Тысяча поцелуев - Сьюзен Мейер

— Если Финли мешает тебе, в следующий раз я возьму ее с собой... — осторожно начал он.

— Финли не может мешать, — покачала головой Шеннон.

Рори кивнул, до боли сжав зубы. Значит, дело не в Финли, а в нем, и он понятия не имел, как справиться с возникшей между ними неловкостью.

Но во время обеда он твердо решил, что не собирается прекращать общение с Шеннон только из-за того, что их флирт не перерос в нечто более серьезное. Конечно, он больше не станет обнимать или целовать ее, от этого ей станет только хуже, но это не значит, что они не могут общаться как друзья. И Финли будет рада провести остаток времени с Шеннон.

Вечером, после ужина в уютном итальянском ресторанчике, он спросил Финли, помогая ей сесть в машину:

— Ты хочешь в гости к Шеннон?

— Конечно! — обрадованно кивнула она.

— Я понятия не имею, что она делает сейчас, но уверен, она не откажется от нашей помощи.

— Хорошо, — беззаботно пожала плечами Финли.

— Я серьезно, Финли. Возможно, тебе непросто это понять, но Шеннон действительно любит Рождество, поэтому постарайся не капризничать, даже если она попросит тебя сделать то, что тебе не слишком нравится.

— Ладно.

Рори тяжело вздохнул. Он совсем не был уверен в том, что Финли поняла его. Но он знал, что не может оставить Шеннон одну этим вечером.

Шеннон открыла им дверь и радостно улыбнулась. Этим вечером она была одета в джинсы и красный свитер, поверх которого был повязан симпатичный зеленый фартук с изображением оленя. И она выглядела невероятно мило с мукой, размазанной на ее щеке и кончике носа.

— Привет. — Она посторонилась, давая им пройти.

— Привет, — смущенно кивнул Рори. — Мы не знали, чем ты сегодня занимаешься, но предположили, что тебе пригодится наша помощь.

— Я пеку печенье, — ответила Шеннон и направилась на кухню, жестом поманив их за собой.

— Какое? — опасливо спросила Финли.

— Рождественское печенье. — Увидев, что малышка нахмурилась, Шеннон рассмеялась. — Тебе не кажется, что в твоем возрасте уже пора учиться печь печенье.

— Мне только шесть.

— Знаю, но в следующем году тебе исполнится семь, а потом восемь, и ты и не заметишь, как тебе стукнет двенадцать, и ты захочешь сама испечь рождественское печенье. Просто поверь мне.

Финли недовольно наморщила носик и посмотрела на отца. Догадавшись, что она против печенья не из-за Рождества, а потому что ленится помогать, Рори рассмеялся:

— Ты ведь понимаешь, что я печь печеньки не буду?

На кухне уже все было готово. В центре стола было раскатано тесто, а рядом лежало множество формочек. Финли устроилась на стуле рядом с Шеннон и начала разглядывать формочки.

— Зачем они нужны? — удивленно спросила она.

— Смотри. — Шеннон взяла формочку в виде елки и, хорошенько надавив на тесто, вырезала кусок соответствующей формы. — И мы получаем готовую печеньку в виде елочки.

— Здорово! — восхитилась Финли, схватив формочку в виде колокольчика. — А теперь я.

— Эй! — пряча улыбку, прикрикнул на нее Рори. — Что ты должна сказать?

— Пожалуйста, Шеннон, можно мне тоже попробовать?

— Пока тесто не закончится, сколько угодно, моя милая, — рассмеялась она.

Закончив вырезать печенье, Шеннон аккуратно разложила его на двух промасленных противнях и поставила в духовку на двенадцать минут.

Когда печенье испеклось и немного остыло, Шеннон разложила его на столе:

— Теперь пора его раскрашивать.

— Кисточкой? Как картинку?

— Да. Только мы будем использовать особенные краски.

Она достала из холодильника несколько тарелок, наполненных глазурью.

— Сейчас мы добавим в каждую тарелку свой пищевой краситель, — объяснила она.

Через пару минут с помощью Рори они приготовили красную, голубую, зеленую, желтую и розовую краски, которыми можно было рисовать на печенье.

— Ты неплохо справился, — сказала она Рори.

— Ну мы ведь делали не ракетное топливо, — улыбнулся он в ответ.

Финли взяла одну из печенек и с недоумением оглядела ее. Во время выпекания печенье немного изменило форму, и было непросто определить, на что же оно должно быть похоже.

— Скорее всего, это колокольчик, — сказал Рори.

— Наверное, — вздохнула девочка.

— В какой цвет ты хочешь его покрасить?

— В песенке, которую пели в парке, говорилось, что колокольчики серебряные, — расстроенно ответила Финли. — Но здесь нет серебряной глазури.

— Колокольчики из песни действительно серебряные, но этот колокольчик может быть таким, как ты пожелаешь.

— Тогда пусть будет розовым.

— По-моему, розовый колокольчик — это очень мило.

Рори, конечно, помогал Шеннон и Финли вырезать печенье и делать глазурь, но у него не было никакого желания что-нибудь раскрашивать.

— Ты не будешь против, если я сделаю для нас по чашечке кофе?

— Лучше какао, — откликнулась Шеннон, увлеченно расписывавшая желтой и розовой глазурью домик.

Рори почувствовал, что немного расслабляется. Если так пойдет и дальше, то к моменту, когда придет время отправляться домой, они перестанут чувствовать неловкость в компании друг друга.

Сварив какао, он поставил чашки перед Финли и Шеннон, но они были так увлечены раскрашиванием печенья, что не заметили его.

Оглядев стол и прикинув скорость работы, Рори понял, что такими темпами они закончат к ночи, так что он тоже взялся за кисточку.

Когда они закончили наконец раскрашивать печенье, стрелки часов подползали к девяти. Рори велел Финли идти надевать курточку, а сам остался помогать Шеннон с уборкой кухни. Но едва Финли вышла, дружеская атмосфера, царившая там весь вечер, пропала.

Рори не знал что сказать, и с каждой минутой тишины напряжение только усиливалось, а пропасть, разверзшаяся между ними прошлым вечером, становилась все глубже. Он знал, что это его вина. Он начал торопить события и узнал о том, о чем при обычном развитии отношений узнал бы только через несколько месяцев. К этому времени они бы оба твердо знали, насколько глубоки их чувства и на какие жертвы они готовы пойти ради того, чтобы сохранить их.

Но он понимал, почему Шеннон рассказала ему правду сейчас. Их чувства развивались слишком быстро, и это пугало ее.

Закончив мыть посуду, она вытерла руки и удивленно посмотрела на Рори:

— Куда делась твоя дочь? Может, опять пытается сама справиться со своими сапожками?

— Наверное, — улыбнулся он. — Когда-нибудь она научится надевать их сама.