Стеклянные стены - Андрей Кузечкин

– И что будем делать с этими людьми? – От ее шепота мне в ухо у меня мурашки по коже.

– Для начала их надо изолировать.

– На каком основании? Они ничего плохого не сделали. Ничего такого, в чем мы можем их уличить. А если задержать по ложному обвинению, им это не понравится.

– Нас это должно волновать – что им не понравится?

Таня кладет руки мне на плечи и объясняет, как маленькой девочке:

– Эти пятеро – недообработанные. Нужен как минимум год, чтобы превратить пачкуна из внешнего мира в настоящего человека разума, который заботится о чистоте эссенции. Пока этого не произошло, каждый из них – ходячая мина замедленного действия. Если мы начнем их прессовать, выражаясь языком пачкунов, то лишь настроим их против нашей системы. И вместо одного врага получим пять.

Пока она говорит, ее сильные пальцы массируют мои плечи. Недурственно. Почему мне раньше так никто не делал?

Под словом «никто» я подразумеваю одного-единственного конкретного человека. Он вообще не заботился о моем удовольствии. А зря.

– Логично… – Я еле сдерживаюсь, чтобы не замурлыкать от наслаждении. – У меня другое предложение. Поскольку у нас здесь научная база… давай изолируем этих пятерых под предлогом эксперимента.

– М-м-м… – понимающе тянет она. – Хорошо. А какого эксперимента?

– Да можно даже не объяснять какого. Просто запрем в комнате, заставим тесты проходить. У нас же есть комната для тестов?

– Найдется… Значит, изолируем всех? И твоего знакомого?

– Кого – Яна? Не помню, какой у него номер… Да, и его. Это называется «наседка». Свой человек среди подозреваемых. Он быстрее вычислит злоумышленника, чем мы.

– Сима, должна признать, у тебя государственный ум.

– Дык!

Больше всего мне сейчас хочется, чтобы она не останавливалась. Но она останавливается и треплет меня по волосам:

– Сима, ты хорошо поработала!

– Да ерунда, я еще даже ничего не сделала…

– Сделаешь. Начала хорошо. Мне кажется, ты заслужила небольшой подарок.

– Ой, я обожаю подарки! – Я изображаю Викусика: хлопаю глазками и в ладоши.

– Помнишь, на брифинге говорили о найденной папиросе с «травкой»?

– Помню. И что, она у тебя?

– Да. Ее хотели сжечь вместе с мусором, но я сохранила для повторной экспертизы.

– И что? Ты предлагаешь провести экспертизу прямо сейчас?

Таня ничего не отвечает – только улыбается загадочно.

– А как же чистота эссенции?

– Сима, наша эссенция настолько чиста, что одним «косячком» мы ее не испачкаем… К тому же марихуана используется в лечебных целях.

– Да-да. А у растаманов это вообще часть религии…

Мы перемещаемся на кровать.

– Ты раньше курила?

– Канешн, за кого ты меня принимаешь? Хотя знаю за кого. За пай-девочку. Все принимают. По секрету скажу, нет никого растленней, чем пай-девочки. Особенно те, что читали Буковски, маркиза де Сада и Владимира Сорокина.

Она поджигает папиросу. Какое-то время мы затягиваемся по очереди, выдыхая дым друг другу в рот. Кончается все понятно чем. Наши губы соприкасаются и больше уже не размыкаются.

Я не дура и давно поняла, что Таня меня соблазняет. Так интересно! Еще никто не пытался этого сделать, да еще так изящно. Секс у меня был, конечно, но никаким изяществом там и не пахло.

Сквозь мучительное удовольствие пробивается мысль: как-то все уж слишком реалистично для квеста…

Оказывается, так приятно просыпаться от поцелуя девушки. Не знал.

– Доброе утро, Слав. Подъем. Умывайся скорее, поможешь мне завтрак готовить.

– Привет, Изольда. – Я нехотя сполз с кресла-кровати. – А ты умеешь?..

– Чтоб ты знал, я отлично готовлю. Просто идеальная жена! – Она подмигнула мне.

Поверить не могу, что это та самая девушка, которая еще позавчера ходила в странном комбинезоне, странно смотрела на меня, говорила что-то странное – или просто молчала со странным выражением лица.

– Быстро ты адаптировалась.

– Ой, да ладно, – отмахнулась она и вышла из комнаты.

Я догнал ее:

– Изольда… а мы с тобой…

– Что – мы с тобой? По-прежнему парочка?

– А мы парочка?

Она укоризненно посмотрела на меня, подошла вплотную, положила руки мне на плечи:

– Хочешь, чтоб я это сказала? Да, мы парочка. Так будет лучше для нас обоих, тебе не кажется? Вся эта стремная туса начнет тебя уважать и ко мне лишний раз не полезет.

Она точно подражает кому-то из персонажей сериала, виденного вчера. Понятно, что играет, но играет классно.

Стоп. А что, если на самом деле она играла позавчера – а теперь, когда втерлась мне в доверие, просто стала собой? Может, все это – часть куда более сложной игры? И эти сообщения, неизвестно от кого, входят сюда же?

Кстати, да – сообщения. Надо проверить телефон.

Я умылся из-под крана на кухне. Изольда подала мне чистое полотенце.

– Спасибо, хорошая.

– Не за что, дорогой. – Она поцеловала меня в щеку.

А потом окажется, что все это – хитрый план по захвату дома.

– Поцелуй меня, – потребовал я.

– Ой-ой-ой! – протянула Изольда. – Он уже командует, вы гляньте! Вчера еще такой: ой, да я не хочу тебя использовать, ля-ля-ля.

– Просто хочу убедиться, что мне не приснилось то, как мы это делали вчера…

– Ну, ладно! – улыбнулась она.

Мы целовались, пока совсем рядом кто-то не кашлянул:

– Ребят, я все понимаю… а как у нас насчет покушать? – Это был Данил. – Могу помочь приготовить.

Вскоре к нам присоединились Света с Рустамом. Последней спустилась Мила. Пока все садились за стол, я проскользнул в комнату, взял забытый на полке телефон и вернулся, успев посмотреть сообщения.

Так и есть. Одно новое с незнакомого номера.

«За домом следят».

Какие приятные новости с утра…

В конце рабочего дня за мной и Димой приходит Викусик.

– Следуйте за мной, – строго говорит она.

Дима испуган:

– Что мы сделали?

Викусик ничего не отвечает, давая понять, что в ее задачи не входит нам что-то объяснять или как-то иначе делать нашу жизнь комфортнее. Актриса, тоже мне.

Нас двоих приводят в комнатку, похожую на очень маленький класс: черная доска на стене, десять маленьких одноместных парт. Вдоль стены – длинное зеркало, как в балетной школе. У двери – кулер с водой.