Небесный почтальон Федя Булкин - Александра Николаенко

– А ту девочку видишь, бабушка? С божьей помощью пусть не примут…

Потому что если не узнала ты ее, бабушка, это та самая, что нору мою в песочнице затоптала. С давних лет я эту девочку презираю. Еще не с песочницы даже, до всего…

Сорвалось наше с бабушкой мероприятие. Приняли противную девочку.

Могущественней, значит, всесильней, чем у моей бабушки, оказался у ее бабушки Бог.

– Бог один только, Федя.

– Ну и зря! Вот потому, что один на всех Бог твой, бабушка, не справляется он со своими обязанностями. Не по справедливости судит. Как попало!

– Только Феди Богу в помощники не хватало…

– Не помощник я ему, бабушка, это точно.

– Только ты смотри, не крести меня, бабушка, как в дверь пойду.

– Что ты, Федя, я только так, потихонечку, за коленочкой…

– Даже не вздумай, бабушка! Дай мне честное слово, что ты не будешь.

– Честное слово, Феденька.

– Слава богу!

– Ты на что надеешься, бабушка?

– На тебя, Феденька…

То-то же! А то все на Бога, на Бога…

– Бабушка!

– Что, Феденька?

– А давай с тобой еще разик на ушко столбики повторим?

– Давай повторим. Повторение – мать учения.

Мать учения – повторение… Лучше б все-таки со мной мама или папа смогли пойти! А с этой старинной бабушкой смех один.

Вон как все глядят на нас, озираются…

Будто вместе я пришел с такой стыдной бабушкой. А это она пришла со мной, а не я! Не примут они меня, как узнают, с какой я бабушкой…

– Бабушка!

– Что, Феденька?

– Отодвинься ты от меня хоть немножечко, сделай вид, что ты вон с тем мальчиком толстым пришла…

Сам я как-нибудь вспомню столбики эти страшенные, только смешались столбики, разбежались, запутались.

– Бабушка…

Но не откликается бабушка, вид делает, что пришла вон с тем толстым…

– БАБУШКА!!!

– А? Что, мальчик?

– Сколько будет, бабушка, семью пять?

– Надень, Феденька…

– Убери!!!

– Ну, хоть за здоровье мое, Христа ради…

Помоги, Господи, чтобы бабушка глупая с этим крестиком со своим от меня отстала!

– Хоть в кармашек, Федь, сюда положи на удачу, никто не увидит…

– В человеческой воле все дело, бабушка, не в удаче!

– Вся удача, Федь, человечия в Его воле…

– Тише шепчи!

– Ладно уж, давай, бабушка, так и быть…

– С Богом, Феденька!

– К черту, бабушка!

– Ну, иди.

И сжимают пальцы теплый крестик в кармане… мамочки мои…

Господи!.. Помоги…

– Бабушка, за мной! Скорей, скорей, бабушка! ОДЕВАЙСЯ!!!

– Да что такое, Федя, стряслось? Куда ты Пуню схватил?

– Некогда объяснять, бабушка, за мной беги, к лифтам!

Только что заштопали возле дома нашего бетоном в асфальте дыру, от самого подъезда густая полнометражная лужа!

Шел с качелей я, случайно поначалу вляпался, а теперь неслучайно вляпаться появился шанс! Следы наши с бабушкой увековечить!

– Наступай вот тут, со мной ближе, бабушка! Этой лучше ногой, чем той!

А теперь подержи-ка за куртку покрепче меня, я еще Пуней рядышком приложусь.

Пройдут года, переселится человечество в другие человекоустойчивые галактики, от галактики Млечный Путь – города звездного, Небесного Града, что строят папа с мамой мои, в необжитые районы космоса. Откроют космоплаватели новые звездные континенты и острова, разные страны и земли…

Может, будет такая планета – Москва? Может, будет и Ленинград…

Севастополь – планета – Лондон, Петропавловск на Камчатке, Краснодар, Красноярск, Анапа и Рим?

– Полетели, бабушка, – скажет, например, житель планеты Москва новый москвич Федя Булкин, – завтра на Рим?

– Полетели, Федя, – согласится через сто миллиардов лет новая московская бабушка.

И четыре световых года от звезды до звезды, по новому космовременному туннелю, – как нам с бабушкой до метро на троллейбусе…

А на улице Ополчения, во дворе у подъезда третьего, дома третьего, корпус два, следы наши с бабушкой навсегда останутся на земле…

Один побольше, другой поменьше и четыре Пунины лапки.

Вот обходим дневным дозором с бабушкой владенья свои…

Надо мной комарье так и кружится, а над бабушкой никого!

– Отвлеки их на себя хоть на минуточку, бабушка, я за кустики отбегу.

– Что ж ты, Федь, прям через грядку-то? Вон тропинка!

– Да по ней же, бабушка, живым сквозь твои терновники к кустикам моим не пройти!

* * *

– Это что же такое тут у меня, Федь, проклюнулось? Не пойму…

– А бог его знает, бабушка…

– Может, гортензия?

– Может, и гортензия, бабушка…

– А может, петунья все-таки?

– Может, и петунья, бог ее разберет.

– Дай, Господи, памяти, что ж сажала я тут?

– А бог тебя знает, бабушка…

– Что ты, Федь, заладил всё Бог да Бог? Вроде маргаритки сажала тут… А что-то непонятное выросло…

– Что Бог дал, бабушка, что Бог дал…

– Ты, Федь, огурцы уже поливал?

– А как же, бабушка? Тыщу раз!

– Федь, я луку тебя просила нарвать…

– Так я ж нарвал тебе его, бабушка, вон лежит…

– …а не вырвать…

И грядку, Федь, прополоть, а не вытоптать…

– Ты зачем, Федя, шланг замотал?

– Так вон же, бабушка, туча…

– Мне вот нравится, бабушка, как все разрослось у нас. Прямо джунгли! Вот не зря мы с тобой перед каждым дождиком поливаем…

– Федя, ты собрал уже гусениц со смородины?

– Собрал, бабушка.

– А с крыжовника?

– И с крыжовника.

Вот кто что собирает с дачной плантации…