Корона с огненными шипами - Леа Дуэ

— Простите, — он продолжил оживленнее, играя голоса и добавляя звуки.

Лили старалась не смеяться, но, когда он залаял как стая собак, она ущипнула себя, потянулась и указала, что пройдется. Орин продолжил читать Правде.

Она забрала мешок и пошла к кромке леса. Эбен догнал ее, он был расслаблен, они шли по периметру поля. Солнце грело спину Лили, макушку и руки. Пот собирался под косой и стекал за воротник.

Принц Тариус не знал такого тепла. То, что она воспринимала как должное, было лишь в его мечтах. Она могла отстраняться ото всех, защищая сестер, но это не решало проблему. Она пряталась и знала это.

Эбен не одобрил бы. Он никогда не прятался. Он был сейчас здесь, хотя знал, что она что-то скрывает от него. Он часто был рядом. Капитан не был против изменений в графиках стажи, но обычно менял личную стражу чаще. Лили была рада, что не может сейчас спросить об этом, ее могли не так понять. Ей всегда нравилось быть в обществе Эбена, даже если поговорить они могли редко. Его визиты в библиотеку случались не так часто, или дело было в ее визитах, ведь ее обязанности с каждым годом росли.

Она не могла позволить себе представлять как было бы, если бы он всегда был рядом с ней. Принц Тариус не один мечтал о недосягаемом. Эбен был стражем, сиротой, никем. Она часто слышала это, она повторяла эти слова себе, пока они шли вдоль леса. Не работало. Она не верила в это. Он был одним из ее лучших друзей, и она скоро его потеряет. Так или иначе. Может, и он это ощущал. Конец того, что у них было. Может, потому он показывался чаще. Может, он пытался так попрощаться.

— Нас преследуют.

Пятеро гусей шли за ними, легко поспевая. Лили порылась в сумке и столкнулась не с едой. Альбом, что добавила Рен. Это займет ее днем. Она дала Эбену хлеба, и они крошили его за траву для птиц. Она добавила им засохшую маргаритку.

Орин ел, когда они вернулись к камню, но не отказался, когда Лили поделилась своей едой. Гвен положила достаточно для троих.

Правда доела верхушки редисок, а потом уснула; но через миг ей помешали вопли и шипение у леса. Она смотрела, как гуси бегут к пруду, шумя, чтобы отпугнуть то, что напугало их. Правда не впечатлилась и спрятала голову под крыло.

Эбен сжал меч.

Орин бросил редиску в рот.

— Наверное, это прыгун.

Лили улыбнулась. Драконы размером с белок не были угрозой для гусей, но шумели, прыгая по веткам.

— Ни разу еще их не видел, — сказал Орин.

— С грибами они вкусны, — сказал Эбен.

Фу.

Пока мальчики обсуждали силки, Лили листала альбом, не зная, были ли здесь рисунок древесного прыгуна. Он был тут, она даже его раскрасила. Эбен был ее стражем в тот день, он отметил, каким светло-зеленым был тот прыгун. Она подняла альбом и постучала по нему, привлекая внимание.

— Можно посмотреть? — сказал Орин, а потом хлопнул себя по лбу. — Простите! Без вопросов. Простите.

Она улыбнулась, чтобы он понял, что все хорошо, и дала ему альбом.

Он выдохнул с облегчением и посмотрел на рисунок.

— Я и не думал, что они такие маленькие. Что за куриц я пасу.

Правда пошевелилась во сне, словно услышала оскорбление. Лили погладила нежные перья, пока Орин листал страницы. Она редко шла дальше наброска, чаще всего рисунки были для историй девочкам. Орин кое-что заметил.

— Красный дракон? — он склонил альбом, не заметив, что снова задал вопрос.

Она прикусила щеки, чтобы не улыбаться. Она нарисовала Меланту на бескрылом красном драконе Ксафилы и с мечом в руке под дождем. Она училась рисовать дождь в тот день, красного дракона она не видела, но была уверена, что это Орина не интересовало.

Меланта не будет рада, и Лили не хотела ей рассказывать. Не только из-за того, что не могла говорить.

Эбен думал о другом.

— Лили, ты не можешь говорить, но можешь ли писать?

Она застыла. Нейлан смогла написать только странности. Могла ли она что-то написать? Хоть бред? Это предупредит Эбена, что что-то не так. Но, если она попробует, и проклятие посчитает это за ее попытку говорить, она обречет девочек на жизнь под землей. Она не могла так рисковать. Слезы жалили ее глаза.

Она покачала головой, взяла альбом у Орина и начала рисовать Правду.

Эбен молчал. Он пошел в лес, где испугались гуси, обошел поле по кругу. Орин подошел к нему у пруда. Лили слышала обрывки их разговора, поняла, что Меланта поговорила с обоими. Она попросила их держать вопросы при себе. Обо всем.

День прошел тихо. Лили уснула. Позже Орин отвел их к сараям, попрощался. Она отдала ему рисунок древесного прыгуна и Меланты на красном драконе, он улыбнулся ей в ответ. Лили надеялась, что и вечер будет спокойным.

Страж у ворот затоптал эту идею. Мама снова хотела ее видеть.

Глава одиннадцатая

«Что мне теперь делать?».

Лили была в поле весь день, пыталась спасти страну от правления мага со странным поведением, пытаясь спасти сестер от жизни во тьме. Или пытаясь хотя бы держаться в стороне ото всех, чтобы никому не навредить. Как она могла встречаться с людьми, особенно с мамой, если не могла объяснить, что происходит? Даже себе. Она не могла ничего. Она хотела что-нибудь ударить.

Лили прошла в кабинет короля, Эбен остался снаружи.

Мама стояла, глядя в окно, сцепив руки перед собой. Сторожевая река сверкала желтым и оранжевым, лиловым и голубым в свете уходящего солнца, окрашивая ее лицо и волосы розовым сиянием. Она не оборачивалась.

За Лили никто не мог говорить, никто не мог извиниться. Это плохо кончится.

Мама не спрашивала о дне, о самочувствии. Никаких пустых разговоров.

— Хотелось бы, чтобы Бридо был здесь, — прошептала она.

Отца не будет дома еще долго.

— Или Милисент.

Бабушка? Она ушла годы назад и редко приходила.

— Они знали бы, что сейчас делать.

Она понимала, что Лили в комнате?

Лили понимала, как и все девочки без обсуждений, что мама была не в лучшем состоянии. Она хотела бы забрать жестокие слова, хоть извиниться. Она была согласна с мамой в одном — отец знал бы, что делать.

Не зная, что хотела мама, она прошла дальше в комнату.

— Мы должны быть сильными, Лили, — ее голос стал тише, угасал вместе со светом. — Мы должны делать выбор. Твой отец дал тебе больше положенного времени, чтобы выбрать, кто будет править с тобой. Он дал бы тебе больше. Сколько хочешь, но…

Мама давила на него, чтобы выбрать ей мужа. Она хотела внука? Или сомневалась, что Лили способна сделать то, чему ее учили?

Мама повернулась, руки были по бокам, кулаки — сжаты.