Болотник. Книга 3 - Андрей Алексеевич Панченко

претендующее на истину в последней инстанции, но я знаю, нас таких «дурных» многие тысячи. Рыбаки, охотники, туристы, геологи, вахтовики… Нормальные мужики, с сохранившимися на генном уровне древними инстинктами.

Первый вечер провели традиционно, раздавили пузырёк, под треск дров в печурке и задушевную беседу.

— Владимирович, можешь на вопрос мне ответить?

— Жги Мишка, сейчас мы тут, как говорится, без чинов. Как в бане, где все равны, даже генерал с рядовым.

— Мне вот говорили, что вы из детдома, нигде толком не учились. Как у вас так всё четко получается? И с начальством вы на равных почти разговариваете, мужики вас слушают. Конторские, так вообще, вас как огня боятся. В технике вы сечёте, в охоте … Я так же научится хочу, не всё же мне водителем быть. Полгода как дембельнулся, пора уже о будующем думать.

— Это правильно Мишка. Ты к технике тянешься, так что тебе учится надо. Не хотел тебе говорить, но так и быть, скажу. Только между нами! Главный механик меня не устраивает, плохо он хозяйство своё ведёт. В охотхозяйстве куча техники, а мы всё по старинке, на собаках, да на лыжах. Нормальный механик из меня уже душу бы вытряс, требуя запасные части и фонды. А этому пох. й! Его всё устраивает. Да из тех же «лаек» и «амурцев» можно было бы конфетку сделать! Только захоти. Так вот, о чем я. Иди учись в институт! Понятное дело на заочное отделение. Я тебя поддержу. А как закончишь, или даже раньше, станешь на его место. С одним условием. Мне нужна инициатива, мне нужно, что бы в нашем гараже с пола можно было есть, я утрирую конечно, что бы вся техника была всегда на ходу и вылизана как у кота яйца! Пока, как ты работаешь мне нравится, не теряй темп и задор. Ну а насчет того, что бы тебя уважали или даже боялись… В первую очередь себя уважать надо. Не унижай людей. Я могу на кого ни будь сорваться, но, ели переборщу, всегда извинюсь. Будь готов отвечать за свои решения. Если ты не прав, не перекладывай вину на подчинённых. Не стесняйся советоваться, если чего-то не знаешь с опытными людьми. Я вот, например, всегда себя стараюсь на место того человека поставить, которому что-то поручить хочу. Думаю, справился бы я не его месте или нет. Ну и характер тоже… Не позволяй на себе ездить. Ну как-то так. Я нормально объяснить не могу, но суть ты должен был уловить.

— Я не подведу Владимирович, будь уверен! — глаза Мишки горят. Да много ли надо двадцатилетнему парню? Поманил пряником, обозначил цель и теперь он будет к ней рваться. Мишка парень деревенский, для него главный механик в колхозе — это величина. Отучится, повзрослеет и другие цели в его жизни появятся. Но пока у него и так всё хорошо идёт, у меня на него и его собратьев по оружию огромные планы. Три молодых егеря и конюх, оборжаться просто. Прям как Д’Артаньян и три мушкетёра, ему сейчас только егерский плащ у меня попросить и будет один в один.

— Ладно Мишка, спать пошли. Завтра твоя учёба начинается. Правда с конца тебя учить придётся, основное ты пропустил, но как сезон закрывать тоже знать надо.

Начали мы с сети и палатки. За те три месяца, что меня не было на участке, её основательно замело снегом, и сейчас она представляла собой большой сугроб из подтаявшего снега. Но конструкция выдержала. Внутри все так же как я и оставлял. Небольшая походная печка, стол и стул, сделанные на скорую руку из деревянных чурбаков. Только тент намок и запах прелости появился. Сыро внутри. Да это и понятно, на льду стоит тонкая плёнка воды, а пол у меня не гидроизолированный. Немного расчистив пространство, я собрал каркас и сложил тент. Доставим «куб» на заимку и повесим сушиться. До нашего отъезда как раз просохнет.

Доставая сеть, я очень волновался. А ну как корягу с банкой заденем? Но обошлось. Хотя работа с сетью ни мне, ни Мишки особого удовольствия не доставила. Разбить старые проруби и лунки было не самой трудной работой, что нам предстояла. Три месяца сеть стояла без проверки. За это время в неё набилось порядком рыбы, которая не смогла освободится и сдохла прямо в сети. Неприятное зрелище, а про запах я вообще молчу. Руки бы мне за это поотрывать, но кто же знал, что так всё случится… Я много раз, в той жизни вытаскивал брошенные браконьерские сети на реках и озёрах и всегда поносил последними словами этих уродов, а теперь и сам запачкался. Конечно, моей вины в этом почти и нет, но осадок остался. Браконьерские сети я резал, выкидывал или сжигал, с этой же пришлось возится. Сеть надо теперь чистить и как следует сушить, да и то не факт, что она целой будет, после такого над ней издевательства, может и дулю хозяину показать.

Достать и собрать «хапуги», после мучений с сетью, было уже не так трудно и муторно. Целый день на реке провозились. Удалось найти и несколько капканов, установленных не далеко от палатки. Все сработавшие, когда-то там была добыча, а сейчас только следы крови, и клочки шерсти. Лисы, вороны, и те же куницы с соболями не оставили от погибших зверьков почти ничего. Честно говоря, с капканами возни будет очень много, их все замело снегом, а некоторые ещё и вмерзли в лёд. Тут с металлоискателем ходить надо, чтобы их все найти, мы же с Мишкой перекидали уйму снега, пока нашли всего несколько. Похоже отдыхать нам придётся чуть меньше, а работать чуть больше.

Как я и думал, Лёха разрядил не все самоловы, да он и половину не сделал. Я его конечно не виню, он их просто найти не смог, опыта не хватило. Вдвоем с Мишкой мы, особо не напрягаясь и не торопясь справились с работой как раз за неделю. Когда мы уже собирались выдвигаться домой, и занимались погрузкой саней, к избушке подошёл целый караван, состоящий из Семёна и трех молодых егерей.

Не зная, что я уже вернулся домой, Семён пришёл проверить мой участок, попутно захватив и оставленные мною вещи. Молодец. Ничего его просить не надо, если может, всегда выручит и поможет.

Мужики возвращались с добычей. Несколько саней забито под завязку пушниной и походным снаряжением четверых человек. Все бородатые как душманы, узнал я их с трудом.

— Здорова бродяга! — обнял я