Легенда о Великой волне - Дарио Тонани

непонятно для чего предназначавшаяся маленькая темная комнатушка стала его тюремной камерой на Сиракк. Зря он упрашивал взять его на борт полировщиком, зря изо всех сил пытался показать, что ничего плохого не замышляет, и подробнейшим образом рассказал, что случилось на верфи, где разматывали огромную цепь для швартовки острова-спутника.

Ему заявили, что никогда не возьмут в команду сопляка, которому плевать на любые правила. Правда, капитан – женщина (!) – пообещала внести за него залог, чтобы спасти от тюрьмы. Однако она была твердо намерена сдать его портовым властям, которые впишут в реестр его данные и отметят совершенные нарушения. А пока не придумала ничего лучше, чем закрыть Ясира в камбузе.

Выходит, правы были моряки, когда говорили ему, что на кораблях люди редко поддаются чувствам.

А эта женщина с кошачьим взглядом, видимо, держит всех в ежовых рукавицах, и никто не смеет ей перечить.

После разговора на мостике в присутствии капитана, поймавшего его офицера и механокардионика у Ясира засело в голове только одно. Имя из четырех букв. Азур.

Даже сейчас он не мог отделаться от мысли о нем, хотя должен был придумывать, как сбежать.

Вдруг в темноте послышался шорох. Ясир инстинктивно приподнял ноги.

К нему ковыляло какое-то существо. Мальчик прищурился, чтобы его разглядеть.

Это оказался ржавчик – моток железных прутиков и металлических деталек.

Создание добралось до стены, съежилось и пролезло в отверстие у самого пола.

«Красавчик! – подумал мальчик. – А вот смогу ли я выбраться – большой вопрос».

Ясир снова был один. Что, если они с ржавчиком – единственные живые существа, оставшиеся на борту? Офицеры же говорили, что хотят облегчить кораблю ход насколько возможно. Вдруг команда уже высадилась, а какой-нибудь огромный кран сейчас поднимет Сиракк метров на десять и свалит набок, чтобы распилить надвое гигантской вращающейся пилой?

А если они привели ее на свидание? Некоторые корабли подходят к Мехаратту, только чтобы найти партнера и безопасное место для случки. Что будет с ним, когда…

Лучше об этом даже не думать.

На люке загремели замки. По полу протянулась полоска света. За ним пришли.

Какой-то тип с огромным вонючим мешком за плечами сильно толкнул АзурМиза и, даже не удостоив его взглядом, пошел своей дорогой. Часто именно так карманники обчищали зазевавшихся прохожих. Но что взять с механокардионика? Чем может заинтересовать воришку он, голое существо из металла?

На всякий случай АзурМиз проверил дверцу в полость для сердец: заварена на славу. И все же он решил пойти вслед за этим человеком. Механокардионик запомнил запах его мешка – мускусный, какой-то знакомый, а когда мужчина его толкнул, АзурМизу показалось, что его толкнули сразу двое, но второй сделал это не по своей воле, а по инерции.

Мешок пах страхом и смиренным отчаянием. Он был живым, мясистым, нестираемым следом, по которому механокардионик шел в лабиринте ангаров и портовых складов.

Почему-то АзурМиз был уверен, что благодаря незнакомцу он приблизится к цели своего путешествия.

Тут механокардионика задержал человек, который, быстро-быстро тараторя на металлоязе, предложил ему служить на небольшом рыболовецком судне. АзурМиз послал его подальше и собрался продолжить путь.

И вдруг испугался, что потерял след. Поднял подбородок, принюхался: каких только запахов не было вокруг – и рыбы, и ржавчины, и пота, и десятка разных специй… Вот, наконец-то, этот след, он его нашел. Просто невероятно, на что способны четыре свежих сердца!

Незнакомец с мешком уже успел уйти далеко вперед. Он трижды завернул за угол и пересек пару темных переулков. Но механокардионик ухватил нужный запах и был готов отыскать его хоть на краю света.

