на его месте сейчас меч, и крадучись, словно пьяный тигр, двинулся вперед. Туда, где при слабом свете россыпи звезд углядел непонятную фигуру, пытающуюся перелезть через дворцовую ограду.

Впрочем, попытки злоумышленника успехом увенчиваться решительно отказывались: прутья решетки были длинные и гладкие, словно копья. Кроме того, заканчивались они метрах в трех от земли копьеподобными же остриями, что, без сомнения, представило бы для неизвестного нарушителя границы дворцового комплекса не одну проблему, доберись он до верха… Но верха надо было еще достичь: пока, несмотря на все усилия, выше выложенного зеленоватым речным камнем основания ограды залезть ему не удавалось.

Волшебник выставил палочку вперед, словно пику, и потыкал ею в спину бесплодно подпрыгивающего и пыхтящего от напряжения человека.

– Руки в-вверх! Куды лезем? Чего н-надо?

Нарушитель порядка тихо ойкнул, пальцы его, вцепившиеся в прутья, разжались, и он бесформенной кучей рухнул под ноги чародею.

Маг махнул палочкой, и перед его носом, слепя и заставляя неистово щуриться, появился клубочек света размером с лесной орех. Прикрыв глаза ладонью с чуть разведенными пальцами, волшебник взмахнул палочкой еще раз, посылая сияющий комочек к сжавшемуся на земле ночному правонарушителю, потом дернул рукой, мотнул головой, топнул ногой, повторяя приказ…

Светлячок висел перед его носом как приклеенный.

Агафон, чувствуя себя ходячим фонарным столбом, сказал сакраментальное «кабуча», медленно и осторожно, чтобы часом не свалиться на задержанного, склонился над замершей на земле фигурой, и строго заглянул[39]в лицо, полуприкрытое капюшоном плаща.

– К-кабуча… Это ты.

– Я не кабуча, – сердито блеснули на него из темноты зеленые глаза.

– Да я в-вижу… к-кабуча… не слепой.

Школяр покачнулся, пошарил в воздухе руками, но, не найдя поблизости, за что бы ухватиться, кроме плеча Греты, неловко плюхнулся на дорожку, придавив девушке ногу.

– Ай! – сказала на этот раз дочка бондаря и сердито выдернула из-под зашибленного бока чародея ступню, оставив под ним башмак.

– П-прости, – сконфузился на миг студент, но тут же спохватился и строго уставился на девушку: – Чего это ты тут… д-делаешь?

– А ты? – ответила она колючим взглядом.

– Я?.. – задал в который раз чародей тот же самый вопрос сам себе. – Я… Я… Я первый спросил! Отвечай!

– Корову искала, – хмуро процедила Грета.

– Так бы с-сразу… – начал было с удовлетворением маг, но быстро смолк. Тень сомнения пробежала по его челу, потом вернулась, и осталась там навеки поселиться.

– Ты ч-что, с-с ума… с-сошла? – пьяно покрутил палочкой у виска студент, вызывая к жизни целый вихрь разноцветных искорок. – К-какая в городе… н-ночью… у дворца… к-корова?

– А чего тогда спрашиваешь?! – зло выкрикнула Грета, и тут же, без перехода, бросила ему в лицо то, что копилось, бурлило и кипело у ней в душе со вчерашнего дня: – Это ты во всем виноват! Ты! Только ты один!!!

– Я?.. – глубокомысленно переспросил Агафон. Потом подумал, потер подбородок кулаком, и снова уточнил: – Я?.. Д-да, я… Да, я виноват! Наверное… во м-многом… А ты, собственно, п-про что из этого с-сейчас… к-конкретно?

– Про Леса! Про то, что если бы ты не появился, он бы женился не на этой дуре принцессе, а на мне!

– П-подумаешь… – нетрезво хмыкнул маг. – У тебя в деревне таких руболесов… лесорыбов… рыбовлезов… дровосеков!.. еще сорок человек… с половиною… И это не считая з-землепашцев и кузнецов![40]