Викинги - Патрик Вебер

— Нет, он не улетел, но с отнятием креста от этой могилы освободились такие силы, о которых мы даже представления не имеем. Древние дали этой гробнице надежную помощь святых сил Божиих. Немцы ее осквернили и пробудили древних языческих бесов…

— Монсеньор, — спросил архиепископ, не вполне уверенный, что правильно понял смысл этих слов, — Вы хотите сказать, что дух Роллона отпущен… что он, быть может, рыщет здесь, сейчас, в этом храме?

— Быть может, сейчас; может, вчера; может, завтра, — озабоченно произнес кардинал. — Я в одном могу вас уверить: когда без почтения относятся к сделанному предками, могут пробудится наидревнейшие духовные битвы. Не забудьте, что эта земля не всегда пребывала под омофором истинной веры.

Монсеньор Баттисти окончил речь. Он отослал трех своих спутников подальше от гробницы и достал из кармана сухие листья букса. Их он рассыпал по полу, очертив ими точный круг. Затем он достал фиал со святой водой из самого Иордана и окропил ею все пространство внутри круга. После этого архиепископ преклонил колени у самой очерченной границы и опять стал безмолвно молиться.

Тогда экзорцист взялся за наперсный крест и протянул его к открытому гробу. Он закрыл глаза, глубоко вдохнул, а затем начал произносить заклинания, после каждого из них надолго замолкая:

— Во имя Божие!

— Сатана и вся черная сила его не одолеют свет веры истинной!

— Изыди, лукавый!

— Сила бесовская, изыди!

Между призываниями он всякий раз, крепко сжав крест, протягивал его в сторону гробнице. Чем дальше, тем более звук его голоса делался зычен, так что под конец заклинания отражались эхом от самых высоких сводов и от самой дальней абсиды.

На улице разразилась гроза. Страшно прогрохотал гром, и потоки воды обрушились на церковные ступени.

Жозефина, запыхавшись, вбежала в «Бар друзей». Она махнула рукой хозяину кафе, Большому Шарлю, который старательно наводил лоск у себя в помещении, и прошла через зал. В конце зала она толкнула дверь и вошла в маленькую комнату всего с четырьмя столиками. Там молодой человек в синей фуражке докуривал чинарик так, словно не хотел потерять ни капельки дыма Задняя комната в «Баре друзей» служила обычно для банкетов, иногда для тайной игры в карты, а иногда и для еще более тайной цели — встреч отряда Сопротивления, в который входила Жозефина Девушка сняла шляпку, повесила плащ на спинку стула и сама уселась напротив молодого человека, твердо зная, что сейчас она имеет право голоса

— Вот что, Марк, не начинай, я сама первая скажу. Да, я знаю, я опоздала, я не должна заставлять тебя ждать. Но и ты, если бы так строго соблюдал все правила, должен был бы отсюда уйти четверть часа назад, меня не дождавшись.

— Это не смешно, Жозефина, — ответил Марк, покачивая головой. — Иногда мне кажется, ты не представляешь себе, как мы рискуем. Думаешь, мы в игрушки играем?

Жозефина погладила собеседника по голове. Она твердо решила не растрачивать зря свой пыл.

— Вот узнаешь, почему я опоздала, и не будешь меня ругать.

— Ну-ну, — скривился молодой человек. — С нетерпением жду твоих чудных новостей. Погоди, я сам догадаюсь. У Гитлера сука ощенилась?

— Нет, — ответила она, не поведя бровью. — По моим сведениям, люди фон Бильница сегодня все утро проводили операцию по заданию СС.

— СС? — чуть не поперхнулся дымом Марк. — А я думал, они друг друга на дух не переносят, эти…

— А вот так! — ответила Жозефина, гордясь своей осведомленностью. — Они делали обыски во всех культурных и церковных учреждениях города: в соборе, в архивах, в библиотеках, в музеях, на дому у коллекционеров. И, кажется, немало взяли.

