Искушение невинности - Мэри Уайн

Он судорожно вздохнул сквозь зубы.

— А как насчет того, чего хочу я, Керан? Покорность — это слишком скучно, если не дозволено ничего другого.

Его палец надавил на клитор, и ее пронзила раскаленная добела молния. Вот чего она хотела! Прямой контакт, плоть к плоти.

— Вот примерно то, чего вы хотите, милая Бриджет. Покорность моей воле всегда вознаграждается.

Пальцы терли чувствительную точку, и она застонала. Никогда еще подобный звук не слетал с уст Бриджет; как будто стонала совсем незнакомая ей женщина. Строгие, безупречные манеры, которые ей прививали столько лет, канули в небытие. Каким правилам было ей следовать сейчас, когда она решительно теряла способность думать, когда потеряло значение все, кроме всепоглощающего желания? Все туже и туже сжималась пружина под его ласками. Она сжала бедра, но мужская рука не дрогнула. Он распластал ее на постели, оглушил чувства жарким мужским запахом. Опьяняюще. Сопротивляться было бесполезно.

— Покорность может быть сладкой. Очень сладкой, потому что вы получаете то, чего столь жаждете.

Он страстно поцеловал Бриджет, требовательно, и она сопротивлялась, но, к собственному удивлению, поняла, что больше всего на свете ей хочется уступить. Было невозможно пребывать в неподвижности; бедра сжали его руку, удерживая в плену. Его палец сейчас был средоточием всего. В такт убыстряющемуся ритму клитор пульсировал, по телу разливался жар. И в следующий миг на Бриджет обрушилось наслаждение, грозя разбить вдребезги. Восторг пронизал все ее существо, воспламеняя мышцы и кровь, не минуя ни одного уголка ее тела. Она закричала, но он заглушил ее крик поцелуем. Время прекратило свой бег. Бриджет горела в огне наслаждения. Разум тонул в ощущениях.

— И вот причина быть покорной, моя дорогая жена. Наслаждение, которое я могу вам подарить.

Она упала на спину, совершенно без сил. Опустошенная, измученная, не способная ни о чем думать. Она все еще дрожала, вся во власти перенесенного восторга, и Керан провел рукой по ее животу, осторожно приглаживая вздрагивающие мышцы. Рука Бриджет все еще лежала возле его члена, и пальцы прошлись по его стволу. Он был твердым и страждущим.

Усмехнувшись, Керан отодвинулся.

— Завтра ночью мы будем спать под крышей моего дома. Тогда я с радостью позволю вам ласкать его, сколько захотите… жена.

— Но…

Он нетерпеливо перебил:

— Больше не о чем говорить, Бриджет. Разве что вам захочется во всех подробностях обсудить, какие забавы нас ждут завтра. Что касается меня, мне нравится представлять, как вы сжимаете бедрами мои бедра, как только что сжимали руку.

Он дерзил ей намеренно. Неужели пытается ее напугать? Странно, что она это заметила. Тело плыло в волнах блаженства, но разум мало-помалу возвращался. Керан накрыл Бриджет одеялом, и фургон покачнулся, когда он спрыгнул на землю. На минуту полог был откинут, и слабого света хватило Бриджет, чтобы увидеть его суровое, напряженное лицо. Она вдруг поняла, что имела в виду Мари, говоря о власти женщины над мужчиной, который ее вожделеет.

Керан хотел ее, но ушел, доставив прежде удовольствие ей. Бриджет собиралась обдумать этот факт, но сон затуманил ее сознание, и тело благодарно соскользнуло в его благословенные объятия. Оно насытило свое желание.

Наступило утро, если можно было так сказать. Тусклый свет — вот и все, что мог предложить им рассвет. Дождь прекратился, но в тучах, что нависали прямо над головой, сердито ворчал гром. Лошади нервничали.

Отряд следовал пешим ходом, даже рыцари спешились, не рискуя вылететь из седла, если могучий конь испугается молнии и понесет. Каждый крепко держал своего коня под уздцы. Первые вспышки белого света озарили небо. Единственным утешением было то, что все-таки наступил день. Ночью куда труднее утихомирить разбушевавшегося скакуна.

Первое впечатление о замке Эмбер-Хилл навело на Бриджет тоску, если не сказать больше. Каменная крепость возвышалась среди холмов, почти сливаясь по цвету с черно-серыми грозовыми тучами. Ударил гром как дурное предзнаменование. Три башни стояли друг возле друга, соединенные мощной сторожевой стеной. Их верхушки, казалось, терялись в низко стоящих облаках; несомненно, оттуда открывался отличный обзор земель по ту сторону шотландской границы. Бриджет поежилась. Ей чудились голоса многих поколений, которые встретили свою смерть на этой полосе спорной земли.

Она перевела взгляд на мужчину, который считал своим долгом защищать эту землю для Англии. Керан уже успел снова сесть в седло, сжимая конские бока могучими ногами. Ни тени смущения в его лице; он, кажется, упивался зрелищем своего дома. Вдруг он перевел взгляд на Бриджет, и ее пронзил озноб. Над головой сверкнула молния, и она едва сдержалась, чтобы не перекреститься.

Никогда раньше ей не было так страшно. Она боялась не боли; воспоминания о собственных разнузданных желаниях, которые внушил ей Керан под покровом ночи, — вот что ее страшило.

— Мы скоро обсохнем, леди Риппон.

Синклер сохранял достоинство доблестного рыцаря, правой руки своего лорда, но голос у него был радостный. И он не скрывал облегчения. Оглянувшись, Бриджет заметила веселые огоньки в его глазах.

— Простите меня, леди. Нужно было прежде сказать, что крепость перед нами и есть Эмбер-Хилл.

— Я поняла это, глядя на лица моих спутников.

Его радость немного померкла, лоб под шлемом прорезала морщина.

— Люди обычно радуются, возвращаясь домой.

— Разумеется.

Он не обратил внимания на ее мрачный тон. Его лицо посуровело, губы твердо сжались.

— Вы привыкнете считать Эмбер-Хилл своим домом. Чем скорее, тем лучше. — Он замолчал, обдумывая, как смягчить сказанное, поскольку обращался к женщине, не к мужчине. Рыцарь явно редко бывал в женском обществе, поэтому задача перед ним стояла нелегкая. — Со временем ко всему привыкаешь.

— Разумеется.

Она машинально повторила фразу. Крепость, неприветливо возвышавшаяся перед ней, скорее напоминала тюрьму. Кстати, похоже на правду, ведь ее окружала целая армия. У Бриджет не было выбора — жить или не жить в замке Эмбер-Хилл. С тем же успехом можно представить, что она не законная жена, а похищенная наследница.

А может быть, и то и другое, учитывая, что ее судьбу устроил отец.

Бриджет вздохнула, ругая себя за эту мысль. К чему сетовать на то, как устроен этот мир? Кроме того, Керан ей очень нравился. Что правда, то правда. Это вам не старик, возжелавший девичьей плоти. И не трус, который платит другим, чтобы отправить на войну вместо себя. Как раз такого мужчину она бы и выбрала себе в мужья. И как не хотелось думать, что ей придётся от него сбежать, чтобы выполнить план матери.

Коротко кивнув, Синклер вскочил в седло и поскакал к командиру. Он и его командир составляли отличную пару, являя собой воплощение силы.