Мое! - Роберт МакКаммон

Мэри убрала револьвер. Она легла и постаралась заснуть, но была слишком возбуждена. Двадцать дней до встречи у Плачущей леди. Она встала, надела тренировочный костюм и вышла в ночной холод пробежать этак милю и хорошо подумать.

Первого февраля в четверг вечером, после обеда, Дуг отложил газету и сказал:

— У меня есть кое-какая работа в офисе. Лаура смотрела, как он встал и пошел в спальню. Обед прошел в самом что ни на есть каменном молчании. В тот понедельник она ездила в квартал Хилландейл, и с того самого дня она знала, что Дуг чувствует себя виноватым — это было видно в каждом движении и слышно в каждом слове. Дуг было спросил, что ее беспокоит, и она ответила, что ей не очень хорошо, и она уже готова рассыпаться. Отчасти это было правдой, но только отчасти, конечно же. Дуг, повинуясь инстинкту, который последние дни подавал тревожные сигналы, как полицейский радар, не стал развивать тему. Лаура погрузилась в чтение и видеофильмы;, тело ее собирало силы для предстоящего испытания.

— Я вернусь примерно… — Дуг, надевая пальто, вскинул руку и взглянул на часы. — А, понятия не имею. Как освобожусь, так и приеду.

Лаура прикусила язык. Сегодня Дэвид был особенно тяжел, и его метания в животе ее раздражали. Она чувствовала себя огромной и неуклюжей, сон ее в последние две ночи тревожило видение безумной женщины на балконе, и у нее не было настроения играть в эти игры.

— Как Эрик? — спросила она.

— Эрик? Нормально, я думаю. А что?

— Он так же мало времени проводит дома, как и ты?

— Не начинай эту песню. Ты знаешь, что у меня много работы, а дня не хватает.

— И ночи тоже не хватает? — спросила она. Дуг бросил застегивать пальто. Он пристально посмотрел на Лауру, и ей показалось, что в глазах его мелькнул страх.

— Да, — ответил он. — Не хватает. Ты знаешь, сколько стоит вырастить ребенка и отправить его в колледж?

— Много.

— Да, много. Этак за сотню тысяч — по сегодняшним ценам. К тому времени, когда Дэвиду придет время поступать в колледж, один Господь знает, сколько это будет стоить. Вот о чем я думаю, когда мне приходится работать по вечерам.

Лаура подумала, что сейчас взорвется либо слезами, либо смехом — неизвестно чем. Лицо ее готово было скривиться в гримасе, но она силой воли заставила себя сохранить спокойное выражение.

— К полуночи ты будешь дома?

— К полуночи? Наверняка. Хочешь, чтобы я позвонил, если буду долго задерживаться?

— Это было бы хорошо.

— О'кей. — Дуг наклонился и поцеловал ее в щеку, и от него пахнуло одеколоном. Губы Дуга царапнули ее кожу и отодвинулись.

— До скорого, — сказал Дуг, подхватил свой кейс и направился к двери в гараж.

« Скажи что-нибудь, — подумала Лаура. — Останови его, пока он не вышел в эту дверь «. Но ее поразил ужас и она не знала, что сказать, и — что было самое страшное — она боялась, что нет ничего такого, что она может сказать и что его остановит.

— Ребенок, — сказала она.

Шаги Дуга замедлились. Он действительно остановился и оглянулся на нее из полосы тени.

— Мне кажется, осталось всего несколько дней, — сказала она ему.

— Ага. — Он нервно улыбнулся. — По-моему, ты в хорошей форме и к этому готова.

— Останешься со мною? — спросила его Лаура и сама услышала, как дрогнул ее голос.

Дуг набрал в грудь воздуху. Он обежал взглядом стены с болезненным выражением на лице, как заключенный, оценивающий размер своей камеры. Сделал два шага к Лауре и остановился.