Чем больше Марк слушал, тем меньше ему верилось. Он бросил бычок на пол и растоптал.

— И что ж это на бошей напало? — проговорил он измученно. — Взяли крест из церкви, теперь принялись грабить музеи. Они что, хотят устроить в Берлине выставку по Нормандии?

Тут Жозефина все-таки рассмеялась:

— Ну, если герру Гитлеру нужен экскурсовод, пусть берет меня, я ему покажу, на что способна нормандка с характером!

Но, поняв, что Марк смеяться не расположен, она продолжила уже серьезно:

— Честно говоря, не могу тебе сказать, что они там ищут, но у них у всех одно имя на устах.

— Слушай, — взвинтился Марк, — кончай тянуть, ладно? Чего ты ждешь? Высадки союзников в Нормандии?

— Роллон! — сказала девушка.

— Роллон?

В комнате на миг воцарилось молчание. Жозефина чувствовала себя уже не так уверенно: у нее, правда, была маленькая зацепка насчет целей этих поисков, но ничего толкового она про них сказать не могла и глубокого их смысла не понимала.

— Да, Роллон, — сказала она устало. — Не знаю, на что им так сдался наш первый герцог, но верно одно: они повсюду копают и что-то ищут про него. Вот мы все смеемся над ботами, а они, может, культурней, чем мы думаем.

— Не нравится мне все это, — пробурчал юноша. — Какая тут культура. Никогда я не видел, чтобы фрицы что-то делали просто так. Дурно это пахнет, даже и не спорь.

На этих словах дверь распахнулась. Хозяин ввел в комнату Ле Биана. Студент чуть было не уронил стул; он казался смущенным и неловким, как всегда, когда не был хозяином положения.

— Жозефина, — недоверчиво произнес Большой Шарль, — этот господин уверяет, что ты ему здесь назначила встречу.

— Так и есть, Фернан, — ответила девушка. — Пусть войдет.

— Что такое, Жозефина! — вскочил со стула Марк. — Совсем сошла с ума, честное слово! Зовешь на нашу сходку людей с улицы! Ты из комендатуры еще никого не приглашала?

Нет худа без добра: от этих слов вся стеснительность Ле Биана пропала — он даже рассердился.

— А это что за грубиян? — закричал он в ответ, только что не засучивая рукава — Я тебе покажу комендатуру!

— Тихо, мальчики, — успокоила их Жозефина — Я взяла на себя пригласить Пьера — я его хорошо знаю, — чтобы он нам растолковал эту странную историю. Он сам историк и археолог. Если кто может нам тут помочь, так это он, а не ты. Ты-то всегда ведь думал, что Верцингеторикс[8]— это такое пиво.

Марк даже не стал отвечать. Обиженный ее словами, он сел и достал из пачки новую сигарету. Закурил и стал исподлобья посматривать на чужака. Жозефина на него не обращала никакого внимания. Она пригласила гостя сесть и позвала Большого Шарля.

— Фернан, — весело сказала она хозяину, — принеси-ка нам кувшин хорошего сидра и три стакана. Мы выпьем за здоровье нашего первого герцога.

Вечное перо подписало последний документ, лежавший в черной кожаной папке с вытисненной фамилией фон Биль-ница. Верный привычке, полковник выровнял стопку бумаг, пять раз стукнув ею по письменному столу. Эта маленькая мания была одним из тех жестов, которые он совершал с самого раннего детства: они его успокаивали. Он родился в семье, где выражение чувств заменялось строжайше исполняемой дисциплиной, и для него никогда не было вопроса, как отделить долг от желания. Он следил за тем, чтобы на параде ни одна голова не нарушила равнения — точно так же не мог он перенести, чтобы какой-нибудь непокорный листок нарушил великолепный строй пачки документов, возвращаемых секретарше. Та прежде, чем войти, трижды тихонько постучала в дверь. Когда же она оказалась на расстоянии вытянутой руки, пруссак, не глядя на нее, протянул ей папку.