Опасная затея - Вайолетт Лайонз

Очевидно потому, что в их отношениях присутствует нечто большее, чем просто доверие друг к другу. В начале их знакомства Хингис был для нее просто специалистом по охране, телохранителем, который мог остаться рядом с ней для защиты, пока ее отец будет работать на другом конце Земли. Но теперь их отношения изменились — незаметно, исподволь, так меняется пейзаж за день, по мере того как солнце движется с востока на запад, освещая одни участки и затеняя другие. Их отношения вроде бы остались внешне прежними, но внутренне они были уже совершенно другие. И Алекс для нее уже не просто телохранитель. Все чаще и чаще она смотрела на него как на весьма привлекательного мужчину, и это беспокоило ее. С самого начала Стефани влекло к Хингису так, что тело ее покрывалось мурашками и сердце чуть не выскакивало из груди, когда он входил в комнату. А сейчас хватило одного прикосновения его руки, чтобы в ней проснулось желание, да такое, что ни о чем ином она не могла и думать.

— Я знаю, — повторила, слабо улыбнувшись, Стефани. — И... благодарна тебе.

— Не стоит. Слушай, а что, если мы на денек выберемся отсюда? Тебе, должно быть, смертельно надоело торчать здесь?

— Да нет, все в порядке... — Девушка опустила лицо, чтобы скрыть разочарование.

Алекс не испытывает тех же чувств, что она, это до боли ясно. Даже когда она, почти обнаженная, сидит перед ним в бикини, он смотрит ей только в глаза, а единственный намек, что он заметил ее полуобнаженное тело, — это его просьба не обгореть на солнце. От такого явного невнимания к ее особе на душе стало горько.

— Но разве тебе не хочется хотя бы ненадолго сменить обстановку? Почему бы нам не съездить в Джонстаун? Я гарантирую твою безопасность, — добавил Алекс, заметив испуганный взгляд Стефани.

Но ее волновало совсем не это. В данный момент ее беспокоило, сможет ли она целый день находиться в его обществе.

— А как же твои драгоценные лошади?

Выйдя недавно из добровольной изоляции в спальне, Стефани с удивлением обнаружила, что Хингис здесь содержит коневодческий завод. Влюбленный в свое дело, Алекс даже провел для нее маленькую экскурсию, показав своих скакунов.

— Не волнуйся. У меня превосходный менеджер, получающий хорошие деньги. Давай, Стефи, соглашайся! Пообедаем где-нибудь, я знаю несколько отличных ресторанов.

— Ну, хорошо, — нехотя согласилась она, и была вознаграждена чарующей улыбкой на лице Алекса. От его улыбки голова девушки уже привычно пошла кругом.

— Превосходно! Почему бы тебе не пойти и не одеться понаряднее, да и я должен переодеться. Мы встретимся у машины, ну, скажем, через двадцать минут.

Двадцать минут спустя, полностью преображенная, Стефани спускалась по лестнице. Ее выгоревшие за неделю волосы, слегка завитые на концах, пышной светлой гривой падали на плечи. Девушка слегка подрумянила щеки, чтобы подчеркнуть загар, подвела большие глаза, оттенила светло-розовой помадой полноту губ. Ее лицо стало безупречным во всех отношениях.

Ее фигурку облегало легкое голубое платье с большим вырезом, которое прекрасно гармонировало с цветом глаз. Ноги уже достаточно загорели, чтобы расстаться с колготками, поэтому на босые ноги она надела кожаные сандалии.

— Итак? — обратилась она к стоящему в холле Алексу. — Что скажешь?

Стефани сделала перед ним пируэт, отчего волосы светлыми локонами разлетелись в стороны, а платье колоколом поднялось выше колен.

— Я оделась понаряднее? — Она одарила великана улыбкой.

Однако его реакция оказалась по своей холодности почти оскорбительной. Он просто утвердительно кивнул:

— Неплохо, — пробормотал он. — Поехали.

Неплохо? — в ярости подумала Стефани, сидя в машине. Совсем неплохо! Даже он мог бы вести себя иначе. Без всякого тщеславия она могла сказать, что выглядит очень хорошо. Правда, несмотря на холодность, он и сам выглядел превосходно.

— Далеко до Джонстауна? — задала она вопрос, чтобы хотя бы что-то сказать и отвлечься от обиды.

Алекс покачал головой, и прядь волос упала ему на лоб. С трудом Стефани подавила в себе желание поправить ее.

— Около часа по этой дороге.

— А почему ты решил поехать именно в Джонстаун?

— Я родился здесь, — ошеломил Алекс Стефани. — Потом, правда, мы уехали отсюда, но в детстве все школьные каникулы я проводил у бабушки с дедушкой. У них в Джонстауне была небольшая гостиница. Поэтому, когда я решал, где мне заняться разведением лошадей, я начал отсюда.

— А почему ты стал разводить лошадей?

Что-то изменилось в лице Алекса, казалось, он весь напрягся, такого раньше с ним не было.

— Когда-то давно я поклялся, что никогда не стану заниматься лошадьми, хотя я и вырос, можно сказать, «на конюшне». Мой отец был владельцем конюшен. Мы не ладили, когда я был подростком, и я сначала возненавидел это дело.

— И поэтому ты пошел в армию?

— Да. — Алекс криво усмехнулся. — Я подписал контракт как бы в знак протеста против деспотизма отца, хотел самоутвердиться, как всякий молодой человек, и в один прекрасный момент пожалел об этом. Но я оказался слишком упрямым, чтобы открыто признаться в этом. Поэтому я остался в армии и многому научился, но точно узнал, что военная служба не для меня. Когда я оставил армию, то поступил в университет, изучал маркетинг и бизнес, а потом стал применять все свои знания на практике. Вот и все...

— А что за проблемы у тебя были с отцом? — Стефани не была уверена, что он ответит на этот вопрос.

— Те же, что и у тебя с матерью, — спокойно проговорил Алекс. — Семейный разрыв, только инициатором его был мой отец. Мне было четырнадцать, и я не мог простить ему неверности по отношению к моей матери, пусть даже позднее мама и признала, что они жили вместе только ради меня.

Стефани вполне могла представить Алекса подростком: наверняка это был отчаянно преданный матери идеалист, готовый вступиться за нее со всем юношеским максимализмом. Ей это показалось трогательным.

— У тебя отношения с отцом до сих пор испорчены?

— Нет. Я вырос, успокоился и начал прислушиваться, а он прекратил кричать и стал говорить. Это нам помогло, мне понравилась его новая жена, и особенно родившаяся у них сестренка. Постепенно все уладилось.

От его мягкого голоса Стефани даже вздрогнула. Очевидно, его сводная сестра была ему весьма дорога.

— Но когда ты сказал, что встретил мою мать...

— На вечеринке у Джо? О, он женат на Белле. Она моя старшая родная сестра, ей скоро сорок. А младшая в семье, сводная сестренка, — это Кэти.

И, кажется, весьма хитрая особа, во всяком случае, ее грозный братец готов ради этой девчонки на все, это очевидно...

— Я завидую вашей семье, — тихо сказала Стефани.

— Не все так гладко, как кажется, но в общем, каждый член семьи старается поддерживать другого. — Алекс бросил быстрый взгляд на девушку. — Помирись с матерью, Стефи. Ты только причиняешь себе боль.