— Ты знаешь, иногда я… как-то не нахожу слов. — Он несколько секунд помолчал и начал снова. — Иногда вот я вижу, что у нас есть, как мы далеко прошли, и вот… у меня какое-то чувство внутри вроде как… ну вот, как сказать? Вроде — что же с нами происходит? И вот теперь, когда у тебя будет ребенок… это вроде как что-то кончается. Понимаешь?

Она покачала головой, — Конец той жизни, где были только мы. Семьи из Дуга и Лауры. Знаешь, что мне снилось на прошлой неделе?

— Нет. Расскажи.

— Мне снилось, что я старик. Я сидел вон в том кресле. — Он мотнул головой. — У меня была грыжа и лысина, и мне только и хотелось, что сидеть вот так перед телевизором и спать. Не знаю, где были вы с Дэвидом, но у меня все было позади, и был я одинок, и… и я заплакал, потому что страшно было это знать. Я был богат, жил в хорошем доме и плакал, потому что… — Ему было трудно это сказать, но он себя заставил. Потому что весь смысл — в дороге. Не в том, чтобы где-то быть, а чтобы туда идти. Пройти дорогу — это битва, и когда ты уже попал к цели… — Он потерял нить и пожал плечами. — Не слишком много смысла, как я это излагаю?

— Присядь, — попросила она его. — Давай об этом поговорим, о'кей?

Дуг потянулся к ней. Она знала, что он хочет подойти к ней, потому что его тело дрожало, будто он вырывался из тисков какой-то силы. Несколько драгоценных секунд он пытался качнуться к ней, потом поднял руку и взглянул на свой» Ролекс «.

— Надо ехать. У меня завтра с самого утра тяжелый клиент и нужно подготовить все документы. — Голос его был теперь сухим — весь в делах. — Завтра поговорим, о'кей?

— Когда захочешь, — хрипло сказала Лаура.

Дуг отвернулся от нее, кейс в руке, и вышел из дома. Лаура услышала, как заворчал мотор» мерседеса «. Открылась дверь гаража. Она не успела снова закрыться, как Лаура вскочила на ноги и тут же вздрогнула и схватилась за поясницу, где у нее болело с самого утра. С ноющей болью она прошла через кабинет и взяла с серебряного подноса ключи от» БМВ «. Взяла из шкафа пальто и сумочку. Потом вышла, правильнее сказать, проковыляла наружу, села в» БМВ» и завела мотор.

Она решила, что проследит за Дугом. Если он поехал на работу — отлично. Они завтра честно поговорят о будущем и решат, куда двигаться. Если он поехал в квартал Хилландейл, то завтра утром она позвонит адвокату. Она выехала из гаража, свернула на Мур-Милл-роуд и поехала в сторону квартала Хилландейл, надеясь на лучшее и боясь худшего.

Вливаясь в поток скоростного шоссе, она поняла, что на все, что сейчас делает, она смотрит как бы со стороны, и собственная дерзость ее поразила. Она не знала за собой такой решительности. Ей казалось, что все бывшее в ней железо расплавилось в домне того убийства тогда, жаркой июльской ночью. Но вот так ехать за Дугом, выслеживая его, как преступника, ей стало стыдно, и она сбавила скорость, чтобы на ближайшей развязке развернуться и ехать домой. Нет. Суровый внутренний голос требовал ехать дальше. Дуг и есть преступник. Пусть он еще не растерзал ей сердце, он постоянно наносит по нему удары. Он кромсает их совместную жизнь, растаскивает их в стороны, превращает в посмешище данный ими обет. Он и есть преступник, и заслуживает, чтобы его выслеживали, как преступника. Лаура нажала на газ и проехала мимо развязки. В Хилландейле Лаура объехала вокруг здания, где жила Ч. Дженсен, высматривая автомобиль Дуга на стоянке. «Мерседеса» не было видно, стояли только приземистые крикливые спортивные машины людей помоложе. Лаура нашла свободное место недалеко от здания и заехала туда подождать. Его здесь нет, и он сюда не едет, подумала она. Он поехал на работу, как и сказал. В самом деле поехал на работу. Ее захлестнуло облегчение настолько сильное, что она чуть не уронила голову на руль и не расплакалась.