Новичок - Макс Дитрих

мужик тот, превратившийся возле управления полиции, помесь болотника с человеком, которой в природе случиться не может. Кстати, про допрос того перевёртыша нам так и не сообщили. Что, интересно, они узнали?

— Про допрос нам сообщили ещё вчера. — Ответил Кано, подливая себе и окружающим ещё пива. — Но мы были слишком заняты, чтобы выделить на это время. Завтра и поедем выслушать отчёт и поговорить с пленным.

— Ладно, все дела потом. — Вампирша встала и подняла кружку. — Хочу выпить за то, чтобы у нас всё и впредь получалось. И чтобы ничего сильно страшного при этом не случалось!

Мы со звоном стукнули пивом и осушили тару. Снова кувшин пошёл в ход. За ним ещё один и ещё. Изрядно набравшись, и с трудом справившись с обилием пищи на столе, наша компания решила, что пора бы уже двигаться в сторону дома. За ужин заплатили с лихвой, оставив гигантские чаевые, и вышли на свежий воздух.

Кано присвистнул, достав из кармана миниатюрные круглые часы на тонкой цепочке.

— Уже три часа ночи. Вставать скоро, а мы ещё и не ложились совсем. Курс прямиком домой!

Возражений ни у кого не возникло, и, слегка пошатываясь, наша команда пошла в направлении особняка, где мы оставили гнома Минина Огнебородого присматривать за порядком и ворчать себе под нос.

На ночных улицах Сильвании было удивительно безлюдно. Обычно в таких больших городах жизнь кипит в любое время суток, но здесь было не так. В традициях местного населения было заядлое домоседство, если, конечно, не было никаких праздников. Вот и сейчас, в обычную тёплую ночь, нам навстречу повстречался всего один путник. Как и мы, он немного пошатывался и напевал что-то себе под нос. Это была какая-то неразборчивая, но очень мелодичная песенка.

Когда мы миновали незнакомца, звуки его голоса внезапно стали громче. Что-то во мне тревожно застучало. Левую руку словно металлом раскалённым обожгло — это была печать Эрзвинуса, и она предупредила об огромной опасности.

На полуобороте, я заметил метнувшуюся фигуру — это было тело Кано, пролетевшее на пару метров вперёд, и ударившееся тряпичной куклой о булыжную мостовую улицы Синих искр. Наша четвёрка превратилась в тройку, и синхронно развернулось в сторону опасности. Назад к незнакомцу. На его месте уже стояли двое. Оба совершали замысловатые пасы руками, явно готовясь к очередному выстрелу.

В голове было очень мутно от обилия выпитого. На уровне рефлексов, я рванулся к нападающим, а девчонки разошлись в разные стороны для совместного удара и, заодно, уходя из сектора поражения.

Беззвучно обе неясные фигуры хлопнули в ладоши, и на меня полетел шар вибрирующего воздуха. На автопилоте я выставил перед собой щит изо льда, вытянув уйму воды из атмосферы вокруг. Прозрачная защита лопнула на миллион осколков, а в голове ударил чугунный колокол. Земля пошла из-под ног, но я удержался, попутно заметив, что с противоположной стороны вышли ещё двое.

— Сзади! — крикнул я хрипло и начал копить заряд для удара.

Два шара молний полетели в разных направлениях — Митра успела развернуться к атаковавшим с тыла. Оба снаряда с треском наткнулись на одинаковые щиты, блеснувшие красным цветом. Но это дало немного времени. Нет, собственной энергии мне не хватило бы, чтобы пробить такую защиту. Мысленно попросив прощения, я протянул руку к Кано, лежавшему на земле, в надежде, что тот был ещё жив. Он оказался жив, но очень слаб. Поток его магической энергии заструился во мне, удваивая мои полуживые силы, и я выстрелил, приблизившись максимально близко.

Огромное преимущество стрельбы из кристаллической винтовки перед обычным кастом заклинания было не только в том, что она усиливала заряд, а ещё и в возможности точно прицелиться. Попробуйте на досуге пострелять в цель из какого-нибудь оружия, а потом с того же расстояния попасть в неё камнем.

Но я попал. Моя молния расколола красный барьер и вырвала человеку руку, вместе с половиной груди. Раздался дикий крик, и двое за моей спиной ударили по Эрае и Митре. Вампирша устояла, а дренейку сбило с ног, сильно ранив в голову.

Не дожидаясь, пока жизнь окончательно покинет тело поверженного мной мага, я с силой вытянул из него энергию, и нанёс следующий удар. На этот раз, по стоявшему по соседству. Всё та же молния расплескала его голову на кровавые брызги. Здесь запитаться было нечем — он сдох сразу.

Обернувшись, я ахнул. Один из них мощными атаками держал Эраю на расстоянии, не давая ей подойти ближе, а другой за горло поднял Митру над землёй. Она была вне себя и только слабо подёргивала ногами в воздухе. Вампирша орала в ярости, блестя белоснежными зубами, и не оставляла попыток прорваться через плотные потоки огня, чтобы спасти подругу.

Силы были на нуле. Я очень сильно надеялся на последнего побеждённого, но не рассчитал силу удара. Делать было нечего, а время шло на мгновения. Собрав остатки души, я ринулся на схватившего дренейку. И, не сделав и пары шагов, почувствовал, как меня охватило голубоватое свечение. Кано. Он приходил в себя и дал мне защиту.

Выкрутив скорость на максимум, я сбил этого человека с ног и нанёс ему несколько сокрушительных ударов в голову. Кажется, кисть моя разлетелась на осколки, такой сильной была боль. Снова черпнув силы у ослабшего противника, я метнул уже проверенную мощную молнию последнему в спину. Опять резкий вскрик, и через дыру в его теле стало видно уставшее перекошенное лицо вампирши. Избитый мной тут же испустил дух. Видимо, я разбил ему череп.

Всё стихло. В ночной тишине осталось лишь наше общее тяжёлое дыхание. Я, не в силах больше стоять от количества проброшенной через тело магии, свалился на прохладные камни дороги. Митра лежала неподалёку, приходя в себя. Кано, на трясущихся руках, медленно подполз поближе. Эрая, подойдя ко мне, тоже улеглась на мостовую. Забавная была картина: тусклый свет уличного фонаря, четыре изуродованных трупа и четыре человека, лёжа пялящиеся на звёздное небо. Пивной хмель как ветром сдуло.

— Интересно, почему эту улицу назвали улицей Синих искр? — задумчиво проговорила вампирша, слегка повернув голову в моём направлении.

— Да хер его знает. Но искры, которые пару раз посыпались из моих глаз от ударов, кажется, были с каким-то синим оттенком.

Наш хриплый смех так никто и не услышал в ту тихую безлюдную ночь.

Примерно через час, мы втащили в двери нашего дома четыре хладных трупа, волоча их за руки и ноги. В начале пути они ещё оставляли за собой чёткий тёмно-красный след, но