Снова слышались удары молотов по металлу, крики, проклятия. Но в этот раз работали профессионалы. Люди, управляющие гигантскими механизмами так же виртуозно, как скрипач – своей скрипкой. Возможно, за годы работы им приходилось видеть корабли в куда более плачевном состоянии.

– Больше не могу смотреть, как по моему кораблю долбят молотками, – сказала Найла, отвернувшись.

Сарган вынул сигарету изо рта.

– Ты когда-нибудь была на фабрике по производству стеклогеля? – спросил он. – Проведи минут пять на стекольном заводе, и будешь относиться к темноте иначе. Наверное, они сейчас занимаются нашими иллюминаторами.

Рядом возвышалось что-то вроде убежища, выкопанного в чреве искусственной дюны: старые сети, тонкие веревки и всевозможные снасти опутывали крышу, чтобы птицы и грызуны держались подальше.

У металлической дверцы сидел охранник с большим керосиновым светильником на коленях. Он поинтересовался, на каком корабле Найла и Сарган прибыли в Мехаратт, прищурился, украдкой бросил взгляд на живот девушки и открыл объемный реестр в кожаной обложке.

– Сиракк, – напомнила Найла. – Думаю, вы как раз сейчас делаете нам стекла.

Мужчина перелистывал страницы, исписанные мелким почерком, где значились последние заказы.

– Сиракк, бывшее китобойное судно, переделанное в грузовое для транспортировки железной древесины, тридцать два колеса. Нашел! – кивнул он. И, кажется, совсем не удивился, что капитаном была женщина. – Ваши стекла еще не готовы. Но, если хотите, могу показать, на какой они стадии производства.

– Было бы здорово! Я никогда не была на стекольном заводе.

– Значит, вы выбрали правильное время. И сможете рассказать об этом своему будущему ребенку. – Потом он повернулся к Саргану: – Потушите, пожалуйста, сигарету. Не представляете, как дым может испортить стекла. – С этими словами охранник поднялся, включил светильник и накрыл его красным сукном. – В процессе изготовления, – объяснил он, – им может навредить любой свет. Кроме красного. Идите за мной и внимательно смотрите под ноги.

Внутри была кромешная тьма. Затхлый воздух. Сверху слышался шорох тысяч лапок, словно чьи-то коготочки плели ковер из ниточек темноты.

Ожидая, пока глаза гостей привыкнут к тусклому кровавому свету, охранник остановился прямо в центре и поднял светильник над головой.

Найла охнула и зажала рот рукой. Воздуха не хватало, но не только от чудовищной жары.

Свод и стены были покрыты огромными волосатыми черными пауками, которые медленно двигались по сплетениям слюнявой паутины. Капля за каплей эта прозрачная смола стекала на пол…

– …вот так образуются стекла, – сообщил охранник, чувствовавший себя совершенно естественно в роли гида. – Прозрачная слюна вытягивается нитками до пола, высыхает, становится все длиннее. Но никогда не теряет эластичности.

Немного придя в себя, Найла засыпала экскурсовода вопросами:

– А как эти существа называются? А сколько времени им нужно на один иллюминатор?

– Существа? Сумеречные пауки? – Охранник кивнул и принялся объяснять со всеми подробностями. Но прежде чем ответить на последний вопрос, подобрал что-то в темноте. Потом поднес к лампе, чтобы оба гостя увидели. – Когда этот кусок стеклогеля был влажным, на него попал свет.

Сарган присвистнул.

– Можете потрогать.

Стекло потемнело в центре, как будто обгорело.

Найла коснулась обломка пальцем.

– Можете взять его в руки, капитан.

Девушка покрутила стеклогель в ладонях. Холодный и довольно противный на ощупь.

– Понюхайте, не бойтесь.

Она поднесла его к носу. Кусочек пах дымом и грозовыми тучами.

Охранник нащупал на полу тоненькую лепешку размером