Тоннель желаний - Анна Яковлева

– Знаешь, я заметила, что эту мудрость обычно вспоминают люди с нечистой совестью. А я не хочу ничего забывать.

– Да при чем здесь совесть? Я же посредником был. Меня кинули – я кинул. Да брось, Тась. Все тогда выкрутились, Егор тоже выкрутился, я знаю. – В темных глазах не было и намека на раскаяние.

– Много чести злиться на тебя. – Не дождавшись приглашения, Тася выдвинула один из тяжелых стульев, плотно сдвинутых вокруг стола, и присела. – Но ситуация повторяется. Ты снова должен нам деньги.

Претензия, высказанная Таськой, развеселила Завьялова.

– Не может быть. – Он выдвинул стул напротив и небрежно развалился на нем.

В ногу Таське ткнулось твердое колено, она отодвинулась вместе со стулом, сделала постное лицо и пожала плечом.

– Тебе показать договор? – Вместо злости Таська почувствовала отвращение.

– Ничем не могу помочь. Всеми бумагами занимается моя жена, – заявил хозяин кабинета.

Отвращение трансформировалось в апатию.

«Куда ты лезешь? – спросила себя Тася. – Из твоей жалкой попытки подхватить знамя, которое уронил Егор, ничего не выйдет. Посмотри на себя. Какой из тебя знаменосец?»

– Значит, это у вас семейное. Как зовут супругу?

– Лариса Васильевна.

– Мне нужно с ней встретиться.

– Увы, – осклабился мерзавец, шаря по Таськиным формам бесстыжими глазами, – она в отпуске.

Планы летели кувырком. Таська поставила локоток на стол и подперла кулачком щеку. Теперь они с Завьяловым смотрели друг другу в глаза.

– А кто ее замещает?

– Наш администратор – Павлик, но, боюсь, без Ларисы он ничем не сумеет быть тебе полезным.

Ах ты, господи боже мой. Кого из себя корчит это чмо?

Некоторое время Таська молчала, рассматривала Завьялова – его ситуация забавляла – и старательно хмурила лоб, изображая работу мысли.

Почему она не выбрала аэропорт? Сейчас Алексей Цупров на белом коне привезет груз, а она вернется ни с чем.

«Не-ет, – удрученно напомнила себе Таська. – Ни с чем ты не можешь вернуться. За тобой Настена, Егорка и Яга. Ты почти как капитан Клочков, тебе отступать некуда. Так что хочешь не хочешь, а хватай полковое знамя и волочи, если не можешь поднять. Нейрохирург Бабушкин ждет твоего решения о переводе Егора в другое отделение? Вот сейчас все и решится».

– Когда возвращается из отпуска твоя драгоценная?

– Через двадцать дней.

– Хорошо, – кротко сказала Таисия, – если уж вы такие нищие, можете отдавать частями.

– Частями? – прикинулся удивленным Завьялов.

– Да. Ты такие слова знаешь?

– Нет, не знаю.

– Придется осваивать общепринятую терминологию. Ты мне возвращаешь сейчас половину долга, и я жду двадцать дней остальное. Нет – будем разговаривать в суде.

Эту фразу про суд Таська репетировала перед зеркалом два дня, и, как оказалось, репетиции не пропали даром – получилось эффектно.

– В суде, говоришь? – переспросил Завьялов, поглядывая на Таисию с интересом. – А ты изменилась.

– Тебе спасибо, – поблагодарила она, бросая выразительные взгляды за спину Завьялову: там, в простенке между окон, стоял сейф – апофеоз охранной мысли, воплощенная мечта мелкого собственника.

Интуиция Таисию не обманула: деньги Завьялов извлек именно из этого сейфа.

Делая одолжение, кинул пачку на стол и криво усмехнулся:

– Остальное получишь потом.

– Привет супруге, – поднимаясь, процедила Тася и взвесила в руке пачку.

– И тебе не хворать.

Вряд ли хватит оплатить пребывание Егора в специализированной палате, но все же лучше, чем ничего, прикидывала Таисия, направляясь к двери.

Она испытывала такой упадок сил, что хотелось добраться до кровати, упасть и несколько дней отлеживаться.

Туфли терли пятку.

«Надо пересдать на права», – морщась, сказала себе Таисия, ковыляя по тротуару.

Будь у нее машина, не пришлось бы тащиться в метро. Сейчас бы села, лихо повернула ключ зажигания, газанула и помчалась в контору.

В конторе Тасю должен был ждать Алексей Цупров, с которым они вместе… не решали, нет… отбивались от проблем.

Едва она мысленно произнесла фамилию бухгалтера, как он сам вышел на связь.

– Таисия Романовна, – голос был тусклый, – у меня ничего не вышло.

Из Таськи будто выкачали воздух.

Провал операции по всем фронтам. Ежу понятно, что ничего путного не выйдет из ее потуг. И помощник у нее такой же удачливый, как она сама, вяло думала Таисия, бредя под мелким дождиком в сторону метро. Пятки горели огнем, казалось, еще шаг, и она сотрет ноги до мяса.

– Почему? – так же тускло спросила она.

Не ответив на вопрос, Алексей поинтересовался:

– Вы сейчас где?

– Только что вышла из ресторана.

– Если хотите, я за вами приеду.

– А кто в конторе на звонки будет отвечать? – тоном сварливой начальницы спросила Таисия.

Впервые в жизни она была собой недовольна. Надо бы составить план действий, наметить цель – ликвидация долгов, своих и чужих – и методично двигаться к ней, а они тычутся, как телята.

Тактик и стратег из нее никудышный.

– Я включил переадресацию.

– Тогда, Алексей, давайте встретимся в больнице, – без энтузиазма предложила Таисия.

Уточнив время, они простились, и поникшая Тася спустилась в метро.

Переадресация – это хорошо, подбадривала она себя, стоя на эскалаторе. Ты бы не догадалась, а вот Алексей догадался. Все-таки он – мужчина, как там ни крути, а у мужчин по-другому голова устроена. Мужчины все могут. Если хотят, конечно. Егор хотел.

Едва она вспомнила про мужа, как сердце зашлось. Хлопая ресницами, чтобы не разреветься прямо в вагоне метро, Таська принялась с предельным вниманием изучать схему метрополитена.

Слезы отступили, теперь Таисия уставилась в мелькающую черноту за окном, в которой постепенно проступило ее собственное отражение.

Это тени на лице слишком густые или старость так легла?

Во что же она превратится через полгода? Год?

Как было хорошо, когда Егор был дома. Когда Егор был.

А разве его нет?

Она опустила голову, прикрылась ладошкой и смахнула выкатившиеся слезы.

Егор никогда не жаловался, но ведь уставал, наверное, бедненький, смертельно с этим чертовым бизнесом, вдруг резанула Таську горькая мысль.

Слезы заструились по щекам, Таська зашмыгала носом.