Ода любви - Вайолетт Лайонз

Щурясь от яркого солнца и блаженно откинув голову, Мишель подставляла ласковым лучам то одну, то другую щеку. Весла лежали на бортах лодки, которая плавно раскачивалась на волнах. Девушка опустила руки в прохладную воду, и та заструилась меж ее пальцев. Тело Мишель отяжелело, пронизанное усталостью. Она была не в состоянии шевельнуться, но это чувство было отнюдь не тягостным, — напротив, оно казалось таким сладким, таким чарующим… Пальцы ее босой ноги касались тугих лепестков водяных лилий, разбросанных по днищу лодки, и запах реки странно тревожил память, напоминая детство.

Мишель потянулась за мокрым стеблем, и лодка, качнувшись вправо, накренилась. Она хотела выровнять ее, но та все наклонялась и наклонялась…

В этот момент чья-то рука легла на ее плечо.

Джефф Хейфорд вглядывался в прекрасное лицо спящей женщины и уже почти сожалел о том, что собирался сделать.

Она была так нежна, так невинна, так чертовски обворожительна… Невозможно забыть ночь, которую они провели вместе, накал страсти, охватившей их обоих.

Сердце Джеффа заныло, но тут перед его мысленным взором всплыл образ Доминик, такой же невинной и прелестной, и он преодолел минутную слабость. Укрепившись в своем решении, молодой человек протянул руку и осторожно коснулся плеча Мишель. — Мисси, — тихо позвал он. Никакого ответа. Только легкая тень пробежала по ее лицу, и меж светлых бровей легла едва заметная морщинка.

Что ей снится? — задумался Джефф. Чувствуя, как предательская нежность начинает обволакивать его душу при виде милого лица Мишель, он снова легонько потряс ее за плечо. Она что-то пробормотала, дрогнув ресницами, но глаза ее все еще оставались закрытыми.

— Доброе утро…жена.

«Доброе утро, жена». Эти слова, пробившись сквозь облака дремоты, проникли в ее затуманенный мозг, и она чуть-чуть улыбнулась в полусне.

— Жена?

Мишель томно потянулась, чувствуя кожей приятную прохладу крахмальных простыней и постепенно осознавая значение произнесенного слова, которое, словно стрела, проникло ей в самое сердце. Она наконец открыла глаза — большие, глубокие, цвета янтаря, — встретив прямой внимательный взгляд мужчины, который сидел на краю кровати, все еще сжимая ее плечо сильными пальцами.

— Джефф?

О, конечно! Как она могла спать, забыв о мужчине, которому отдала свое сердце с такой полнотой и щедростью, что теперь не было никакой надежды получить его обратно. Впрочем, ей и не хотелось этого.

Джеффри Хейфорд только вчера надел ей на руку обручальное кольцо, поклявшись в вечной любви и преданности до конца своих дней.

Томно потянувшись, Мишель повернулась к нему.

— Доброе утро… муж!

Ее улыбка была преднамеренно полна полусонной чувственности и нацелена прямо вглубь его серо-голубых глаз, а наклон головы расчетливо провокационен. Длинные светлые волосы веером легли вокруг тонкого овала лица, рассыпавшись по белоснежной подушке.

К своему удивлению, Мишель не получила в ответ ни улыбки, ни хотя бы тривиального поцелуя. Джефф казался отрешенным, словно его мысли витали где-то далеко. Жесткие, волевые черты его лица сложились в странное выражение, делая этого человека далеким и чужим. Сейчас он был совсем не похож на счастливого взволнованного жениха и пылкого ненасытного любовника.

Одно лишь воспоминание о прошедшей ночи заставило щеки Мишель зардеться румянцем, и она невольно провела языком по мягкому изгибу нижней губы, словно все еще чувствуя вкус жарких поцелуев. Она поймала жадный взгляд Джеффа в ответ на это невинное движение, и томная нега смешалась в ее душе с пьянящим чувством чисто женского триумфа.

— Муж, — прошептала она снова, смакуя звук этого коротенького слова.

Ее тело, наполненное пресыщенной слабостью, все еще хранило ощущения этой дивной ночи, на нежной коже розовыми пятнами отпечатались следы его неистовых поцелуев… Наслаждение, которое она познала, было ошеломляющим, и Мишель не могла поверить, что, испытав такое, ей удалось остаться целой и невредимой. Казалось, ее тело должно было рассыпаться на тысячу мелких осколков под натиском этой необузданной страсти, такой сильной и захватывающей, что в какой-то момент ей показалось, что она не выдержит…

И сейчас, к ужасу своему, она понимала, что хочет вновь испытать эти ощущения.

Мишель была уверена, что Джефф тоже желает этого. Ночью, измученная и пресыщенная, она погрузилась в сон, ожидая, что утром проснется в его объятиях, что он разбудит ее поцелуями, пробуждая желание, а его ласки не заставят себя ждать.

Увидев, что он сидит на краю кровати полностью одетый и смотрит на нее чужим, отрешенным взглядом, Мисси была обескуражена.

— Который час? — спросила она, сладко потягиваясь. — Мне снился такой странный сон — словно я плыву в лодке и вдруг… — Она не договорила, вспомнив, что им предстоит сегодня полет.

— Начало десятого.

— Так рано? И ты уже встал?

Ее пухлые губы недовольно надулись, а янтарные глаза скользнули по его одежде, которая совершенно не подходила для путешествия на один из тропических островов, где они собирались провести медовый месяц. Костюм из тонкого светло-серого кашемира, белая рубашка и строгий галстук скорее соответствовали официальным переговорам.

— Но самолет вылетает только в три часа, так что у нас еще уйма времени, — растерянно произнесла Мишель, сжимая его крупную, сильную руку с длинными, аккуратными пальцами. — Иди ко мне, — прошептала она.

Взгляд Джеффа сосредоточенно остановился на новеньком золотом кольце, сверкающем на ее изящной руке.

— Нет? — Резкая нотка прозвучала в голосе Мишель, неожиданно сорвавшемся на высокий писк. Неужели это тот самый мужчина, который был так ненасытен в любви этой ночью? Тот Джеффри, который не позволял ей передохнуть ни на секунду, пока они оба не упали в полном изнеможении, не в состоянии даже дышать… — Что происходит, милый? — спросила она, понижая свой голос до шепота. — Я уже надоела тебе?

Он сделал совсем не то, чего она ожидала. Резко приподняв голову, Джефф посмотрел жене прямо в глаза. Пронзительная холодная синева столкнулась с янтарной теплотой, и какая-то темная тень, промелькнувшая в глубине его глаз, заставила Мишель вздрогнуть. Холодок неприятного предчувствия пробежал по ее спине.

— Надоела? — задумчиво переспросил он. — Никогда… — Словно желая подчеркнуть значение этого слова, он сопроводил его взглядом, полным благодарности и почти осязаемой плотской чувственности, но стоило Мишель расслабиться в тепле этой ленивой сексуальности, как его холодный резкий взгляд снова больно кольнул ее.

— Только взглянув на твое тело, — продолжил Джеффри, — я начинаю желать тебя с такой силой, что боюсь умереть, если не получу. О, это жестокая пытка, и отныне я должен буду терпеть ее вечно.