Золушки в опасности - Лесса Каури

Зохан зарычал и переступил с лапы на лапу, подгоняя ее. Рубина с трудом взобралась ему на спину, вцепилась в лямки дорожного кофра.

Запах Улиша приближался. Ощущая, как рвется последняя ниточка, связывавшая его с родным кланом, оборотень помчался на шум ручья, прыгнул в русло и побежал по ледяной воде, сбивая след. Быстрее, быстрее, быстрее…

Когда, спустя час, его перестала преследовать мысль вернуться в Зыбины, чтобы налакаться крови, Хан понял – безумие осталось позади. Брат отстал, наверняка предпочтя присоединиться к тем, кто продолжил бойню, однако делать передышку Зохан не стал. Выскочил на берег и помчался дальше, к тому самому каменному языку, о котором рассказывал Рубине. Должно быть, они сильно отклонились на восток, потому что добирались до отрогов гор дольше, чем Хан рассчитывал. Но не было времени посмотреть старую карту…

Наступила ночь. Под лапами оказались округлые камни, отполированные в незапамятные времена уходящим на Север ледником. Хан упал, тяжело дыша, у какой-то расщелины. Рубина, словно куль с мукой, повалилась рядом. В воде ручья юбка ее платья промокла насквозь, и девушку трясло от холода.

Отсюда, с возвышения, черный лес без единого огонька казался озером тьмы, поглощающим свет, тепло, все хорошее в жизни.

Зохан сменил ипостась, стащил с себя кофр, негнущимися пальцами достал флягу с водой и две полоски вяленого мяса, и протянул Рубине. Выражение ее лица напугало его. Словно она все еще была там, в Зыбинах, и наблюдала, как Смерть идет по улицам, заходит в дома, уводит людей.

– Руби! – тихо позвал он. – Посмотри на меня!

Она моргнула. Перевела на него непонимающий взгляд.

– Поешь? – предложил он, а когда она отрицательно качнула головой, повысил тон: – Ешь, говорю! Нам предстоит долгая дорога!

Она послушно взяла флягу, отпила воды, клацая зубами от холода. Спросила:

– К-к-куда н-нам идт-ти? И з-з-зачем?

Хан отобрал флягу, сделал несколько жадных глотков. Заговорил, иногда прерываясь, чтобы прожевать мясо. Он рассказывал о том, что увидел, когда вернулся в стойбище. О Шамисе, о Ранише, о словах Дархана Асаша. И о его страшной смерти.

Говорил все как есть, не жалея ни себя, ни спутницу.

Как бежал в Зыбины, надеясь предупредить людей, как искал Руби, что увидел в ее доме, о чем рассказал ему волчий вой с крыльца и чей запах он учуял в лесу.

Слушая его, девушка держалась за горло, словно не давая вырваться рыданиям.

– Нужно предупредить людей в Вишенроге, поэтому мы поспим пару часов и двинемся дальше! – жестко довершил он.

В темноте ее огромные зрачки казались бездонными. Она вцепилась в его руку ледяными пальцами и сжала.

– Хорошо, Хан. Дай мне поесть.

Он молча вложил ей в ладонь полоску мяса. Обернулся рысью, улегся вокруг нее, как мать-рысь укладывалась вокруг рысят, чтобы обогреть.

Тонкие пальцы забрались в густой мех на его загривке и замерли, ловя жар его тела. Все так же молча она поела и прижалась к нему, кутаясь в шаль, которую каким-то образом умудрилась не потерять во время безумной скачки. Зохан отчаянно хотел спать, но уснуть не мог. Слушая дыхание Рубины, понимал, что и она не смыкает глаз. В воздухе чуть-чуть пахло солью. Одинокая слезинка – все, что позволила себе Руби, оплакивая прежнюю жизнь.

* * *

Его Светлость рю Вилль смотрел в зеркало связи, и ему казалось, он тонет в этих глазах, полных прозрачной серо-синей магмы. Но, увы, он слишком хорошо знал, что в них нельзя утонуть, потому что об лед разбиваются насмерть. Впрочем, от улыбки розовых губ Ласурского архимагистра он бы тоже не отказался, поэтому улыбнулся первым и потряс в воздухе музыкальным свитком, ловко извлеченным из рукава.

Ники просияла.

– Ты его нашел?

– Нашел, – хмыкнул Троян. – Голос, и правда, отличный! Приходи, послушаем вместе.

– Дай мне пару минут, – зеркало чуть сдвинулось, и рю Вилль на мгновение увидел обнаженное бедро… Такое ослепительное бедро, что сидеть ему стало неудобно. – Я только оденусь! – лукаво уточнила Ники и отключилась.

Она появилась в его кабинете через некоторое время, одетая в бархатный брючный костюм цвета опавших листьев, расшитый самоцветами, и держа на руках… поднос со здоровенной лягушкой.

– Кракена тебе в глотку, Ники! – воскликнул рю Вилль, вскакивая и пододвигая ей кресло. – Это еще что такое?

– Ее зовут Марья, – не моргнув глазом, ответила волшебница, – она гораздо более умная лягушка, чем ты можешь себе представить.

– Но зачем она тебе? – изумился рю Вилль, садясь за свой, заваленный бумагами, стол.

– Раздумываю над ее судьбой, – пожала плечами Ники, – мне лучше думается, когда я вижу объект приложения. Кстати, что слышно от наших «призраков»?

– Миновали границу Ласурии, сейчас находятся в Весеречье, направляются в Кариоланн.

– Верхом? – подняла брови Никорин. – Идет пора осенних вьюг…

– У них с собой куча свитков, – отмахнулся рю Вилль. – Мне кажется, что последний год все ласурские артефакторы только на «призраков» и работают.

Ники задумчиво посмотрела на лягушку. Та в ответ заворчала, как старая собака.

– Ты знаешь, – вдруг сказал Троян, – я понимаю, что опасность велика, но, Аркаеш меня побери, она так… невозможна!

– Тебе кажется, мы зря занялись могильниками? – Архимагистр сразу поняла, что он имеет в виду. – Думаешь, бесцельно тратим людей и ресурсы?

Начальник Тайной канцелярии кивнул.

Ники покачала головой.

– Ты нужен мне, Трой, – призналась она, – и поэтому не должен сомневаться в том, что я делаю. Таких, сомневающихся, полно в Ласурии! Если ты готов, я могу показать ту ночь, во время которой было светло как днем… Я видела ее своими глазами от заката до рассвета, и, как ни стараюсь, не могу забыть… Повторюсь, если ты готов!

Рю Вилль молча разглядывал ее: Ники говорила прямо, а значит, ставки были высоки. Наконец, он откинулся на спинку стула и сказал:

– Ники-Ники, я давно готов узнать о тебе чуточку больше, ты это знаешь.

– Эта «чуточка» может лишить тебя рассудка, – криво усмехнулась она, – а я бы не хотела терять… такого друга, как ты.

Начальник Тайной канцелярии, яхтсмен и ресторатор встал, обошел стол, наклонился над волшебницей и подарил ей долгий нежный поцелуй. Нет, прощальным он не был – еще не пришло время. Но какую-то точку в их отношениях, несомненно, ставил.

– Давай, показывай свой конец света, – хрипло сказал он, возвращаясь на место. – Нам всем иногда нужен волшебный пинок, чтобы понимать, что и для чего мы делаем!

Никорин легко вздохнула и встала. Оказавшись позади рю Вилля, дотронулась прохладными пальцами до висков Его Светлости и заговорила: