Кровавая плата - Таня Хафф

Я полностью одета, лежу в компании ненормального убийцы, и, хотя остальное тело, кажется, функционирует, ощущение такое, будто моей головой били по воротам. Она приподнялась с дивана.

К сожалению, гравитация оказалась сильнее, чем она предполагала.

Когда она ударилась об пол, в голове взорвались фейерверки, оставляя зелено-красно-золотые пятна на внутренней стороне века, после она погрузилась в темноту.

Во второй раз Вики пришла в себя гораздо быстрее, а граница между одним состоянием и другим была более четкой. На этот раз она не стала открывать глаза.

– Это было глупо, – раздался голос над ее правым плечом. Спорить она не стала. – Велика вероятность, что вы этому не поверите, – продолжил он, – но я не хочу причинять вам вреда.

К ее удивлению, она ему верила. Возможно, дело было в интонации, или тембре голоса, или в том, что он прижимал лед к ее челюсти. А может, ее мозги превратились в омлет, что казалось вполне вероятным.

– Простите, я вовсе не хотел причинить вам боль.

Вики почувствовала, как чуть сместился пакет со льдом.

– Но у меня не было времени объяснять.

Вики приоткрыла один глаз, затем другой.

– Объяснять что?

Бледный овал его лица выплыл из полумрака. Жаль, что она его плохо видела.

– Я не убивал того мужчину. Я оказался рядом с телом незадолго до вас.

– Да?

Она вдруг поняла, что было не так.

– Где мои очки?

– Ваши… а-а-а.

Овал обернулся и исчез из поля зрения, затем появился вновь.

Она ждала, закрыв глаза, пока он пихал дужки ей за уши, примерно туда, где они должны были быть, и опускал перемычку на нос. Когда она вновь открыла глаза, картина сильно не изменилась.

– Вы не могли бы включить свет?

Вики ощущала его удивление, пока он поднимался. Итак, она вела себя не так, как он ожидал. Если ему нужен был ужас – возможно, он придет позже: сейчас у нее слишком болела голова, чтобы тратить силы на это. Кроме того, если он окажется убийцей, то она мало что может сделать сейчас.

Свет, пусть и неяркий, улучшил ситуацию. Хотя в углах копились тени, со своего места Вики разглядела дорогую стереосистему и край книжного шкафа со стеклянными дверцами. Медленно, держа голову так, словно балансировала яйцо на ложке, она села.

– Уверены, что стоит?

Она не была уверена, но признаваться не собиралась.

– Я в порядке, – резко ответила она, борясь с поднявшейся волной тошноты. Вики стянула перчатки и принялась рассматривать своего похитителя из-под сдвинутых бровей.

Он не походил на ненормального убийцу. Хорошо, Вики, если ты такая умная, опиши ненормального убийцу в двадцати пяти словах. Она не могла определить цвет его глаз, хотя, по логике, они должны были быть светло-коричневыми, хотя брови и ресницы мужчины были рыжее, чем пшеничного цвета волосы. Он был из тех, у кого на солнце появляются веснушки. Широкое лицо не было полным – тот тип, который обычно называют честным. Губы были слегка изогнуты. Несомненно, привлекателен. Она сопоставила его рост со стереосистемой. Но невысок.

– Итак, – начала Вики непринужденным тоном, аккуратно откидываясь на диванные подушки. Учебники гласили, что с ненормальными убийцами необходимо разговаривать. Втереться к ним в доверие. – Почему я должна поверить, что вы не причастны к тому, что у мужчины было вырвано горло?

Генри шагнул вперед и передал ей лед.

– Вы были прямо позади меня, – тихо сказал он. – Вы должны были видеть…

Видеть что? Она видела труп, своего собеседника, склонившегося над ним, свет фар, выломанную гаражную дверь и темноту за ней. Тьму, что кружилась во тьме, прежде чем исчезнуть. Нет. Она покачала головой, и физическая боль, вызванная движением, заставила ее еще раз подумать. Тьма, что кружилась во тьме, прежде чем исчезнуть. Стало трудно дышать, и Вики сопротивлялась сильным рукам, державшим ее.

– Нет…

– Да.

Постепенно под его пристальным взглядом, ощущая его прикосновение, Вики успокоилась.

– Что… – Она облизнула пересохшие губы и попыталась снова. – Что это было?

– Демон.

– Демоном не…

Тьма, что кружилась во тьме, прежде чем исчезнуть.

– Ой.

Генри выпрямился и почти улыбнулся. Он практически видел, как она перебирает факты, принимает доказательства, подстраивает свое мировоззрение. Ей это не нравилось, но она не отступила. Генри это впечатлило.

Вики глубоко вдохнула. Ладно, демон. Данная версия все объясняла и подчинялась пусть ужасающей, но логике.

– А зачем вы там были?

Она, к своей радости, обнаружила, что ее голос прозвучал почти нормально.

Что ей сказать? Пусть она и не слишком обрадовалась его ответу – не то чтобы он ее в этом винил, – но и открытой враждебности не проявила. Значит, сказать правду – ту ее часть, что ему не навредит.

– Я охотился на демона. Но слегка опоздал. Я не дал демону напиться крови, но не успел предотвратить убийство. – Он слегка нахмурился. – А почему вы там были, мисс Нельсон?

Значит, он нашел мой паспорт. Только сейчас Вики заметила, что содержимое ее сумки рассыпано по кофейному столику из дымчатого стекла. Чеснок, упаковка горчичных семян, Библия, распятие – на всеобщем обозрении предметы выглядели нелепо. Она тихонько фыркнула.

– Я охотилась на вампира.

К ее удивлению, похититель, охотник на демонов, бросив изумленный взгляд на содержимое ее сумки, словно тоже увидел его в первый раз, вдруг запрокинул голову и расхохотался.

* * *

Генри, герцог Ричмондский, на протяжении всего ужина ощущал на себе изучающий взгляд. Каждый раз, когда он бросал взор в ее сторону, она смотрела на него, но стоило ему попробовать заглянуть ей в глаза, как она с наигранной скромностью опускала взгляд на тарелку, хлопала ресницами, столь черными, что он был уверен: она их подкрашивала, чтобы те оттеняли алебастровую белизну ее щек. Ему показалось, что один раз она улыбнулась, хотя это могла быть игра света и тени.

Пока сэр Томас по его левую руку разглагольствовал об овцах, Генри перекатывал между пальцами виноградину и пытался определить, кем могла быть та леди. Скорее всего, она принадлежала к местной знати и была приглашена на день в Шериф-Хаттон. Он бы точно ее запомнил, если бы она прибыла вместе с остальными из Лондона. Та часть ее платья, которую он мог видеть, была черной. Вдова? Или же она знала, как очаровательно выглядит в черном, и потому так одевалась, а где-то на задворках имелся муж?

Впервые за многие недели он был рад, что граф Суррей решил не ехать с ним в Шериф-Хаттон. В его присутствии женщины меня никогда не замечают.