Горячее сердце, мертвый страж - Екатерина Бакулина

— А что будет с Маро? — спросила я.

— Маро? Это тот полукровка? Зачем он вам?

Внутри нехорошо сжалось.

— Мы выросли вместе. Я знаю его всю жизнь. Я не хочу, чтобы с ним случилось что-то плохое.

У лорда чуть заметно дрогнула верхняя губа, презрительно.

— Он не опасен для нас, хотя и пользы никакой нет. Все же, он наполовину тхайрисец… Но если принесет клятву верности, то может остаться. И если, конечно, вы готовы поручиться за него.

— Он принесет клятву, — поспешила я. — Он сайторинец, он родился и вырос в Сайторине.

— Этого не всегда достаточно, — пожал плечами лорд Гхаро. — Кровь иногда сильнее.

Кровь?

Маро ведь не выкинет никакой глупости? Не сейчас… Я готова поручиться за него и сделать все, что угодно, но… Маро бывает несдержан. Я волнуюсь за него.

Но больше всего я волнуюсь… я даже не уверена, что готова сказать это вслух. Не уверена, что о нем можно спрашивать, что это не навлечет на нас с Маро беды. Ринайский лорд видит меня насквозь.

— А тот тхай? — все же спросила я, невольно выпрямилась под его взглядом. — Каменный страж. Что будет с ним?

— Вам не стоит беспокоиться о нем, — лорд ухмыльнулся как-то особенно проникновенно, словно голодная кобра. — Если он расскажет нам все, что мы хотим узнать, то умрет быстро. Мы найдем подход в любом случае, но тхаи часто упрямы.

Щедрое предложение

— Здесь не так уж плохо, — Маро улыбался, но немного натянуто.

Нам отвели небольшой домик, один на двоих.

Раньше я и представить себе не могла, что женщине позволено открыто жить с мужчиной, который не является ее мужем. Здесь все иначе. И дело даже не в том, что слишком свободные нравы… нет. Дело скорее в том, что они не видят в Маро равного себе. Не видят в нем человека. Скорее вещь, принадлежащая мне, и я могу делать с ним все, что захочу. Могу держать у себя дома, могу выкинуть на улицу.

Мне объяснили условия, на которых разрешат Маро оставить.

Мне становилось плохо от всего этого. Но лучше ему скажу я, чем… Я боялась, если он услышит подобное от одного из этих ринай, если это будет неожиданно, то просто сходу пошлет. И его убьют на месте.

Я и так не была уверена. Его гордость…

А домик неплохой — чистый, светлый, высокие потолки… Здесь почти нет прямых линий, словно деревья сами сплелись. Никакой роскоши, даже пол устлан мягкой сухой травой, но удивительно уютно, тепло. Истинные ринай ценят гармонию с природой, и природа отвечает им взаимность. Таких домов я видела здесь десятка три.

Небольшое поселение, которое нельзя увидеть, пока тебя не пригласят, завеса непроницаемая. Дикие ринай хорошо умеют скрываться от людей. Интересно, много ли рядом таких поселений?

Уйти отсюда нельзя.

— А ты видела, как здесь ходят девушки? Не хочешь попробовать так же, Ти? Уверен, тебе пойдет.

Маро пытался казать веселым и беззаботным, но я слишком хорошо знаю его, вижу, что места себе не находит. Он еще не знает, что его ждет.

— Нет, не хочу, — сказала я.

Большинство девушек ходит с обнаженной грудью. Длинная легкая юбка, с разрезами до бедра, так, что и ноги почти ничего не скрывает. Когда Маро увидел впервые — у него глаза полезли на лоб, едва ли не слюни потекли. Потому что девушки ринай не только почти не одеты, но и сказочно красивы — тонкие, гибкие, каждое движение словно танец. Они тоже откровенно, не стесняясь, разглядывали нас.

— Ладно, Ти, — Маро вздохнул. — И чего этот рогатый хотел от тебя?

Мне нужно собраться с духом.

— От меня — ничего особенного. Он говорит, что я могу остаться и жить здесь. Они примут меня как одну из них. Я тоже ринай. Но и уйти мне не позволят.

— Хорошо, — Маро чуть заметно сглотнул, поджал губы. — А я?

Глубоко вдохнула. Как начать?

— Они говорят, ты полукровка, Маро. Тхайская кровь. Совсем мало, но они считают, эту кровь порченной.

Маро сжал зубы. Кивнул.

— Они убьют меня?

Он почти готов к такому исходу.

— Маро… Нет. Они готовы доверять тебе самому, если ты принесешь присягу…

Я замялась.

— Да, — сказал он. — Я сайторинец, не вижу в этом проблемы. Я принесу присягу. Но… Ти, это ведь не все?

Я покачала головой.

— Они очень щепетильно относятся к вопросам крови. Слишком ненавидят тхаев. Они не хотят, чтобы кто-то смог наследовать тхайскую кровь. Они хотят сделать так, чтобы ты не смог передать это своим детям.

— Что они хотят сделать?

Маро вытянулся, щеки побелели.

— Они хотят сделать, чтобы ты не мог иметь детей.

Щеки Маро пошли красными пятнами.

— Они… — он кашлянул, голос дрогнул. — Они хотят сделать из меня евнуха?

— Нет, Маро! — поспешила я. — Это не совсем так! Это магия. Это никак не изменит твою жизнь, ты… никак не изменит, Маро. Ты все так же можешь… Это не повлияет на твои отношения с девушками. Никак. Просто…

Просто детей не будет.

Я не привыкла к таким вещам. Не знала, как лучше сказать.

Маро стоял передо мной, краснея, бледнея, его все отчетливее трясло.

Единственный сын наместника, которому досталось бы все.

Это унизительно, да. Когда лорд Гхаро сказал мне, я спросила: зачем, ведь ни одна ринайская девушка не забеременеет случайно, если не захочет того. Если есть хоть капля дара, то этому учат, лишь только девушка начинает взрослеть. Как лечить, так и оберегать тело от всего нежелательного… А дар здесь есть у каждой. Зачем?

Рогатый лорд сказал мне, что это неправильно. Сказал, что если ринайская девушка захочет развлечься с ним, а Маро вполне симпатичный парень, то это должно быть безопасно. Зачем думать об этом и что-то предпринимать каждый раз, когда можно позаботиться заранее. Так проще. И если Маро хочет остаться, он должен это принять.

Он стоит передо мной, и у него мелко дрожит подбородок.

— А если я откажусь, Ти?

— Они убьют тебя.

Нет другого выхода.

— И ты позволишь им? — сквозь зубы поинтересовался Маро.

— Я? Маро! Что я могу сделать?

Даже опешила от такого. Я хотела бы что-то сделать, но как? Я такая же пленница.

— И ты будешь просто стоять и смотреть, да? — зло поинтересовался он. — Позволишь им?

— Маро… — я не знала, что сказать.

Мне хотелось расплакаться, было обидно. Что я могла сделать?! Я хотела, но не могла. Как? И все же, под взглядом Маро я чувствовала себя виноватой. Словно я отвечаю за него, словно я должна.