Призрак с Вороньего холма. Исповедь шлюхи - Андрей Анисимов

– По-своему, права.

– И что?

– Давай отложим этот разговор.

– На сколько?

– Пока не знаю… Я хочу есть.

– Поехали в «Ласточку». Ты же хотел послушать Моню. Кстати, он про тебя спрашивал…

– Ты там часто бываешь? – Удивился Олег.

– Я там работала официанткой, пока Алексей Михайлович меня не взял, и с Моней Корзоном подружилась. Теперь, когда захожу, он всегда играет что-нибудь лично для меня.

– Милый старик и большой музыкант. Нет, что-то в «Ласточку» меня сегодня не тянет. Давай поужинаем в пансионате.

– Как скажешь. Твоя рабыня на все согласна.

Они вернулись в пансионат. Администраторша Лидия Васильевна, выдавая Олегу ключи, осмотрела Иру с головы до ног:

– Вам, Олег Николаевич, полчаса назад звонили. И будут звонить еще.

– Кто звонил?

– Какая-то женщина. Город я не разобрала. Во всяком случае, о таком городе я никогда не слышала.

– Может быть, Глухов.

– Что-то в этом роде. – И в тот же момент на ее столе зазвонил телефон: – Скорее всего, это вас. Звонок междугородний. – Лидия Васильевна сняла трубку, послушала и протянула Голеневу: – Та же дама.

Олег взял трубку и услышал голос Межрицкой.

– Мама Руфа, это ты? Что случилось?

Ира с волнением смотрела на Олега. Он слушал очень внимательно. Потом спросил:

– Откуда она взялась? – Опять внимательно слушал. В конце разговора сказал: – Не волнуйся, мама Руфа, естественно… Мать есть мать…

Попрощавшись, вернул трубку администраторше и долго молчал. Ира тронула его за локоть:

– У тебя что-то случилось?

– У моей дочки нашлась мама.

– Что это значит?

– Я сам пока не знаю. Кстати, дочку зовут, как тебя, Ирочкой.

– Ты огорчен?

– Как можно огорчаться, если у ребенка нашлась родная мать!? Конечно, я уже привязался к малышке, да и она ко мне тоже. Но какое это имеет значение?

В ресторанном зале Голенев с Ириной почти не разговаривал. Он вспомнил, как девчушка бросилась ему на шею, там в детдоме, когда узнала, что стала его дочерью. Потом она каждый раз, когда видела Олега, обхватывала ручками его шею и шептала «папочка». Этот детский шепот он вспоминал часто, когда не видел своих ребят. Ирочка была нежной и очень благодарной девочкой. Мальчишки тоже радовались встречам, но они сразу хотели активных развлечений с вновь обретенным родителем, а девочке хватало, что он рядом.

Олег машинально проглатывал еду и думал о детях. Ирина поняла, что ее любимый переваривает новость:

– Ты хочешь, чтобы я ушла? – Спросила она после ужина.

– А ты как хочешь?

– Еще спрашиваешь! Я бы осталась…

– Тогда оставайся. Одну Иру у меня, кажется, отберут, хоть другая будет. – Грустно пошутил Олег, поднимаясь по лестнице.

Спали они обнявшись, но вполне мирно. Олег, как всегда, поднялся рано. Ира продолжала спать, накрывшись с головой простынкой. Двери на балкон они оставили распахнутыми, и к утру в номере сделалось свежо. Она проснулась, когда солнце заполнило всю комнату и стало жарко. Олега рядом не оказалось. Не было его и в комнате. Ирина встала, босиком подошла к балкону и, чтобы избавиться от солнца, задвинула занавески. И только вернувшись к постели, обнаружила на тумбочке записку. В ней было всего несколько слов. «Прости, ты очень хорошая, но полюбить тебя я уже не смогу. Прощай, твой блуждающий рыцарь»

Она прочла и уселась на кровать. Ира помнила, что «блуждающим рыцарем» она сама назвала Олега, когда писала ему, что возвращается к жениху. Она оделась, спустилась на первый этаж и попросила позвонить. Администраторша сидела другая.

– А вы из какого номера?

– Я из номера Коленева.

Женщина расплылась в улыбке:

– Да, да, Олег Николаевич меня предупредил, что у него гостья. Звоните, пожалуйста. – И выставила перед Ирой телефон. Девушка набрала номер офиса кооператива:

– Алексей Михайлович, извините, но я больше на работу не выйду. Так получилось, улетаю в Москву. Спасибо вам за все. – И положив трубку, выбежала из пансионата.

На следующий день, после обыска в кащеевском хозяйстве, полковник Курдюк на службу не явился. Он надел парадный китель, сел в личную «Волгу» и попилил в Москву. В его портфеле лежало заявление Кащеева с просьбой об отводе земли под кооператив и его же письмо из Америки. Заявление Курдюк изъял из архивов Стеколкина, а письмо нашел в сейфе у Маки. Эксперт Приходько, которого Иван Александрович озадачил провести сравнительный анализ почерка, руку Кащеева на письме подтвердил. Но, зная своего эксперта не первый день, Курдюк ему до конца не поверил.

На Петровке у полковника работал давнишний приятель, подполковник Турин. Они не только приятельствовали, Турин доводился Курдюку дальним родственником. Виделись редко, но отношения сохраняли. Иван Александрович и решил обратиться к нему за помощью. Лучше экспертов, чем на Петровке, в России не сыскать.

Ехал Курдюк не слишком быстро, но местами выжимал за сотню. Так подолгу начальник районного ОВД за рулем давно не сидел, и подъезжая к стольной, понял, что притомился. Ныла спина, затекли ноги. К его удовольствию, к четырем часам дня народ ехал из Москвы, и шоссе при въезде в столицу пробок не собрало. Зато по городу он тащился как на самокате. Едва к шести пробился на Петровку.

Турин, которого Иван Александрович предупредил о своем приезде по телефону, уже начинал злиться – рабочий день кончается, а родственничка из провинции нет. Поэтому когда Курдюк позвонил ему из бюро пропусков, обрадовался и быстро скатился вниз. Они обнялись. Турин предложил Курдюку оставить свою машину на служебной стоянке и повез его домой на казенной. Но даже при наличии мигалки, спецсигнала и шустрого лейтенантика за рулем, с Петровки до Земляного вала, где жил Турин, добрались за час. Хотя нормальной езды, когда Садовое кольцо свободно, минут шесть.

– Вертолеты вам надо заводить. – Ворчал Курдюк.

Все родственные новости они друг другу успели пересказать, а начинать разговор о деле в присутствии водителя провинциальный гость поостерегся.

Супруга Турина, Валя, особым радушием не отличалась:

– Суп остыл, курица подгорела. – Встретила она мужчин и, поджав губы, отбыла на кухню. Но за обедом отошла, стала живо интересоваться родней и достала из холодильника бутылку «Гжелки». После обеда мужчины перешли в кабинет, и Курдюк в общих чертах обрисовал родственнику свою просьбу. Заодно рассказал, что у Гены Кащеева среди Солнцевской братвы есть авторитетный кореш и зовут его Алехан Казиев.

– Нет его больше. – Усмехнулся Турин.

– Как нет? – Переспросил Курдюк.