Спросите у психолога - Сергей Степанов

Такое положение невозможно исправить в один день, но попытаться надо, причем начинать надо немедленно, хотя время уже упущено и не исключено, что свадьба все-таки состоится. Хотя этот брак и чреват нежелательными последствиями, вряд ли удастся его предотвратить. Впрочем, если существует подозрение о корыстных мотивах невесты, можно попытаться предпринять определенные шаги. Сама она, разумеется, всякий корыстный мотив отрицает, и жених наверняка из ее слов и поступков вынес убеждение (или иллюзию), что ей он интересен сам по себе, а не как собственник недвижимости и ценностей. Если это действительно так, безупречным аргументом могла бы выступить нотариально заверенная расписка с отказом невесты от ее доли наследства в пользу детей жениха. Бескорыстный и честный человек с легким сердцем даст такую расписку ради облегчения отношений с будущими родственниками. Ясно, что от охотницы за наследством такого шага вовек не дождаться – она скорее предпочтет оставить в покое объект своих притязаний. Такой выход мог бы послужить простым решением сложного вопроса.

Иное дело, если отец сам всерьез намерен пересмотреть перспективы наследования в пользу своей избранницы. В таком случае выходит, что посторонний, в общем-то, человек оказывается, по его мнению, более достоин владеть его имуществом, чем дети. К такому шагу старика может подвигнуть только ощущение гораздо большей близости со вновь встреченной женщиной, чем с детьми, которых он растил с пеленок. Кто виноват, что так получилось? Трудно сказать. Вероятно, так уж сложилась жизнь этих людей. И это подлинная жизненная драма. Сейчас она близится к завершению. И исправить что-либо времени почти не остается. Или все-таки еще не поздно? Этого никто не знает лучше, чем сами авторы письма.

Нас – четверо сестер. Все мы уже немолоды, у каждой своя судьба. Я и двое старших сестер живем в небольшом городе неподалеку друг от друга. Младшая живет в Москве, видимся с ней редко. Наш отец – уже очень пожилой человек, но, слава богу, пока здоров и бодр. Вот только в последние годы он очень озабочен тем, как поделить между нами, сестрами, то наследство, что после него останется. Для нашего круга наследство немаленькое: хорошая квартира, автомобиль, два гаража и кое-что еще. Поделить поровну все это имущество невозможно. Вот отец и принялся обсуждать с нами, как лучше распределить наследство. Младшая сестра далеко, и хотя живет небогато, ни на что особо не претендует и участия в дележе не принимает. Я этих разговоров тоже сторонюсь. А вот две старшие сестры, хоть они и так всем обеспечены, уже успели разругаться. Обеим кажется, что другая ее обделяет. Из-за этого они буквально возненавидели друг друга. А отец этого словно не замечает и подливает масла в огонь: снова и снова заводит разговор о наследстве. Он уже несколько раз переписывал завещание и, наверное, еще не раз будет это делать. А из-за этого завещания не стало лада между сестрами. Как нам всем себя вести, что делать, чтобы не рассориться окончательно?

Немецкий поэт Ливатери мудро заметил: «Никогда не говорите, что вы знаете человека, если вы не делили с ним наследство». Известны сотни, тысячи примеров того, как наследство безнадежно омрачало отношения самых близких людей. Многие такие случаи блестяще описаны в мировой литератре. Да и почти любой из нас наверняка вспомнит подобный пример из жизни родных или знакомых. К сожалению, необходимость делиться порой обнажает в людях самые неблаговидные черты, и из-за этого они уже не могут, как прежде, жить в добром согласии.

