Любовник королевы - Филиппа Грегори

В обязанность шталмейстера королевы входило пристальное наблюдение за лошадьми ее величества, надзор за состоянием конюшен, а также забота о здоровье и содержании каждого животного, начиная от могучих охотничьих коней до последней тягловой кобылы. Когда во дворец приезжали именитые аристократы с сотнями ливрейных слуг, Роберту Дадли надлежало позаботиться о размещении чужих лошадей и корме для них. Помимо этого у него всегда должны быть наготове лошади для гостей королевы, дабы те смогли без промедления отправиться на верховую прогулку с ее величеством. Фрейлины и придворные дамы непременно желали ездить на послушных, не брыкающихся лошадях. Участникам рыцарских турниров требовались боевые кони, которые не испугаются звона мечей. Однако этим круг обязанностей Роберта Дадли не исчерпывался. Он отвечал за королевскую охоту, причем не только за верховых лошадей, но и за гончих псов, ловчих соколов и ястребов. Добавьте к этому заботы об упряжи, многочисленных каретах и телегах, необходимых для переезда из одного замка в другой, о сене и фураже. Все это лежало на плечах сэра Роберта.

«Тогда откуда у него такая бездна свободного времени? – часто мысленно спрашивал себя Сесил. – Почему он вечно трется возле королевы? С каких это пор Роберта Дадли начал интересовать выпуск казенных монет и то, какой их процент износился и требует замены?»

– Мы должны начать чеканку новых монет, – заявил сэр Роберт.

Он явился на утреннее совещание, какое всегда происходило у королевы с ее главным советником, и, невинно улыбаясь, положил на государственные бумаги ветку с нежными, едва распустившимися зелеными листочками.

«Будто на майские игры собрался», – неприязненно подумал Сесил, однако королева улыбнулась и милостиво разрешила Роберту остаться.

– Мелкие монеты просто страшно брать в руки, настолько они истерты и покрыты зазубринами, – продолжил свои рассуждения Дадли.

Сесил не ответил. Это был очевидный факт. Сэр Томас Грэшем и его солидный торговый дом в Антверпене годами бились, пытаясь хоть как-то изменить катастрофическое положение с английскими монетами. Из-за ненадежности британских денег заведение сэра Томаса несло колоссальные убытки, а уплата по займам, которые он предоставлял английским монархам, становилась все более ненадежной и непредсказуемой. Но что значит мнение многоопытного Грэшема, когда сэр Роберт Дадли отыскал столь простое и блистательное решение?

– Нужно будет изъять из обращения старые монеты и заменить их новыми, полновесными, – подытожил сэр Роберт.

Королева озабоченно посмотрела на главного советника и сказала:

– Но если старые монеты настолько истерлись и износились, то мы едва ли сумеем вернуть половину золота, ушедшего на их чеканку.

– Это необходимо сделать, – не унимался Дадли. – Никто нынче не знает истинной стоимости денег, не верит, что в серебряном четырехпенсовике серебра на такую же сумму. Мне доводилось принимать старые долги, и я всегда обнаруживал, что мне платили монетами, имевшими лишь половину их первоначального веса. Когда наши купцы приезжают в другие страны и хотят расплатиться за свой товар, они обязаны ждать, пока тамошние торговцы не взвесят английские деньги, да еще выслушивать насмешки. Никто из иностранцев не принимает наши монеты по их нарицательной стоимости. Только на вес. Казалось бы, куда проще постепенно чеканить новые монеты и заменять ими старые. Но если мы так поступим, то доверия к нашим новым полновесным золотым монетам будет не больше, чем к старым. Нет, вначале мы должны изъять из обращения все старые монеты и как можно шире объявить об этом. В противном случае мы просто пожертвуем благополучием Англии.

Елизавета вопросительно взглянула на Сесила.

– Сэр Роберт прав, – неохотно признался главный советник. – Сэр Томас Грэшем того же мнения.

– Нет ничего убыточнее для государства, чем неполновесная монета, – назидательно произнес Дадли.

Сказано было верно, но с оттенком превосходства и словно бы с тайным упреком в адрес Сесила.

– А я и не знал, что вы так сведущи в финансовых вопросах, – с всегдашним своим тактом заметил ему Уильям.

На лице Дадли мелькнула довольная ухмылка, которую он тут же спрятал. Но Сесил успел ее увидеть. Для главного советника это не было неожиданностью.

– Хороший слуга королевы должен заботиться обо всех ее нуждах, – скромно ответил Роберт.

«Боже милостивый, никак он перехватывает письма Грэшема ко мне?» – ужаснулся своей догадке Сесил.

На какое-то мгновение эта страшная мысль настолько ошеломила главного советника, что он потерял дар речи. Мальчишка вздумал шпионить за давним шпионом королевы!

«Должно быть, он подкупил посланника, вскрыл письмо, скопировал его, а потом вновь запечатал. Но как? На каком отрезке пути из Антверпена в Лондон? Если Дадли способен перехватывать письма от Грэшема, то какие еще мои секреты он знает?»

– Значит, мы ставим под удар наше благополучие? – спросила королева.

Роберт Дадли повернулся к ней и произнес так, будто вел доверительную беседу с ней одной:

– Ваше величество, чеканка монет не отличается от всего остального, из чего слагается жизнь. Чем меньше истинных радостей, тем сильнее начинают заявлять о себе низменные наслаждения, отнимающие у каждого человека немало времени и сил. Тогда предметы более тонкие, такие, как истинная любовь или духовная жизнь между человеком и Богом, начинают изо дня в день вытесняться. Разве такое рассуждение не кажется вам верным?

Слова Дадли заворожили Елизавету. Он сумел выразить то, о чем она и сама догадывалась.

– Кажется, – призналась королева. – С каждым днем мне все труднее сосредоточиваться на более тонких предметах. Всегда находятся обыденные дела и заслоняют их.

– Вам суждено быть необыкновенной королевой, а для этого следует научиться выбирать. Каждый день выбирать только самое лучшее, без компромиссов, не слушая никого из советников. Пусть вас направляет только ваше сердце и высшие устремления, – тоном заботливого наставника произнес Дадли.

Елизавета посмотрела на него так, словно он был способен раскрыть ей все тайны Вселенной, будто Роберт, как и его учитель Джон Ди, умел беседовать с ангелами и предсказывать будущее.

– Я хочу выбирать лучшее, – призналась она.

– Другого ответа я и не ждал, – улыбнулся Роберт. – Это одно из многих наших общих качеств. Нам обоим всегда хотелось только лучшего. Теперь у нас есть шанс этого достичь.

– С помощью полновесной монеты? – прошептала королева.

– С помощью полновесной монеты и настоящей любви.

Елизавета с трудом отвела от него глаза и спросила Сесила:

– А что скажешь ты, Призрак?

– Беды с английскими монетами общеизвестны, – ответил главный советник, все еще не отделавшийся от своих мрачных догадок. – Любой лондонский купец заявит вам то же самое. Но действительность часто вносит свои поправки в самые лучшие рецепты. Мы все согласны, что фунт монет более не стоит фунта золота, но изменить положение будет весьма и весьма трудно. У нас нет лишнего драгоценного металла на чеканку новых монет.