Палач. Книга 1 - Александр Ачлей

В тот вечер она буквально сгорала от желания поскорее услышать родной голос и, несмотря на поздний час, набрала заветный номер телефона.

— Мамуля! Ну, как ты? Ходила в миграционную службу? — с надеждой в голосе спросила она Татьяну.

— Ланочка! Не переживай ты так! Все будет хорошо. Я, конечно, ходила. Лучше сказать, ездила. Теперь эти паразиты, чтобы им легче было деньги с нас сдирать, закрыли районные отделения, где хоть какой-то правды можно было добиться, и оставили только центральный офис в столице. Как добиралась до Арсеньева, а оттуда до Владика — и не спрашивай. В конце концов добралась. И сразу же туда, на Первую речку. А там народу!!! Ты себе представить не можешь. Все кричат, толкаются, в обморок падают, двоих увезли с инфарктом, одну старушку чуть не задавили. В общем, я не смогла даже документы подать. Тех, кто дает деньги, обманывают: соберут мзду и исчезают. В общем, доченька, никогда я об этом не думала, но теперь делать нечего, надо обращаться за помощью к твоему отцу…

— К отцу? Ты же никогда о нем ничего не говорила. Я даже думала, что и нет никакого отца…

— Прости меня. Считала, что так для тебя будет лучше. И дальше, может быть, не сказала б. Но здесь, чувствую, не выживу. А не хотелось бы помереть вдали от тебя. К нему никогда ни с какими просьбами не обращалась. Так что один раз, думаю, можно. Он — большой человек. Во всяком случае, был таким до того, как все рухнуло. Так что найди его, объясни, кто ты. Он хорошим был. Меня любил. Надеюсь, не изменился. Если сможет, поможет, — в голосе Татьяны чувствовалась усталость.

— Мамочка! Как зовут-то его? — Лана с трудом сдерживала рвущиеся наружу слезы.

— Зовут как? Имя у него очень звучное, красивое, да и редкое: Тауберг Александр Николаевич.

«Так сложилось, что в Московии нет вторых, третьих или четвертых лиц, а есть только первый и единственный президент. Он исполняет роль гаранта конституции независимого Московского государства вот уже два года. И все это время разными способами убеждает москвичей в том, что лишь ему по плечу роль главного человека в стране. Самый сильный аргумент — „завоевание независимости и обеспечение суверенитета“. В итоге народ поверил в исключительность своего властителя. И президент тоже. Он поверил в себя настолько, что теперь остался один. В Московской Думе заседают аж пять партий, в названиях которых присутствует слово „демократическая“, но оппозиции в Московии нет: критики режима сидят по тюрьмам или ударились в бега. Московский президент заслужил свое одиночество. Уничтожив своих оппонентов и запугав окружение, он не может быть уверен в своем будущем, если решится уйти. Утешением ему может служить только то, что рядом находится „верная подруга и спутница жизни“. Она скрашивает его одиночество, но лишает какой бы то ни было инициативы в принятии решений, которые все чаще диктуются ее волей. Но он в этом своем положении не одинок. Тем же недугом страдали и страдают все диктаторы и узурпаторы. Побочным эффектом такого госстроительства непременно становится тотальное недоверие к собственному окружению (нынешний президент, к примеру, перестал доверять даже родне) и жгучая ненависть со стороны „подданных“».

Из газеты «Мы против», март 2016 года.

Евгений Викторович отложил газету московской оппозиции, пристегнул ремни безопасности, прикрыл глаза и стал ждать взлета. В последние два года рейсы всех авиакомпаний в Московию были отменены, и добраться до ее столицы теперь можно было лишь самолетами возрожденного с легкой руки жены первого лица «Аэрофлота». Сервис здесь всегда оставлял желать лучшего, а в последние годы он вообще отсутствовал. И Труваров, хотя никогда этого не делал, все-таки предпочел лететь первым классом, заплатив за относительный покой баснословные деньги — билет стоил 5500 евро.

Кресло было достаточно удобным, из напитков (первый класс!) ему смогли предложить лишь дешевый виски со льдом, и он, так как не очень любил летать, а более всего взлетать, большими глотками отпивал из пластикового стаканчика этот шотландский самогон, пытаясь заглушить волнение. Нет, он не был трусом, конечно, но высоты боялся. Причем когда это началось, вспомнить не мог. В детстве залезал на высоченные деревья, прыгал по крышам старых амбаров и сараев со сверстниками — и ничего! Теперь же каждый раз перед командировкой ему приходилось преодолевать себя, что в целом было и не плохо, так как только преодолением закаляется воля. «Укрепление Воли, стяжание Духа и пробуждение Совести» — эта триада настоящего человека, верного «пути воина», была усвоена им давно, практически с детства. Может быть, и не в такой формулировке, почерпнутой им позже из книг Академии Небополитики, но именно эти составляющие становления его как личности оказались главными. Самолет благополучно взлетел, Евгений Николаевич достал ноутбук и углубился в работу над новыми главами своей книги, в которой он описывал российскую элиту накануне распада:

«…Основная черта среднестатистического представителя российской элиты (СПРЭ) начала XXI века — нетерпение, что проявляется в стремлении немедленного удовлетворения голода, не важно, какой семантики, что в свою очередь вызвано жадностью и неспособностью получить удовлетворение. Это побуждает вновь и вновь выходить на тропу охоты и мчаться по одному и тому же кругу мотиваций и поведенческих паттернов. Такой СПРЭ в целом является личностью эмоционально устойчивой, реалистично воспринимающей жизнь, настойчивой и упорной в достижении целей, способной держать себя в руках и контролировать свои мысли, эмоции и поступки. На вещи он смотрит серьезно и трезво. Во взаимоотношениях с другими людьми может проявлять проницательность и расчетливость, холодность и рациональность. Способен не поддаваться эмоциональным порывам, видеть за аффектом логику. К решению проблем подходит разумно и несентиментально. Скептически относится к лозунгам и призывам. В общении вежлив. Следит за своими речью и манерами. Это практичный, зрелый, уравновешенный, здравомыслящий, хорошо разбирающийся в житейски важных вещах, трезво оценивающий обстоятельства и людей человек. При этом он практически полностью отрицает наличие у себя каких-либо слабостей и желаний, демонстрирует абсолютное безразличие к удачам и провалам. Но внешние проявления невозмутимости и удовлетворенности любым положением дел носят демонстративный характер и подчеркивают закрытость натуры.

Мягкосердечием и нежностью не отличается, его даже можно назвать жестоким. Он самонадеян и не склонен испытывать чувство вины. Считая себя хозяином собственной судьбы, он уверен в обоснованности и последовательности своих внутренних побуждений и целей. Он способен эффективно управлять своими эмоциями и переживаниями. Внутренний конфликт отрицает и к самообвинениям (самобичеванию) не склонен. Ему представляется, что его личность, характер и деятельность способны вызвать у других уважение, симпатию, одобрение и понимание. При этом он достаточно высоко оценивает собственную личность по таким критериям, как духовность, богатство внутреннего мира, способность вызывать у других глубокие чувства. СПРЭ абсолютно равнодушен ко всему, что не входит в круг его личных интересов. Он является человеком верующим, но не религиозным. У него нет фанатичных пристрастий, он вполне лоялен к другим религиям и мировоззренческим системам.