Отвернись. В плену у зверя - Кира Райт

А Эрдан не говорит со мной. Не объясняет ничего. Не отвечает даже на вопросы, как долго мне быть тут. Просто проверяет, жива ли. И уходит. Такой же ледяной глыбой…

Лишь один вечер из этой вереницы бессмысленной потери времени стал иным.

Я лежала на кровати, выпив все выданные мне медработником обезболивающие, которые как обычно не помогали. Низ живота горел огнем. Тоже как обычно в эти дни месяца. Но ведь к боли невозможно привыкнуть. Каждый раз она выворачивает изнутри.

Оставив все предписанные препараты в нужном количестве, медсестра сказала, то больше ничем помочь не может и удалилась. Судя по взглядам, она не очень-то верила, что мне настолько плохо.

А я даже не пыталась разубеждать. Я для них – никто, будто какая-то ненужная вещь, на которую приходится отвлекаться от более важных дел. Эти люди (иди тоже оборотни) заходили ко мне каждый день после того случая с голодовкой, но с таким видом, будто их заставили насильно. Лучше бы вообще не приходили…

Свернувшись калачком, я тихо глотала слезы и вспоминала, как мой зверь прижимал к себе, как гладил, как замер до самого утра, не убирая свою руку, даря мне облегчение и успокаивая…

Когда дверь тихонько приоткрылась, я даже не пыталась подняться. Толпа незнакомых людей – постоянно меняющихся медсестер, персонала – даже не запоминала их имена – меня больше не волновала. К моим просьбам о помощи они были глухи. Роботы. Я начала воспринимать их как факт, от которого не избавиться. Нравится мне это или нет – ради меня никто ничего менять не будет.

Но в этот раз вошедший не ушел почти сразу, приблизился к постели, на которой скрутившись, тихонько плакала я. А потом… Матрас прогнулся под тяжестью еще одного тела. Я застыла, стараясь не дышать, но в последнем глубоком вдохе почувствовала знакомый хвойный аромат.

Он положил горячую ладонь мне на живот и прижал спиной к своей груди. Я даже пошевелиться не смела, когда мужчина уткнулся мне в волосы и глубоко вдохнул. И в этот момент почувствовала, что мне почти не страшно.

Мне хорошо с ним...

– Эрдан?

– Молчи, – приказал как всегда, лишь чуть более мягко, чем обычно.

Тепло его руки проникало внутрь и разливалось по телу, жар окутывал и спину, горячее дыхание щекотало волосы.

– Расслабься.

Словно команду собаке отдает.

Но это его глубокое «р»… Меня захлестнули воспоминания. Закрыла глаза, представляя, что рядом не этот невозможно-злющий мужчина, а мой ласковый добрый зверь. Так и удалось выполнить команду – расслабиться.

Когда он почувствовал, что мое напряжение спало, то громко выдохнул. А потом мне почудился легкий поцелуй в волосы. Конечно, почудился. Новый Эрдан бы так меня не целовал…

– Спасибо, – прошептала я, чувствуя как неведомым образом мне становится спокойно и уютно, а боль отступает.

– Спи, – и снова приказ.

Что ж. Сейчас я была не прочь выполнить и это. Промучившись полдня и сейчас пригревшись в сильных руках, засыпала, надеясь, что утро будет хоть чуточку более добрым, чем все предыдущие.

Если бы…

Он

Я снова был там, у дерева, рядом с ней. Правда, всё самое интересное уже закончилось. Она же теперь даже не смотрела на меня, отвернувшись, просто ушла к воде. По её ногам стекала моя сперма… И я как наяву чувствовал, что то, что казалось мне удовольствием, эта её реакция во время секса, видимо, была надуманной. Девочка выглядела разбитой…

У меня всё сжалось внутри от жалости к ней. И ещё от того, что это я опять сделал её такой… Но нам же было так хорошо! Так приятно! Почему она теперь снова грустит?

Кажется, проблемы с моей самочкой только начинаются. Я думал, всё, после такого она будет любить меня, будет сама просить продолжения, размечтался… А она вон... Смывает с себя мои следы так, словно это что-то неприятное…

Мне бы не хотелось, чтобы она это смывала. Хотелось, чтобы она вся пахла мной. Всегда. Чтобы никто никогда к ней даже приблизиться не мог, зная, что она только моя. Что она под моей защитой. Хотелось ощущать на ней свой запах, вспоминая, как я его на ней оставил…

Зачем она моется?

Мне стало так обидно. Я старался ей понравится, делал ей приятно, а она…

Зато самочка разделась, когда купалась. И я даже подвис. Любуясь видом ей обнаженного тела со следами от моих пальцев и зубов… Какая же красивая она у меня. Глаз не отвести.

Правда, довольно быстро она оделась и спрятала от меня своё чудесное тело. А потом просто собрала тот хлам, что мы принесли, и пошла куда-то.

Без меня!

Я думал, что в этот раз всё получилось так хорошо, что теперь мы будем вместе всегда, что она станет ко мне ластиться, а не вот так…Я догнал её в пару прыжков и попытался посмотреть в глаза, стараясь понять, что не так в этот раз. Но она отвернулась. Только я всё равно успел заметить, что её взгляд пуст. Совсем. Будто она не только не рада, но и не злится. Словно я ей безразличен…

Вселенская грусть сжала мои внутренности в тиски.

Я забрал из её рук поклажу и плёлся рядом, не зная, что теперь делать. Как извиняться за то, что я не знаю, что я сделал не так… Не могла же она расстроиться, что я… Что я ЧТО?! Я не понимал. Вообще.

До этого брал её грубо, она расстраивалась.

В этот раз позвала сама, была возбуждена, я был осторожен, а она снова расстроена.

Как мне её тогда, чтобы ей нравилось? Ну как?!

Когда дошли, я услышал голодные трели её живота, и кажется понял, в чём дело.

Я её давно не кормил! Вот и отгадка! Она злится, что я не покормил её! Конечно. И как я раньше не догадался!

Естественно, ей не до удовольствий! Она не ела у меня сколько уже.

Девочка же хрупкая такая, маленькая, ей надо много есть. А я не додумался. Конечно, ей не нравится! Разозлился на свою бестолковость. Вот какой из меня самец, если я свою самочку не могу нормально накормить? Позор. Какой позор…

В лес я бежал так, что пятки сверкали. Собирал ей ягоды и орехи так быстро, как только мог. Быстрее наверно вообще невозможно. Колол свои руки и не замечал. Нужно же было срочно накормить её! Чтобы подобрела. Чтобы перестала дуться. Может она тогда снова… Ну… Захочет. Меня, конечно.

Но когда вернулся вместо её благодарности получил очередной укол.

МОЯ самочка лежала в противоположном углу жилища, оставив мне на прежнем месте несколько досок. Она так разозлилась на меня, что больше не хочет со мной спать? Ну уж нет.

Я виноват, конечно, очень. Не позаботился. Но ведь не на столько, чтобы так меня наказывать! Она и так всё время воротит от меня свой хорошенький носик, а теперь ещё и это.