В письме описан случай, который крайне осложнен поведением самого завещателя. Хочется верить, что пожилой отец руководствовался самыми благими мотивами, вынося на обсуждение наследниц вопрос об их доле. И поступил очень недальновидно. Это яркий пример того, как добрые намерения порой приводят к противоположному результату. Урок нам всем: в серьезных жизненных ситуациях необходимо тщательно взвесить, как отнесутся заинтересованные лица к нашему решению. То решение, которое кажется нам наилучшим, возможно, придется не по душе тем, кого оно касается. Способность немного отступить от своей точки зрения и взглянуть на ситуацию шире избавляет от многих возможных осложнений. Эту способность человек приобретает не сразу. В раннем детстве он совершенно не умеет считаться с чужими интересами и учится этому постепенно. К сожалению, в старости эта способность во многом утрачивается, человек снова становится эгоцентричен. Это естественная возрастная особенность, и не будем пожилого человека за нее осуждать.

Главная его ошибка в том, что он вовлек дочерей в морально опасную дискуссию. Любой выбор предусматривает предпочтение чего-то одного и отказ от другого. А отказываться всегда трудно, особенно в чью-то пользу. Человек гораздо легче принимает любой поворот судьбы, если тот ему однозначно продиктован. А выбор становится для многих непосильным испытанием, проверяя на прочность родственные чувства, да и нравственные устои вообще. Для всех завещателей этот случай может служить назидательным уроком: ради душевного благополучия наследников их не следует заранее посвящать в свои планы, а тем более – с ними советоваться. Завещание должно быть составлено приватно и оглашено в надлежащий момент. Тогда наследники будут лишены оснований для взаимных претензий. Им останется только принять волю завещателя. Психологически это гораздо легче, хотя тоже далеко не всегда страхует от возможных осложнений.

В данном случае эта возможность упущена, и ситуация, похоже, уже непоправима. Впрочем, и ее можно попытаться разрешить, прибегая к элементарной житейской мудрости. Судя по всему, корень противоречия – в неравноценности и неделимости разных компонентов наследства, и проблема состоит в том, чтобы поделить честно, проще говоря – поровну. Если квартиру, машину, два гаража и прочее невозможно справедливо разделить на четверых, то во избежание взаимных упреков имущество следовало бы просто продать и поделить полученную сумму. Тогда каждая наследница смогла бы на свою долю купить то имущество, которое ей желанно. Если такой вариант почему-то неприемлем, возможен другой. Испокон века практикуется такая процедура дележки. Допустим, надо разделить буханку хлеба между несколькими голодными людьми, причем каждый озабочен, как бы ему не досталось меньше других. Нарезать хлеб поручается кому-то одному. Потом остальные по очереди разбирают кусочки. Тот, кто резал, берет свой последним. Это – надежная гарантия, что куски будут равноценны. Так и тут: следовало бы собраться всем вместе и сообща разделить наследство на равные части. Если какая-то часть имущества превосходит своей ценностью другие части, то заранее договариваются, что получивший ее деньгами компенсирует другим наследникам свое преимущество. Окончательное решение о том, равны ли доли, должно принадлежать одной из сестер (допустим, старшей либо, наоборот, наименее заинтересованной). Затем остальные по старшинству выбирают свои доли. Если последняя почувствует себя обделенной, то ей некого винить: ведь решение о равноценности долей принадлежит ей самой.

Впрочем, ни это, ни любое другое «соломоново» решение не может служить гарантией восстановления мира между сестрами. Потому что их отец, наживший немалое имущество, не сумел завещать им главного: искренних родственных чувств, понимания того, что близкие люди дороже любых сберкнижек и гаражей. Обычно эти добрые чувства уходят корнями в раннее детство, когда умные родители учат братьев и сестер честно сотрудничать и справедливо делиться друг с другом. А впоследствии перевоспитывать взрослых людей – дело совершенно безнадежное. Если жадность затмевает человеку привязанность к близким, то никакой психолог уже не в силах ему помочь. Но из этого случая полезно извлечь урок нам всем – и пожилым, и молодым. Заботясь о будущем наших детей, наших наследников, надо бы в первую очередь подумать о том, чтобы завещать им не какие-то материальные блага, а настоящее душевное богатство, которое только умножается, когда им делишься.