Плоть и кровь - Джонатан Келлерман

– Энди и Лорен хорошо ладили друг с другом?

– Да, очень. В конце концов, он заставил ее украсить их квартиру. У него отличный вкус, как у многих из них.

– Из них?

– Ну, голубых. Им во вкусе не откажешь. Он хорошо обставил комнату. Я так и сказала Лорен. Без всяких выкрутасов и со вкусом.

– А Лорен что?

– Согласилась со мной.

– Значит, вы не допускаете, что Лорен могла поссориться с Энди?

Джейн удивленно посмотрела на Майло.

– Энди? Вы же не думаете, что... Нет-нет, это просто смешно. У него и повода-то не было. Он ведь скорее девушка, чем парень. Они общались словно подруги по женскому клубу.

– Раз не существовало сексуальной подоплеки, то и ссориться не из-за чего?

Джейн побледнела.

– Да, наверное. Ведь так часто бывает, правда? Всякие извращенцы издеваются над женщинами...

– Вы думаете, убийство совершено на сексуальной почве?

– Нет, я так не думаю. Я же ничего не знаю... А ее... ее изнасиловали?

– Не похоже, миссис Эббот. Хотя нужно дождаться результатов вскрытия.

– Вскрытия, – повторила она и снова разрыдалась.

Я протянул еще одну салфетку, а Майло быстро застрочил что-то в блокноте. Я не заметил, когда он его достал.

– А куда Лорен обычно уезжала?

– Я точно не знаю. – Она опять отвела глаза, и в ее голосе появились новые, осторожные нотки. Майло, должно быть, их тоже заметил, но продолжал смотреть в блокнот.

– Значит, подробностей она вам не рассказывала. Просто говорила, что уезжает, и все?

– Лорен двадцать пять лет, детектив. – За словами последовал новый приступ рыданий. – Извините, я подумала, что ей уже никогда не будет двадцать шесть. Лорен была самостоятельной девушкой, и, поскольку я хотела общаться с ней, мне приходилось уважать ее независимость. Мы уже однажды пережили печальный опыт, доктор Делавэр знает и может вам подробно рассказать. Она росла непокорным подростком. Даже в детстве все делала по-своему. И если я говорила "черное", она настаивала, что это "белое". Когда мой бывший муж нас бросил, на следующий день мы проснулись бедняками. Лорен не устраивала такая жизнь, она ушла из дома в шестнадцать лет. И больше не возвращалась. Многие годы я ее толком не видела. Я пыталась...

Она взглянула на меня, ища поддержки. Я постарался кивнуть.

– Мы потеряли связь друг с другом. Все это время я ее ждала, а она, наверное, хотела вернуться. Только я думала, что если буду давить на нее, то окончательно потеряю. Поэтому и не давила. А сейчас... Может, если бы я...

– Вам не за что себя винить, – сказал я.

– Правда? Вы серьезно так думаете? Или говорите это всем... таким, как я?

Миссис Эббот уронила голову на руки. Ее затылок казался влажным от пота. Я вспомнил об обеде, который так расстроил Лорен. Она пожаловалась тогда, что Джейн опять пытается ее контролировать. И это совсем не сходится со словами о нежелании давить на дочь.

Миссис Эббот внезапно выпрямилась, ее щеки горели, в глазах сверкал холод.

– Я пытаюсь объяснить, что хотела заново узнать ее. Узнать свою дочь. И я думала, что у меня получается. А сейчас... Я должна была бы рассказать вам больше, но не могу. Потому что ничего больше не знаю. Выходит, я ее совершенно не знаю!

– Вы прекрасно справляетесь, мэм.

Она засмеялась.

– Да уж, конечно. Мой ребенок мертв, а парализованный муж сейчас начнет названивать на пейджер. Я великолепно справляюсь, ничего не скажешь!

– Мы постараемся сделать все возможное...

– Найдите того, кто это совершил, детектив. Отнеситесь к делу серьезно, не так, как полицейские, когда я заявила об исчезновении. Они решили, я шучу.

– Конечно...

– Найдите его! Чтобы я могла посмотреть подонку в глаза, а затем отрезать ему яйца.

Майло поспрашивал миссис Эббот еще немного, в основном о финансовом положении дочери, о местах ее работы начиная с семнадцати лет. И не знала ли Джейн кого-нибудь из коллег Лорен.

– Мне известно лишь о ее работе в модельном агентстве, – сказала мать.

– Она была моделью на показах одежды?

Джейн кивнула.

– А как Ваша дочь попала на эту работу, мэм?

– Думаю, просто подала заявление и устроилась. Лорен – красивая девушка... Была красивой девушкой.

– Лорен никогда не упоминала об агенте? Кто давал ей работу?

Джейн покачала головой. Она выглядела очень несчастной. Я видел похожее выражение на лицах родителей, которым больно осознавать, что они вырастили абсолютных незнакомцев.

– Лорен сама зарабатывала на жизнь, детектив. Не о многих детях можно сказать подобное.

Миссис Эббот разжала руки, взглянула на лифт.

– Не люблю, когда он надолго затихает. Мне стало очень трудно засыпать по ночам – постоянно беспокоюсь, не случилось ли с ним чего. – Джейн устало улыбнулась. – Это ведь ужасный сон, правда? Я проснусь, и окажется, что вас здесь не было.

Она встала и направилась к лифту. Мы вышли на улицу, а затем медленно побрели к машине. Где-то на холмах заухал филин. Их много развелось в Лос-Анджелесе, что в общем-то неплохо – они едят крыс.

Майло обернулся и посмотрел на дом.

– Думаешь, она правда ничего не знает?

– Трудно сказать. Когда ты спросил о поездках Лорен, глаза у нее забегали. И когда заговорил о ее работе манекенщицей. Может, она и не знает точно, но наверняка догадывается, на какие деньги Лорен снимала квартиру.

– Меня беспокоит еще кое-что, – сказал Майло. – Уж слишком быстро она рассказала о добрачном соглашении с Мэлом. Даже если она и вышла за него из-за денег, не вижу здесь связи со смертью Лорен. Тем не менее нужно проследить источник доходов девушки. От этого дела несет деньгами.

– Сексом и деньгами, – поправил я.

– А есть ли разница?

Я сел за руль и повернул ключ зажиганий? Часы на панели показывали 1.14 ночи.

– Не слишком поздно для визита к Лайлу?

Майло натянул ремень безопасности на свой огромный живот.

– Нет, для веселья никогда не поздно.

* * *

Я вернулся по бульвару Ван-Нуйс, повернул направо и выехал на шоссе к востоку от Риверсайда. Дорога уже опустела, и вскоре мы были на бульваре Реседы. Выходя из машины, Майло сказал:

– Бывшие муж и жена живут неподалеку. Интересно, они общаются между собой?