Это всё магия! - Ольга Миклашевская

Так и я. Когда мне исполнилось семнадцать, парни с моей ступени обнаружили небольшую скалу высотой метра три-четыре, и на спор уговорили меня с нее спрыгнуть. Вроде как в таком возрасте мозги должны уже появиться, но, похоже, я был во всех смыслах поздним ребенком.

Я прыгнул, вывихнул ногу. Дома за двое суток с помощью зелий, тайком от родителей полностью ее вылечил и отправился к той скале снова. Я не боевой маг: физической подготовкой родители не сильно меня обеспечили. Поэтому пришлось на собственных ошибках учиться группироваться и держать равновесие. К концу года я уже мог приземляться на обе ноги и более-менее прямо держать при этом спину.

Тогда я не понимал, что именно привлекало меня в этих глупых прыжках. Думал, это такой своеобразный протест родителям.

А затем к нам в город приехал настоящий погонщик. Матерый, седой, весь в шрамах и без мизинца на левой руке. Его звали Матир, и это был старший брат капитана Моррена, но тогда я еще ничего не слышал про форт и боевых драконов.

Погонщик искал себе учеников. Не одного, как делают Наставники, а столько, сколько сможет найти. Говорил, повезет в столицу, будет обучать премудростям дела, а то там все растут изнеженными баловнями. Девчонки при виде драконов визжат, парни предпочитают сидячую работу в какой-нибудь из башен ратуши, с девяти до шести, в перерыве обедают в харчевне «Доверие».

Ну, я и вызвался. Сказал отцу, и тот впервые на моей памяти вспылил. Припомнил рассказ дяди Велеса о выпавшем из седла погонщике. И тогда все части мозаики для меня сошлись: на той скале мне не нравилось калечить себя – меня влекли высота, чувство полета. Магия, не похожая на ту, что творится в котле зельевара, а магия более тонкая, живая.

Скажу честно, все бои, в которых я побывал, уже будучи всадником, ни в какое сравнение не идут с тем, что произошел между мной и отцом. Сестра и та отправила мне несколько голубей с призывом образумиться, но не ей меня учить: сама она в свое время из крепости сбежала за своим возлюбленным магом. Семейка у меня, скажу, еще та.

В итоге, меня, как несмышленого котенка, заперли в комнате, и оставалось только злиться на себя и окружающих и ждать, пока Матир не покинет крепость. К счастью, мама была на моей стороне. Именно она договорилась с погонщиком и втайне от отца помогла мне покинуть крепость.

Знаешь, мне всегда казалось, что мой отец очень мудрый маг. Но, видимо, с возрастом в нас просыпается слишком много монстров здравомыслия, ты не думаешь?

Я вздрогнула, поняв, что Тай обращается ко мне. Пауза становилась все дольше и невыносимей, пока я наконец не ответила хриплым голосом:

– Мои родители и раньше чересчур сильно опекали меня, так что не знаю. Возможно, дело в том, что я единственный ребенок. Наследница… – я едва не подавилась, поняв, что почти сболтнула лишнее, – …фамильного состояния. Как говорит дедушка, большие деньги – большая ответственность. От нее я, наверное, и сбежала.

Губы Тая тронула легкая, совершенно беззлобная ухмылка. Раненый, он казался добрым и безобидным, совсем не тем двухметровым гремлином, которым был до этого.

– Значит, мы с тобой в каком-то смысле похожи. Таиса, ты не могла бы мне помочь?

Вопрос застал меня врасплох, но я быстро взяла себя в руки, вскочила на ноги и приготовилась выполнить любое поручение лейтенанта, которое не включало бы в себя что-либо магическое или противозаконное. К несчастью, именно об этом мужчина и собирался меня попросить:

– Ты можешь сварить зелье? – Говорить ему было все труднее – ума не приложу, как до этого он так складно рассказывал историю.

– Зелье? – нахмурилась я. – Если я еще не говорила, я не магичка. А то еще взорву тут все к лешей бабушке, никаких темных в подмогу не потребуется.

Но Тай был не в настроении спорить: он лишь прикрыл глаза и медленно, с трудом выговаривая каждое слово, произнес:

– Я буду направлять. Мне нужно противоядие. Кажется, нож, которым меня царапнули, был смазан смесью из корня коринки. Если не принять меры, у меня отнимется рука.

– Почему бы не позвать Тони? – Меня слегка лихорадило; я и правда боялась напортачить, ведь тогда на мои плечи ляжет вина за любые возможные последствия. – Если не хочешь ее или Мо, давай я сбегаю хотя бы за Аспаром. За кем угодно… – Мне казалось, мальчишки должны гордиться своими ранами, а не стыдливо прятать их под одеялом.

Кстати, где вообще Тони? Почему не пытается выяснить, что случилось с ее напарником? Наверняка у девушки были свои дела, но едва ли что-то может быть важнее жизни и здоровья твоей двойки.

– Не надо, – коротко отрезал Тай, и я поняла: это решение обжалованию не подлежит. – Просто делай то, что я говорю.

Не желая больше спорить, я пожала плечами. Парень и правда был очень плох, и время теперь – на вес золота.

Следующий час я носилась по комнате лейтенанта в поисках ингредиентов. Может, ремесло зельевара ему было не очень близко, но образование родители дали такое, что будешь лежать в постели с рукой, раненой ядовитым ножом, рецепта не забудешь.

И как можно хранить толченые мышиные мозги в том же помещении, где спишь? Я быстрым движением, не скрывая брезгливости, развернула последний элемент зелья, хранившийся в простом носовом платке с вышитыми инициалами «АМ». На полу в небольшом походном котелке уже вовсю бурлил сомнительный супчик из трехлетней грязи с ноги великана, настойки из лепестков синих роз (по виду и запаху больше похожей на вино) и драконьей чешуи. Последнюю Тай специально не хранил, поэтому пришлось тайком пробраться в драконятню, благо что все всадники уже закончили тренировки.

Пока я бежала обратно к замку, внезапно поняла, почему лейтенант не хотел, чтобы кто-то еще узнал о произошедшем. И как я сразу не догадалась! Среди обитателей форта – шпион. Это может быть кто угодно, даже тот, кто еще вчера прикрывал спину. Именно поэтому Тай не хотел, чтобы я звала Тони. Как и говорил утром, он доверял ей свою жизнь, но в данной ситуации любая утечка информации могла помочь преступнику замести следы. Сейчас только трое живых существ знают о ранении сына зельеваров. Осталось всего ничего – найти последнего из них.

Тай сморщился от боли, когда я сняла временный бандаж – он ни в коей мере не подходил для человеческой конечности, – но вслух не проронил ни звука. Все-таки солдат – он должен быть сильным не только на поле боя, но и после. Вместо пропитавшейся бурой кровью повязки на место ранения я положила тот самый платок, в который был завернут один из ингредиентов для зелья.

– Никогда не недооценивай магов-теоретиков, – попытался пошутить лейтенант, хотя губы отчаянно не хотели складываться в улыбку и лицо превращалось в некое подобие пугающей гримасы.

Мое сердце сжималось от боли и сострадания. Все-таки я выросла в мирной обстановке и никогда не сталкивалась с подобным; на моей памяти из происшествий был только пожар пятилетней давности, где Наум лишился своей знаменитой бороды, да тот случай, когда крошка Лола упала с грушевого дерева и сломала ногу. Ну и криков тогда было! Правда, едва конечность пришла в норму, глупышка снова взялась за свое и уже следующим летом покоряла раскидистый дуб, который в свое время строители форта оставили нетронутым.