25 главных разведчиков России - Леонид Млечин

После крушения Берии и Судоплатова уволили – «за невозможностью использования». Но это было только начало. Его арестовали. И судили как бериевца, хотя следствие по его делу сильно затянулось.

В чем его обвиняли?

Судоплатов имел прямое отношение к тайной токсикологической спецлаборатории, входившей в состав министерства госбезопасности. Берия только начинал работу в НКВД, когда в конце 1938 года к нему обратился руководитель спецлаборатории Григорий Майрановский: препараты необходимо проверять на живых людях. Иначе как гарантировать эффективность создаваемого ими оружия уничтожения врагов советской власти?

Берия распорядился передавать пытливым ученым приговоренных к расстрелу. Знал, что спецлаборатория создана с личного разрешения Сталина.

Григория Майрановского вместе с его сотрудниками– токсикологами взяли в аппарат госбезопасности в августе 1937 года, еще до прихода на Лубянку Лаврентия Павловича, из Всесоюзного института экспериментальной медицины, основанного до революции принцем Александром Ольденбургским, правнуком императора Павла Первого.

Работая в НКВД, Майрановский защитил докторскую диссертацию и стал профессором. Его лаборатория в войну входила в состав 4-го управления НКВД (террор и диверсии в тылу противника), которым руководил Судоплатов. После войны лабораторию подчинили отделу оперативной техники Министерства госбезопасности.

Помимо токсикологической лаборатории существовала и бактериологическая – под руководством известного микробиолога, доктора биологических наук Сергея Николаевича Муромцева. Когда готовили убийство Троцкого, возникла идея – заразить книгу бактериями туберкулеза или легочной чумы и отослать бывшему председателю Реввоенсовета республики. Лев Давидович начнет читать книгу и заразится… Об этом рассказал на допросе бывший начальник 4-го спецотдела майор госбезопасности Михаил Сергеевич Алехин, которому подчинялись обе лаборатории.

Существовали словно два Муромцева. Один – директор Научно-исследовательского института эпидемиологии и микробиологии имени Н. Ф. Гамалеи Академии медицинских наук, лауреат сталинской премии 2-й степени, академик ВАСХНИЛ, которого коллеги называли «выдающимся ученым в области медицинской и ветеринарной микробиологии». А второй, полковник, тайно трудился в бактериологической лаборатории ведомства госбезопасности до 1951 года. На допросе в 1954 году он признал, что произвел восемь «опытов». Люди были убиты. Уголовное дело против него возбуждать не стали.

Задача состояла в том, чтобы не только убить, но и скрыть реальную причину смерти. Профессор Майрановский и его помощники опробовали все методы. Подмешивали яд в пищу. Делали инъекции. Кололи зонтиком и тростью, этот метод впоследствии возьмут на вооружение. Иногда в людей, превращенных в подопытных кроликов, стреляли отравленными пулями. Или вводили яд в подушку, чтобы человек умер во сне.

В некоторых случаях люди умирали долго и мучительно. Иногда агония продолжалась двое суток. Григорий Майрановский рассказывал, что хуже всего пришлось тем десяти людям, которых он отравил аконитином (парализующий препарат растительного происхождения):

– Мне самому становится жутко, когда я это вспоминаю…

Комендант Лубянки генерал Василий Блохин рассказывал:

– При умерщвлении доставленных арестованных путем введения различных ядов присутствовал я или дежурные. Но во всех случаях, когда умерщвление уже было произведено, я приходил, чтобы закончить всю операцию.

Генерал Блохин записывал фамилии отравленных в тетрадку, которую потом сжег. Но сохранились полторы сотни протоколов об испытаниях ядов на живых людях…

Работа шла на первом этаже здания НКВД в Варсонофьевском переулке или в подвале. Допуск в лабораторию из оперативного состава имели только генерал-лейтенант Судоплатов и его помощник. Иногда Судоплатов сам просил испытать тот или иной яд. Сотрудникам лаборатории объясняли, что смертельные препараты необходимы для операций за кордоном. Но яды были востребованы и дома.

Кроме того, испытывали на арестованных различные наркотические вещества для получения правдивых показаний – искали сыворотку правды.

В 1953 году, уже после ареста Берии, полковник медицинской службы и орденоносец Майрановский показал на допросе, что по заданию генерала Судоплатова участвовал в убийстве неизвестных ему людей на конспиративных квартирах в Москве. Яд подмешивали к пище или выпивке. Если не действовал, делали укол. Майрановский с гордостью писал: «Моей рукой был уничтожен не один десяток заклятых врагов Советской власти».

Через несколько лет председатель КГБ Владимир Семичастный и генеральный прокурор СССР роман Руденко констатировали:

«Майрановский испытывал на живых людях сильнодействующие яды, предназначенные для проведения тайных убийств. Бесчеловечные опыты он с ведома Берия и Меркулова проводил на заключенных, а также на лицах, специально похищавшихся для этой цели на улице. Было умерщвлено не менее 150 человек, многие из которых, как теперь установлено, были репрессированы и погибли невинно».

Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила Судоплатова к пятнадцати годам, отметив, что он совершил «тяжкие преступления против человечности». Особо оговорив его роль в опытах над людьми:

«Специальная лаборатория, созданная для производства опытов по проверке действия яда на живом человеке, работала под наблюдением Судоплатова и его заместителя Эйтингона, которые от работников лаборатории требовали ядов, только проверенных на людях. После ликвидации спецлаборатории ее работники по поручению Судоплатова испытание нового препарата с ядом несколько раз производили на живых людях».

После суда, осенью 1958 года, Пава Анатольевича неожиданно привели в кабинет председателя КГБ Ивана Александровича Серова. Тот сказал:

– Вас отправят во Владимирскую тюрьму. Если вы вспомните там о каких-нибудь подозрительных действиях или преступных приказах Молотова и Маленкова, сообщите мне.

К тому времени все противники Хрущева были выброшены из политики. Они находились под наблюдением местных органов КГБ. Но слова Серова означали, что снятием с должности дело не ограничится.

Судоплатов отсидел десять лет и в 1968 году вышел на свободу. В годы перестройки появились его мемуарные книги. Главная военная прокуратура Российской Федерации его реабилитировала, несмотря на протесты правозащитников.

После периода массовой чистки, 2 декабря 1938 года, иностранный отдел обрел нового руководителя. Им стал один из приближенных Берии – Владимир Деканозов.

Владимир Георгиевич Деканозов родился в июне 1998 года в Баку в семье контролера нефтяного управления. Он был достаточно образованным человеком – окончил тифлисскую гимназию, два года учился на медицинском факультете Саратовского, затем Бакинского университетов.

Летом 1921 года Деканозова назначили уполномоченным отдела по борьбе с бандитизмом Азербайджанской ЧК, потом заместителем начальника экономического отдела. Там он и познакомился с Берией. В декабре 1922 года Деканозов стал начальником секретно-оперативной части Грузинской и Закавказской ЧК. Благодаря Берии он быстро делал карьеру и в 1931 году уже был начальником экономического отдела полномочного представительства ОГПУ по Закавказской Федерации и одновременно начальником отдела ГПУ Закавказья.