Снежная слепота - Рагнар Йонассон

— Все же я попробую — мне надо увидеть фьорд собственными глазами раньше, чем я умру. Я хотела бы также побывать в Рейкьявике на Новый год, чтобы посмотреть фейерверк, — добавила она с детским восторгом. — И потом приехать к вам после Нового года, провести несколько дней… если позволит погода.

Ну как он мог отказать ей?

Оставалась еще целая неделя. Они уедут только в следующий понедельник. Целая неделя.

Был абсолютный штиль. Но Пальми знал, что это затишье продлится недолго.

Сиглуфьордюр, вторник,

13 января 2009 года

Как огонь по сухой траве.

Новость о «допросе» Ульвюра в термальной ванне у бассейна мгновенно разлетелась по городу, история при этом обрастала все новыми подробностями. И когда Ари наконец услышал ее от Томаса, ее почти невозможно было узнать, — но суть была верной: он действительно расспрашивал Пальми о том, что происходило в «Актерском содружестве».

Томас разразился бранью. Даже Хлинюр воздержался от своих обычных острот, понимая, что во всей этой шумихе нет ничего смешного.

— Это дело закрыто, — решительно сказал Томас. — Там был несчастный случай, ничего другого. Я считаю, что говорил об этом достаточно внятно!

Ари кивнул.

— Мои слова можно пропустить мимо ушей только один раз. Запомни это хорошенько.

Воздух в полицейском участке был почти вязким. Но не было никакого смысла открывать окно, снаружи бушевала снежная буря. Ари плохо спал последние несколько ночей. Тайное проникновение в его дом все еще не давало ему покоя, но прежде всего он боялся проснуться посреди ночи, будучи не в состоянии дышать.

— Люди напуганы, — вдруг сказал Хлинюр, — мне так кажется.

— Ты о чем? — обернулся к нему Томас.

— Ну да, многие полагают, что мы расследуем несчастье… этот случай в «Актерском содружестве»… — Хлинюр запнулся, — как убийство.

Не надо этого говорить.

Ари бросил на него красноречивый взгляд, не давший, однако, никакого результата. Хлинюр не был напарником Ари, хотя оба подчинялись Томасу. Ари был новым сотрудником, который, возможно, долго тут не задержится.

— И почему ты считаешь, что кто-то боится? — Томас в упор посмотрел на Хлинюра.

— У меня есть такое ощущение. Один или два человека даже упомянули об этом. Убийство в небольшом городке всегда будоражит воображение, особенно в такое время, как сейчас, в середине зимы, — не спеша произнес Хлинюр. И добавил: — Вот у некоторых фантазия и разыгралась.

— Проклятье… — негромко сказал Томас.

Ари кивнул.

Проклятье…

Ну и вляпался же он, его первое дело — и все пошло наперекосяк.

Проклятье…

Молокосос зеленый, захотел сыграть в сыщика, только опыта не хватило. Пошел на поводу у этой девчонки, Углы, и решил убийцу на чистую воду вывести…

* * *

К концу дня погода улучшилась, и Ари зашел в рыбный магазин на Ратушной площади по пути домой, пробираясь между сугробами. Вокруг было больше людей, чем обычно, все наслаждались возможностью выйти на улицу, чтобы подышать свежим воздухом и выполнить свои дела до того, как снег снова завалит улицы, сделав их непроходимыми.

— Два филе пикши, — сказал мужчина, стоявший в очереди перед Ари.

Ари тут же узнал его, это был Карл, партнер Углы по спектаклю «Актерского содружества». Калли, как она звала его. Производил впечатление приличного человека… Они встречались всего один раз, в тот роковой вечер, перед театром, когда Ари сообщил ему и Анне печальную новость.

Торговец рыбой протянул Карлу пакет с пикшей. Карл вынул из кармана купюры, и монета в одну крону выпала, но он не обратил на это внимания.

Ари поднял крону с пола и тронул Карла за плечо.

— Монеты надо беречь, — сказал Ари и протянул ему крону.

— О, привет, Ари, — я не перепутал?

— Именно так. Привет.

Он хотел было воспользоваться удобным случаем и порасспрашивать о вечере в пятницу, но понял, что лучше это отложить. Разговор двух человек в таком месте сразу станет общественным достоянием — у Ари был уже печальный опыт.

— Как тебе в нашем городе? — спросил Карл.

— Все замечательно, спасибо. — Конечно, это не вполне соответствовало действительности, но здесь было не место для чистосердечных признаний.

Карл улыбнулся и прищурился.

— Ко всему можно привыкнуть.

— Ты давно здесь живешь?

— Родился и вырос — но вернулся сюда не так давно. В других местах не лучше. — Он помолчал. — В других местах не лучше.

Ари нашел нужное слово — заслуживающий доверия. В этом человеке было что-то располагающее.

— Я слышал, вы расследуете смерть Хрольвюра… — Карл перешел на громкий шепот. — Его убили?

— Чем могу помочь? — Торговец рыбой добродушно посмотрел на Ари.

— Нет, это просто несчастный случай, — сказал Ари.

Просто несчастный случай.

* * *

Карл не собирался возвращаться в Сиглуфьордюр — у него не было никакой особой привязанности к этому городу. Но когда пришлось продать квартиру в Коупавогюре[6], а сборщики долгов не переставали стучать в дверь, это казалось очевидным шагом для него и Линды. Эти молодчики требовали выплат, чтобы погасить его игровые долги, и не собирались уходить с пустыми руками. Если они ничего не получали, то переходили к рукоприкладству.

Вот этого Карл и боялся — он плохо переносил боль, а лучше сказать, совсем ее не переносил. И вот после неожиданного визита такого взыскателя долгов, который кончился жестокой дракой, Карл решил переехать на север. Он знал, что не может всегда полагаться на удачу или на собственную силу, — в следующий раз придут двое, да еще и с оружием. Карл решил, что вряд ли они последуют за ним в Сиглуфьордюр, но на всякий случай не стал регистрировать новое местожительства. Долг был не так уж велик, полмиллиона крон[7] или около того, у него бывали долги и побольше.

Карл пообещал Линде, что перестанет играть. Неудивительно, что она чуть с ума не сошла, узнав о его регулярных покерных вечерах по средам, и с трудом успокоилась, когда он заверил ее, что они играют только на пиво или деньги «Монополии». Пиво и выпивка в целом никогда не были для Карла проблемой. Его ахиллесовой пятой были азартные игры.

Карл обрадовался, встретив в городе своих школьных друзей. Они собирались раз в неделю у одного из них, который остался холостяком, и играли в покер. Это было весело и приятно расслабляло — не более того.