Волчья мельница - Мари-Бернадетт Дюпюи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он поморщился, с горечью вспомнив о жене. Ортанс никогда не бывала довольна. Он годами работал, чтобы у нее были качественные ткани, чугунная кухонная плита голландского производства и много других вещей. Их дом всегда был полной чашей.
И все-таки, когда поутихли первые восторги, супруга переменилась. Днем — неизменно холодна, сурова с единственной дочкой, скупа. Ее пылкость в постели Колена обескураживала: ночью Ортанс отдавалась страсти без остатка, а утром первым делом хватала четки и начинала молиться.
Услышав шаги, мсье Руа вздрогнул. Перед ним с невозмутимым видом стоял Фредерик Жиро. Он, бесспорно, был красив, но производил впечатление человека, закованного в крепчайшую броню. По крайней мере, такое мнение составил о нем Колен.
— Мэтр Руа! Любезно с вашей стороны приехать так скоро!
— Такая тяжелая утрата, — пробормотал бумажных дел мастер. — От имени моей семьи прошу, примите самые искренние соболезнования! И, если возможно, я бы хотел переговорить с вами.
Фредерик нахмурился. Кивком поприветствовав других посетителей, он проводил Колена в кабинет, располагавшийся недалеко от гостиной. Закрыл за собой дверь, устроился за большим письменным столом.
— Слушаю вас, мсье Руа! Вы ведь мой будущий тесть!
Плохое начало… Колен присел на стул. Он был в растерянности. Он приехал, чтобы освободить Клер от обязательств, о которых она и не подозревала, и молодой Жиро с ходу усложнил ему задачу.
— Вот именно! Я бы хотел обсудить наши планы. Во-первых, признаюсь, дочь еще ничего не знает. Мы заключили с вашим покойным батюшкой соглашение, необходимость которого теперь под вопросом.
Фредерик с насмешливым видом смотрел на собеседника, поигрывая медным перочинным ножичком с заостренным концом.
— Продолжайте, — тихо проговорил он.
— Вы, разумеется, в курсе, что я занял у вашего отца крупную сумму. Этот долг я верну, у меня намечаются кое-какие заказы. Хотелось бы разбить его на несколько равных платежей и зафиксировать в документе. Но что касается Клер… Как вы понимаете, я не могу заставить ее стать вашей женой.
Юноша недовольно скривился.
— Слово есть слово, мсье Руа! Буду с вами откровенен. Отец желал этого союза. Не скрою, он хотел заполучить вашу мельницу с прилегающими землями. Меня же интересует Клер. Предлагаю сделку: я прощаю вам долг, но свадьба состоится в ближайшее время.
Колен покачал головой. Этого он и боялся! Придется открыть свои карты.
— Каким надо быть отцом, чтобы отдать единственное дитя тому, кто обманул доверие другой девушки? Вся долина об этом судачит, мсье Жиро, — о смерти Катрин. А еще о том, что это вы сделали ей ребенка, а потом бросили. Ее муж работает у меня, он подтвердил это. Отец Жак, которому у меня нет повода не верить, говорит, что у несчастной на теле были следы побоев. Откажитесь от Клер, я не могу согласиться выдать ее за вас. Мне дорога честь дочки, и…
Фредерик стукнул по столу кулаком. Подавшись вперед, с гримасой ярости на лице, он заявил бумажных дел мастеру:
— Если я не достоин вашей дочки, что ж, прекрасно! Я отказываюсь от вашей девственницы, но завтра же, с рассветом, я хочу получить всю одолженную вам сумму. Здесь, в этом кабинете! У меня высокопоставленные друзья. Я могу разорить вас, мэтр Руа, уничтожить. Подумайте об этом хорошенько! Если же вы предпочтете сохранить свое имущество, свою драгоценную мельницу и Клер, я готов отсрочить свадьбу на год. Два траура — достаточная причина, не так ли? Не будем шокировать приличное общество. И еще: вы так доверяете бредням старых сплетниц в Пюимуайене? Вы обвиняете меня, не имея доказательств. Если б Катрин блюла себя, как должно… Я не собираюсь признавать своими всех бастардов в регионе!
Расстроенный Колен не знал, что ему делать. Видя, что бумажных дел мастер поник, Фредерик этим воспользовался:
— На что вам жаловаться, мэтр Руа? Я дам Клер хорошую ренту, она будет одеваться у лучших торговцев Ангулема! Стать хозяйкой Понриана — неужели это такое уж несчастье? Или вы предпочли бы выдать ее за кого-то из своих работников?
Терпение у бумажных дел мастера иссякло, и он воскликнул, багровея от гнева:
— У такого, как вы, отбоя не будет от претенденток! В наших краях много наследниц брачного возраста. Почему именно моя дочка?
Юноша откинулся в кресле, прижался головой к спинке. Мечтательная улыбка придала его лицу неожиданное обаяние.
— Моя матушка часто видела Клер в церкви. Ей импонировали образованность и манеры вашей дочки. И ее воспитанность. Я не стремлюсь к выгодной женитьбе. Отец, со своим весьма скромным достатком, разбогател, женившись на Марианне де Риан. Я хочу красивую жену, это естественно, но не какую-нибудь глупую гусыню. У Клер есть характер, и она умна. Так что передайте ей от меня, что пес у нее — красавец. А теперь, мсье, прошу меня извинить — дела…
Колен наставил на молодого человека палец:
— Раз уж речь зашла о собаке… Это еще один довод против. Клер так и не простила вам убийство старого Моиза. У нее на глазах, не слушая просьб! Она до сих пор злится, и я ее понимаю.
— Глупости! — пробормотал Фредерик. — Да я ей жизнь спас! Я уверен, этот пес был бешеный, а волчица могла в любой момент вцепиться мне в горло. Любой охотник их бы пристрелил! Если вам больше нечем забивать мне мозги, мэтр Руа, то я вас не задерживаю. И помните: если мы с Клер поженимся, вы не должны мне ни сантима!
Разговор был окончен, и Колен встал. Не видя ничего вокруг себя, он прошел через гостиную в холл, а оттуда — на террасу с балюстрадами из белого камня. С возвышенности, на которой был построен господский дом, открывался прекрасный вид на долину. Скалы оберегали русло реки с прилежащими к ней травянистыми склонами и лугами глубокого зеленого цвета. Вдалеке виднелись приземистый, солидный комплекс построек Пастушьей мельницы. Бумажных дел мастер залюбовался пейзажем, словно видел его впервые. Мысли его приняли новое направление.
«Клер еще немного побудет с нами! — думал он. — Мы будем видеться гораздо чаще, если она станет хозяйкой Понриана, чем если выйдет за кого-то, кто увезет ее на край земли…»
У него было чувство, что битва проиграна. К завтрашнему дню сумму задолженности ему никак не собрать. Греясь на солнце, Колен прошептал:
— Никаких документов насчет займа я не подписывал, но Фредерик держит меня в кулаке!
Вздыхая, он пустился в обратный путь. Но с приближением к мельнице возвращались и надежды.
«Мерзавец дал мне двенадцать месяцев отсрочки! А там Клер, быть может, смирится с этой мыслью.