Бессмертные - Катерина Мороз

пчела, нанося несовместимые с жизнью раны. Он воет от боли, но сопротивляется, его когти наносят еще один острый удар по ключице, теперь подвываю уже я. Кровь хлещет из носа, голова трещит от боли, которая мне еще не знакома. Наконец он падает и не двигается. Стараюсь действовать быстро и нападаю на второго. Все как во сне. Я хочу жить и буду жить.

Меня трясет, я все еще под действием адреналина. Нож выскальзывает из моих ослабевших пальцев, падает на каменный пол, металл звенит, эхом прокатываясь по пустой обеденной, и я оседаю на пол. Я их убила.

Кровь у меня на руках, на одежде, на подошвах, даже волосы забрызганы кровью. И, проведя языком по губам, я, к собственному ужасу, чувствую металлический привкус. Меня сейчас стошнит от отвращения. По сверкающему начищенному полу медленно расползается багровая лужа. И я, наконец, понимаю: выжить после такой потери крови не может никто, даже чудовище, застывшее у моих ног. Нужно лишь отрезать голову, чтобы наверняка. Но мне не хватает сил, голова раскалывается, руки трясутся, ноги не держат. Через минуту, мне нужна всего минута…

Я убила бездушных. Двоих. Боги. Двоих. Убила. Моя загадочная сила спасла меня от смерти, ничего себе. Почему же я чувствую себя такой жалкой и трусливой?

Мой взгляд цепляется за тень, появившуюся в проходе, я вздрагиваю, дергаюсь в сторону, спиной упираясь в массивный стол. Но узнаю Анзеля и мгновенно расслабляюсь. Наверно, это не совсем нормально чувствовать себя в безопасности рядом с вампиром.

В его лице с правильными чертами есть нечто загадочное, соблазнительное, что обычно встречаешь во внешности женщин, но не мужчин. Не то чтобы он выглядел женственно — нет. Этого никак нельзя сказать, глядя на его крепкое мускулистое тело в одежде загадочного аристократа. А его манера держаться — король, не иначе. Его впечатляющая фигура облачена во все черное. Он сверкает в этой тьме дикой и первобытной красотой с мечом в руке. Вижу, как его взгляд оценивает мой внешний вид, затем рассматривает исколотых бездушных. Его шаги эхом прокатываются по тихому помещению. Ших. Ших. Два легких удара и все головы отделились от тела. Нервно выдыхаю, прикрывая на мгновение глаза. Боль в голове не уходит, но хотя бы кровь из носа перестала течь.

Анзель пытливо смотрит на меня, и его нефритовые глаза мерцают в полумраке. Оглядывает мою окровавленную одежду, забрызганные кровью волосы. Снова сжимает челюсти. Я не могу разгадать выражения его лица, но сердце сжимается от недоброго предчувствия.

— Бродила по замку ночью, в полном одиночестве, зная, что где-то тут может быть убийца? — менторским голосом произнес он медленно, тщательно проговаривая каждое слово, затем добавил: — Я переоценил твои способности к критическому мышлению.

— Если ты думаешь, что я планировала именно это, то я переоценила твои, — бросила я в ответ.

— Да что ты? — недовольно произнес он, — Планировала допросить одного из них, да не вышло?

— Какой же ты засранец! — сквозь зубы произношу я. Прижимая пальцы к вискам. Мне больно, никогда не испытывала ничего подобного. Впрочем, я никогда и не напрягала свой дар настолько сильно и часто. Боль от когтей меркнет по сравнению с этой.

— Что с тобой?

— Отвали, — огрызнулась я.

— Тебя следует отвести на осмотр в больничное крыло, — говорит Анзель, подходя ближе.

— Я сама решаю, что мне следует делать, а что — нет. Ответ — нет, не следует.

— Как ты справилась с двумя бездушными в одиночку? — вместо препирательств спрашивает он.

Анзель не глуп, он прекрасно понимает, что я слишком слаба для такого поединка. Просто потому, что я обычный человек.

— Эй, — его голос внезапно смягчается, — Все время забываю какая ты колючая, когда на тебя пытаются давить или запугивать…

Анзель опускается на колени рядом со мной. Я все еще сижу на полу, прислонившись спиной к тяжелому обеденному столу. Он касается пальцами моего плеча, взглядом оценивает рану на ключице. Его прикосновение отозвалось покалыванием на кончиках пальцев, волнующими мурашками по позвоночнику… Нет, я не должна так реагировать на вампира, хоть он и не желает мне зла. Его пальцы такие теплые и вместо очередной колкости я говорю:

— Я думала вампиры холодные как мертвецы.

Его губы растягиваются в привлекательной ухмылке.

— Ты многого о нас не знаешь, — спокойно говорит он, — Вивьен… Что ты сделала с бездушными?

Меня охватывает легкий страх. Если Анзель задает мне такие вопросы, то Алхимики вытрясут из меня душу!

— Анзель… — мой голос дрожит сильнее, чем мне хотелось бы.

И тут он делает то, от чего мое сердце подскакивает — в следующий миг он держит меня в объятиях, грубо приподнимает рукой мой подбородок. Лицо его совсем рядом, его губы почти касаются моих губ, я ощущаю жар его тела. На мгновение мне кажется, что он сейчас меня поцелует, но он произносит:

— Вивьен, я ничего не скажу им, ты можешь мне доверять. Но мне нужно отвести тебя в больничное крыло и обработать твои раны, в них может попасть инфекция.

Анзель смотрит на пронзительно, так внимательно, что я чувствую, как краснеют мои щеки.

— Что не так? — возмущаюсь я, таким пристальным вниманием. Я к такому не привыкла.

— Если я мог, то уже давно бы залечил твои раны.

Я хмурюсь мгновение, затем спрашиваю:

— Что тебе мешает?

— Здесь это запрещено, — мрачно отвечает он и продолжает накладывать бинты, — Глупые Алхимики, пытаются очернить образ вампира и на этом фоне выглядеть благодетелями.

Я плавлюсь от взгляда этих нефритовых пронзительных глаз, боль отступает, но накатывает жуткая слабость. Так сильно хочу ему верить, что у меня сводит зубы. Не знаю сколько мы так сидим смотрим друг другу в глаза, пока я не слышу топот ног в коридоре, не меньше десятка человек скоро будут здесь:

— Скажи, что это ты их убил, Анзель… Скажи, что спас меня, — мой голос дрожит, тон почти умоляет. Гордыня внутри протестует, но я засовываю ее куда подальше.

Анзель молчит, крепче сгребая меня в охапку и, прижимая к себе, поднимается на ноги. Он делает это так легко будто я ничего не вешу.

Сюда врывается толпа гвардейцев, они окружают обезглавленных бездушных, озаряют темное помещение лампами и повсюду разносят их кровь своими тяжелыми сапогами. Анзель что-то им приказывает — они повинуются. Я же вжимаюсь в каменное тело вампира, чувствую кожей его тепло, его жизнь, которая бьется внутри него. Он не похож на этих кровожадных существ, которых нам описывали и называли их вампирами. Совершенно не похож.

Анзель меня куда-то несет меня.